слабаки. Вот сломать человека, а потом ещё и сделать так, чтоб он САМ тебе служил, да вдобавок и с благодарностью… Это да, спец. И Спец с большой буквы. Ему было пох на правительство, он был цепным псом империи. И отдать жизнь за нее почитал за благо. А из меня он слепил… наверное то, что получилось. Я был у него последним учеником, и он щедро делился со мной бесценным опытом.
И умер он гордо — не в своей постели. В драке. В последний раз, сомкнув клыки на горле врага.
Это рождаются все одинаково, а как умереть — каждый выбирает сам.
Это был банальный гоп-стоп. Юным шакалятам удалось затравить старого льва. Больно много их было, а ему уже сильно за семьдесят. Вышел за продуктами, там и нарвался. Обычная история. Два трупа и один раненый. Остальные убежали, вывернув ему карманы. Никто ничего особо не расследовал.
Я радовался лишь одному. Один в больничке. Сильно он «порезался» своим ножом. Не надо никого искать. Я навестил «раненого» в больнице. Замотанному в конец следаку, он прогнал про «амнезию». Тому хочешь — не хочешь, пока пришлось поверить. Потому что — больной.
А вот мне он с радостью поведал обо всех. Обливаясь слезами и соплями, он говорил-говорил… чтобы хоть на секунду продлить свою никчемную жизнь. Лепетал о родителях, которые его очень любят, про маленькую сестренку... А я в это время крепко приматывал его к батарее. А у меня в груди стылым льдом лежал кусок черной тоски, а ненависть заставляла подрагивать пальцы. Я даже засмеялся, когда он сказал, что: «Он больше так никогда не будет!». Конечно, не будет… и его не будет. Я разделал его, как мясник разделывает барана. Это животное — обрело именно тот конец, который заслуживало.
Я нашел их всех… и приговорил. Никто не поверит, но я их не убил. Я наказал и оставил подыхать. С теми травмами, что они получили — жить нельзя. Можно очень долго мучиться, но медицина тут бессильна. Да и нет ни у кого из них родственников олигархов, чтоб продлить мучения. А я плюнул на все и опять ушел на войну. Там хоть все более-менее честно.
Я встряхнул головой, отгоняя не прошеные воспоминания
— Так откуда ты знаешь про Азимова? — переспросил я.
— Твой товарищ — Чика, принес очень много информации на ноутбуке. Большая зипованная библиотека.
— Все, что было на том круге, куда мы встали, было скопировано и передано сюда. И уже здесь — восстановлено. Я правильно понимаю?
— Да.
Я довольно хмыкнул.
— Следовательно, мы не на Земле, и не в будущем. Иначе эта информация у тебя бы была. Съём матрицы говорит о том, что перенос материальных объектов либо невозможен, либо связан с большими затратами. Я прав?
— Да.
— Так что там ещё о моем здоровье?
— Значительно увеличен объём лёгких, функций почек и печени, продублированы функции сердца. В кровь имплантирована колония бактериофагов — нанитов. Функции защиты пока не активированы.
— «Широко шагнул прогресс, аж до самых до небес», — пропел я.
— Вам требуется отдых, капитан — внезапно перешла Нона на официоз. — Нужен ваш приказ об улучшении физического состояния людей находящихся на станции.
— Улучшай…
Ничего плохого в этом я не видел. Чем сильнее каждый — тем сильнее команда.
— Вопрос об их обучении и передаче дополнительных знаний — будет решаться после этого.
На секунду пахнуло чем-то сладковатым, и я провалился в сон…
Глава 4.
Весь мир — театр, мы все — актеры поневоле,
Всесильная Судьба распределяет роли,
И небеса следят за нашею игрой!
Пьер Ронсар
Проснувшись на роскошном ложе, я кратко проинспектировал состояние организма. Голова — норма, тело — норма. Теперь можно и вставать. Я резво выскочил из кровати.
Ловкий пол подсек мне ноги и с размаху треснул по морде.
В следующий раз я очнулся на полу. Хорошо хоть пол мягкий. Он был покрыт каким-то ворсистым и чуть пружинистым материалом.
— Я говорила капитан, не совершать резких движений.
— Ну надо же был проверить? — парировал я. Не хватало еще, чтоб последнее слово осталось не за мной.
Посетив удобства и проведя утренние водные процедуры, я вернулся в каюту. Аккуратно сложенная форма лежала на стуле. Хотя я точно помнил, что оставлял её на полу.
— Нона кто заходил в каюту?
— В вашу каюту доступ запрещен.
— А кто форму сложил? Дух святой?
— Нет. Робот уборщик.
— Покажи.
Как-то мне вчера было не до благ цивилизации. Надо проинспектировать вверенный мне объект.
В нескольких местах панели закрывающие стены раздвинулись и оттуда выкатились… нет, вышли три штуки роботов.
— «Широко шагнул прогресс», — напевая, я обошел вокруг самой большого. Робот был восьмилапый. Паукообразный. Вернее такими были они все. Самый маленький был размером с донышко от пылесоса. В том смысле, что напоминал отрезанную нижнюю часть от пылесоса «Вихрь». Был когда-то такой, при социализме. Как говаривал товарищ Бендер — «до исторического материализма». Хотя теперь эту фразу надо произносить до исторического капитализма.
Второй напоминал два подноса на ножках, сложенных друг на друга. Третий был похож тумбочку. Все линии были зализаны и сами они были весьма обтекаемыми. Сверху на всех вертящаяся на триста шестьдесят градусов камера.
— Этот как я понимаю, пылесос? — я ткнут в сторону самого маленького.
— Да.
— Этот накрывает на стол. Этот заведует одеждой.
— Да.
— Чем-то это мне напоминает «Белое солнце пустыни». «Одна жена — любит, одна — одежду шьёт, одна — пищу варит, одна — детей кормит», процитировал я. Там дальше правда было: «и всё одна?». Но я перефразировал: — Я правильно понимаю?
— Да. Можно задавать меньше вопросов. Знания базы, принципы работы и управления уже должны были усвоиться, — с вопросительной интонацией прозвучал голос Ноны. — Достаточно попытаться вспомнить.
— Итить-колотить! А ведь и, правда.
Я понял, что знаю чего тут зачем и как этим пользоваться. Я попытался «вспомнить» чего мне запихали в голову. Эта попытка успеха не принесла.
— Нона, а что за имплантаты мне установлены в голову?
— Это биологические объекты, выращенные из ваших клеток. Синтезированные. Поэтому отторжения не происходит. Все наши имплантаты биологического происхождения. В библиотеке Чики, которую я изучила, присутствует множество фантастических произведений, в которых попадаются описание механических либо
