После смерти плохие девочки попадают в рай и обслуживают там хороших мальчиков…
Рыбалка лучшее оправдание для выпивки в раннее утро…
Джимми Каннон.
Глава 8. Воскресительная.
Прогресс сделал розетки недоступными большинству детей, – умирают самые одаренные.
– Эх, как босиком по душе, – смачно крякнув, проговорил я изрядно отхлебнув из корчаги пива.
Ук сидел в углу, уже обернувшись и с любопытством блестя глазенками, с немалым интересом наблюдал за процессом похмеления. Я же приготовился к ритуалу поднятия мертвеца. В совершенстве освоенное мной, это магическое и исполненное глубокого сакрального смысла заклинание всегда поднимало мертвеца. Пару раз, не сильно пнув тело, я произнес магическую фразу: – Пиво будешь?
Мирно лежащий труп открыл почему-то только один глаз и хрипло просипел: – Наливай…
А я смотрел на поднятого зомби и размышлял об весьма прихотливых изгибах насмешницы-судьбы. Это ж надо так нажраться (во сне!!), чтобы притащить оттуда не только похмелье, но и собутыльника! Мною наверно побит какой-нибудь рекорд глупости или везения… или невезения. В общем, про такую хрень, я даже от фантастов не слыхивал, на что уж те затейники.
– А ты что по этому поводу думаешь? – обратился я Симу, тем временем продолжая тупо пялится на чудо, которое продолжало мирно похмеляться на полу.
– Если тебя убьют…, я буду горевать…
– Что??!
– Ах, ты ж поганец[29]! – выразил я всеобщее мнение. Я можно сказать с ним саветаваюсь…, а он? Мало того что казёль так, еще и ерничает непрерывно.
– Да… и я тебя тоже люблю…. А если тебя загрызла совесть – выбей ей зубы и пусть она тебя нежно обсасывает!
– Сволочуга!
– С кем поведешься от того и заболеешь. Это говаривал еще старина зигимунтант врэйт.
– Сам придумал?
– Ага. Я благодаря тебе стал в значительной степени лучше. …много начитаннее и с развитым чувством юмора. …и еще! Я стал еще гламурнее…
– Чтооо? Слышь, ты – гламурас, а цвет у тебя случайно не изменился?
– В каком смысле?
– Ты часом не поголубел?
– Нет! Я теперь я точно знаю, что в душе – я всегда был русским!
– Любить книги, водку, халяву, и быть дураком – этого еще не достаточно, чтобы называться русским.
– Я бы попросил вас сударь, без инсинуаций[30].
– Странно словарей я вроде бы не читал… Ты выражаешься как…
– Как кто?– перебил он меня. – Ты просто – невевежда! Нет бы, выражался высоким штилем, когда обращаешься к своей лучшей половине.
– Моя лучшая половина – это совесть! Сколько не ем – все в неё уходит, – и я торжественно похлопал себя по животу.
– А где это мы? – раздалось кряхтенье с пола.
– Не знаю, кто как… – а я у себя в спальне, – ответил я, буквально вырвав сосуд с живительной влагой из рук конкурента и прикладываясь к нему.
– Ааа…, – простонал Камит. – ЧТО?!! Где?!
Непризнанный гений подскочил и стал с диким видом озираться по сторонам.
– Не может быть…, не может быть… – он стал метаться по комнате и не доверяя собственным глазам, ощупывал все подряд.
– Слушай, да ты совсем нервный стал! Тебе это… успокоиться надо. Может тебе съездить куда- нибудь…? В челюсть, например…
– Н-не надо…. Ну, не может этого быть…
– Да что ты заладил. Может…, не может…, ты УЖЕ здесь и не парься.
– Паром можно только обжечься, – менторским тоном тут же ответил он, удивив меня до изумления. Вот что значит настоящий ученый.
– Гоша! – хлопнула дверь и появился гоблиненок крепко сжимая топор, весь в готовности рубануть непонятного посетителя, чисто на всякий случай. – Притащи еще пива и узнай, баня свободна?
– Да вождь.
– Ну что аспирант, в баньку пойдем? – задал я риторический вопрос.
– Банька это что?
– Нууу…, попаримся.
– Зачем?
– Лучше семь раз покрыться потом, чем один раз инеем, – нравоучительно ответил я.
– А…, пойдем демон! – махнул рукой чем-то расстроенный Камит. – Хуже ведь уже не будет!
'А не пойти ли мне на работу', – подумал я. И не пошел…
А пошел, вернее, пошли мы парится с магом. Вот там расстроенному Камиту я и обрисовал обчественно– политицкую ситуацию в этом мире. Слушал он меня как сестрица Аленушка, в смысле пригорюнившись, только та была в платочке и одетой, а этот был голый и в рукавицах.
И стал он думу тяжку думати, да мозгами раскидывати…, в общем ближе личности, чем поддатый демон-собутыльник у него в новом мире не оказалось.
– А как здесь-то мы оказались? – задал он сакраментальный вопрос, сидя и потея в парилке.
– Последнее, что я помню, ты кричал: Давай! Вот теперь Джок попробуй меня усыпить….
– Не помню…
– Если с утра никто ничего не помнит, что было вчера – то откуда берутся подробности?
– Жарко…, сейчас я сделаю попрохладней, – он взмахнул рукой.
– Не…, – не делай, хотел крикнуть я, но не успел, потому что раздался дикий визг. В воздухе над обламыватем кайфа, материализовался маленький водопад, судя каплям, которые до меня долетали и по визгу испытуемого – с горного ледника. Растерявшийся маг ломанулся на выход, но не растерявшийся водопад тут же последовал за ним. Я начал хохотать как бешенный над таким способом охлаждения и к тому же человеком абсолютно непривычным к таким процедурам. Просто представив на минуту его ощущения. Ловко развеяв водопадик, это чадо прискакало в парилку. У него зуб на зуб не попадал, видимо от обилия новых ощущений. Я ловко поддал парку и напялил на него шапку.
– Д-джо-ок у ва-вас тут ка-какие-то не-не правильные потоки ма-магии…, – непрерывно клацая зубами сумел проговорить он. – Я хо-хотел охладить во-воздух, а по-получился водопад…
– Разберемся…, – сказал я вслух, и добавил про себя: – Может быть.
Баня ему понравилась, а ведь поначалу идти не хотел…, но мой незамысловатый аргумент: что трудно собирать выбитые зубы сломанными руками, – отчего-то убедил его.
А мы переместились обратно ко мне, продолжать… кхм, разговоры. К нам по моему приглашению присоединился и Итор, уж больно серьёзная пья… разговор предстоял.
Столь кардинальную перемену в своей судьбе Камит принял мужественно, ну, по крайней мере внешне…, потому что напохмелялся к этому времени, до изумления. Пока что его заинтересовал только сам переход, который он совершил, потому что ставил его в один ряд с известнейшими магами его мира. А это
