чтобы оплатить свой долг этому старому человеку, который дал ему смысл существования.
— Okay, оставляю свои рассуждения при себе.
— Спасибо, Питер. А теперь я покажу вам ваши новые рабочие места. Мы оборудовали лабораторию в галерее минералогии. Там вам будет спокойно.
Осмонд пробурчал что-то невнятное, что могло быть также принято за демонстративное выражение недовольства. И бросил на священника мрачный взгляд. Тот смущенно опустил глаза.
ГЛАВА 6
Леопольдина спешила в Центральную библиотеку. Как назло, ей не удалось избежать встречи с Югеттой, и теперь она опаздывала. Ну и дура она!
Югетта Монтаньяк, ассистентка, занимающаяся гербариями, устало бродила из одного коридора в другой и, словно паук, поджидала какую-нибудь проходящую мимо жертву, чтобы наброситься на нее.
— О, Леопольдина, как я рада вас видеть! Какая сегодня чудесная погода!
— Да, Югетта, добрый день. Простите меня, но я очень спешу…
— Понимаю вас. У меня тоже тьма всяких дел. Я бы шла еще быстрее, если б не куча всех тех лекарств, которые я принимаю. Но врач сказал мне, что это очень важно, иначе я рискую сойти с ума…
— Да, конечно, вы правы. Впрочем…
— И впрочем, я чувствую себя намного лучше. У меня еще бывают иногда сердцебиения, но доктор сказал, что и они скоро прекратятся. Вы знаете, Леопольдина, это потому, что я еще немного в депрессии… И потом, я видела странный сон этой ночью…
— Югетта, я…
— Да, ужасный сон… Просто кошмарный…
— Это пройдет, это…
— Но у меня есть одна мысль, я… Вчера я рассказала об этом господину кюре… Здесь происходят странные вещи. Вы понимаете, Леопольдина, мне тридцать пять лет, и я знаю жизнь, так вот я дам вам один добрый совет: будьте осторожны. Потому что Зло — повсюду. Вы меня слышите, Леопольдина? Я скажу даже больше: Зло и в этих коридорах. Я это чувствую.
— Я не сомневаюсь в этом, Югетта… Приятного вам дня.
И вот десять минут потеряно… Вначале Леопольдина часами слушала эту старую деву, которая рассказывала ей о своих болезнях и огорчениях. Единственный мужчина, который когда-либо коснулся ее, и то исключительно в медицинских целях, был ревматолог: наверное, по поводу седалищного нерва. Кроме того, Югетта была убеждена, что ее тетушка навела на нее порчу, но господин кюре отказался изгонять бесов, чего она требовала, и посоветовал ей ежедневно принимать антидепрессанты. И вот в результате она проводила день за днем, неторопливой меланхолично бродя по галерее ботаники. Леопольдина обычно сравнивала ее с Тотором, ленивцем из зверинца, который медленно, с задумчивым видом и печальными глазами, головой вниз, степенно перебирался с ветки на ветку. Поэтому ни Церковь, ни наука не в силах были помочь ей, и уж конечно, Леопольдина не была из числа тех, кто намеревался разрешить ее проблемы.
Она широким шагом пересекла сад и увидела небольшую группку людей — они оживленно беседовали. Директор «Мюзеума» мсье Делма объяснял что-то, явно страстным тоном, священнику с небольшим животиком и высокому небрежно одетому типу. Леопольдина узнала в нем туриста, который загородил ей дорогу во время пробежки. Контраст между собеседниками был разителен, но мужчина в бермудах, казалось, не придавал этому ни малейшего значения. Молодая женщина отметила, однако, что он вызывает у проходящих чувство недоверия и восхитительное оцепенение. Стоило пройти мимо него какому-нибудь студенту или ученому, и они смотрели на него оторопевшим взглядом… Еще один профессор Нимбус,[8] наверное.
Но Леопольдине было недосуг пялить глаза на всяких странных личностей, которые бродили по «Мюзеуму»: их там всегда слишком много. За два года наблюдений она пришла к выводу, что люди науки определенно живут на другой планете.
Перепрыгивая через ступеньки, она одолела лестницы, которые вели в Центральную библиотеку, толкнула дверь и на цыпочках вошла в читальный зал. Благоприятная для работы и собранности атмосфера царила в этих боготворимых местах. Читающие в благоухании воска от натертых полов склонялись над одетыми в кожу толстыми томами.
Она поздоровалась с Жаклин, жизнерадостной библиотекаршей родом из Гваделупы, которая любезно и строго царствовала здесь.
— Добрый день, Леопольдина! — сказала она и добавила шепотом: — Выпьем кофе?
— Сожалею, но нет времени, — ответила молодая женщина. — Я по горло в инвентаризации.
— Тогда пообедаем вместе?
— Согласна, я зайду за тобой.
Мимоходом Леопольдина удостоверилась, что хранилище редких книг надежно заперто. Это дополнительное помещение, где хранились древние манускрипты, было доступно лишь горстке посвященных людей, и книги оттуда выдавались исключительно по письменному разрешению главной хранительницы. Не могло быть и речи о том, чтобы разбазаривать библиографические сокровища «Мюзеума».
Она взяла перчатки из латекса и закрыла дверь грузового лифта, который привез ее на восьмой этаж, в хранилище Центральной библиотеки. Там на двух рядах стеллажей, которые терялись в полумраке, теснились книги, атласы, французские и иностранные журналы, гравюры, рукописи с изъеденными жучком страницами и толстые, с большим трудом перетянутые шпагатом, папки.
Леопольдина попыталась сориентироваться в бесчисленных рубриках: «Завоевания Наполеона, 1802–1813»; «Казаманс, 1890–1930»; «Фонды Лёркена, 1906»; «Вторая мировая война, посольство Франции в Берлине, 1944»; «Камбоджа, 1900–1950»… Наконец она добралась до полок, на которые тратила свою энергию уже целых две недели: «Лаборатория отдела биологии, 1980–1990». Она натянула перчатки, вытащила ящик, переполненный книгами и старыми бумагами, и устроилась с ними у окна.
В облачке пыли она доставала один за другим документы и переписывала их: первая книга — «Двойная спираль: персональный отчет об открытии структуры ДНК» Джеймса Уотсона; вторая — «Цитометрия в морском приливе» Филиппа Метезо, Роже Миглиерина и Мари-Элен Ратино; рукопись «Генеалогия эукариотной клетки», реферат Жана Оствальда, соискателя на степень доктора биологии, руководитель Анита Эльбер, докладчик Франсуа Серван; фотография профессора Ричарда Голдмана, ученого-генетика из Калифорнийского университета… Леопольдина вскинула взгляд на десятки тысяч ящичков, которые годами, если не веками дожидаются своей очереди… Имеет ли все это смысл? Новый главный хранитель коллекций «Мюзеума» мсье Кирхер уже начал приводить в порядок коллекции натуралистов, и ему не потребовалось много усилий, чтобы убедить мадам Жубер, директрису библиотек, сделать то же самое с книгами и архивами.
Иоганн Кирхер… Леопольдина вздохнула и снова принялась за работу.
ГЛАВА 7
— Вот ваша лаборатория, господа. Здесь вы сможете работать в прекрасных условиях.
Директор «Мюзеума» сиял от радости. Четверо служащих заканчивали устанавливать ящик с перчатками, предназначенными для того, чтобы предохранять метеорит от любого прикосновения рук. Питер Осмонд не разделял энтузиазма директора. Он никогда не мог понять, как могут европейцы работать в таких старых и так мало приспособленных к требованиям современных исследований помещениях. Лаборатория была оборудована в небольшом зале, меблирована старинными деревянными столами и разрозненными стульями по меньшей мере девятнадцатого века! Что касается оборудования, то оно и правда выглядело ультрасовременным, но его было явно недостаточно.
