курят, а красят! - самый замечательный психоделик*, который выносит твой мозг и заменяет твой ум правильным пониманием жизни и устава. И поймут они всю прелесть армейских выражений, припомнившихся мне мгновенно: Приказание надо выполнять быстро, и чтобы пятки сверкали, как начищенные сапоги.
Товарищ солдат, вы что - инвалид 6-ой степени? Что вы стоите в позе проглоченного лома, как будто радикулит скрючился? Вы что, никак не можете найти позу, которая бы удовлетворила товарища полковника? Солдат своим видом должен убивать всех!
Солдат должен смеяться громко и четко: 'Ха-ха!'. Сейчас я сделаю вам весело и вы почувствуете палку на своей голове.
Да... как в барабан не труби - все равно толку не будет. А я теперь имел реальную силу. Это конечно не легионы короны, но здесь на окраине королевства - это уже кое-что. Ну а зарежут меня? Так мне и надо. Фаталист я.
Не дай возможности предать себя - и будешь ты жить долго и счастливо. Можно просить помощи у бога. Только вот если ты начинаешь чего-то просить, это означает, что ты слаб. Прежде всего - духом. Поэтому выпрашивать и надеяться на высшие силы? Ха. Это все равно, что ждать помощи от государства или мудрых чиновников. Они ведь так похожи. Говорят одно, а делают другое, а целуют третьих (причем в те уста, которыми они не просят дать), да и делают, только то, что им выгодно.
А слабые? А слабые здесь долго не живут. Это только в сытом обществе заботятся о никчемных людях. Тут пока естественный отбор катит по жизни, как 'Катерпиллер' Дарвин по эволюции. Ленивым жрать нечего и голод толкает их либо работать, либо рисковать, либо думать. Неспособные на это - просто дохнут. Вот такая тут грубая 'се ля ви'.
Чё-то я расчувствовался, а надобно еще землицу прибрать, а то бедная баронесса Тиок неимоверно 'страдаить' без своего 'имушшества'. Хотя глядя на то, как они диким кагалом носятся по замку и играют со скакалочками и с новыми 'фрейлинами' такими же бесенятами играют в классики, я в этом даже засомневался.
Но барон Ольт точно знает, что надо защищать права обиженных детей всеми силами и средствами. Поскольку просвещенный гуманист... и вообще... я уже почти Ленин. В смысле, как лучший друг детей! (Думаю что развитие сюжетной линии 'Ленин - лучший друг детей', не будет рассматриваться как пропаганда педофилии - особенно в свете сюрреалистичной деятельности комиссии по морали). И песню в пример приведу:
Чей портрет мы видим дома
В светлой комнате своей?
Чье лицо нам всем знакомо,
Кто был лучший друг детей?
Ну и Припев:
Это Ленин дорогой,
Это Ленин наш родной.
Это Ленин дорогой,
Это Ленин наш родной*.
Не слыхивали эдаких перлов изящной словесности развитого социализма? Нет? Жаль. А некоторым приходилось это петь хором. Хе-хе.
Красавец-барон ехал по дороге и в гордом одиночестве предавался думам. А как иначе? Скука ведь смертная. Золотишко и ценности уехали в Лимарн, продукты привезут позже. А я буду бороться за попранные права сирот.
Ладно. Еще пару месяцев и выковырнуть меня отсюда будет ой как непросто и стоить это будет такой кровищи желающим, что они трижды подумают, как обижать сироток. А то, что такие желающие вскоре найдутся, это я точно знаю. Ну пусть попробуют меня полапать за интимные места. Эх, 'нон лимитус хоминус долбосбус'. Ну чего? И простенькая латынь уже не понятна? Чему сейчас только не учат в школе? Кроме того что действительно нужно. Тады переведу для не высоколобых - нету предела человеческой глупости. Вот чего это значит.
Забавная ситуация просто возникает. Какая? Да простая. Барон я нынче пограничный, следовательно, подчиняюсь королю. А земля моя, в смысле Каина - это вассалитет герцогов Лоуили, которые опираются на жрецов. Ну а противники их герцоги Виарди - это покровители магов. Вот и думай.
С одной стороны - я вассал короля, с другой - земля вроде как вассалитет Лоуили. Барон Лимарн должон воевать под знаменем своего сеньора. Но... власть-то надо мной коронная, а не герцогова. Бабы тут права голоса не имеют, а из мужчин в роду только я. Поэтому пойти воевать за их интересы? Это они утрутся! Не смотря всю их военную машину. Воевать за чьи-то интересы? Да я этот поху... эээ... пацифист! А они, как и лучший друг физкультурников - Лаврентий Рэба*, пущай как пролетарии всех стран - пролетают. Как сказал про него поэт: Цветок душистых прерий - Лаврентий Палыч Берия. Ага. И ответ мой им будет тоже стихами:
Цветёт в Тбилиси алыча
Не для Лаврентий Палыча,
А для Климент Ефремыча
И Джока Ольтыча.
Потянем время. В конце концов, врать, притворятся и тянуть кота за волынку, у нас учат с детского сада. Страна такая и менталитет оптимиста у нас воспитывается быстро и ненавязчиво. Сим тут же поддакнул: - Оптимист говорит, что мы живем в наилучшей возможной стране. Пессимист боится, что это действительно так.
- Вот! Как думаешь Сим, обманем герцогов?
- Судя по героям ваших книг вы только этим и занимаетесь. А еще страдаете, терзаетесь смутными сомнениями и рефлексией, как некий Раскольников.
- Да... вот такие мы разносторонние..., - несколько туманно ответил я, не сообразив с ходу достойный ответ.
- Всего разностороннее бывает бездарность. Это сказал Ландау, только Григорий.
- Еврей?
- Не знаю...
- Это ты как-то неправ.
- Ага. И ответ у вас на любую дичь один! '- это загадочная русская душа'. Вот Новодворская Валерия Ильинична сказала - 'За последние семь лет человечество утратило с нашей помощью такой золотой эталон, как фундаментальный критерий 'прав человека'. Оказалось, что человек далеко не универсален и что права - не ваучер, их нельзя раздавать всем поголовно. Я лично никогда и тешила себя такой погремушкой. Я взрослый человек. Я всегда знала, что приличные люди должны иметь права, а неприличные (вроде Крючкова, Хомейни или Ким Ир Сена) - не должны. Право - понятие элитарное. Так что или ты тварь дрожащая, или ты право имеешь. Одно из двух...'.
- Почему-то я даже боюсь спрашивать, ЧТО ты сейчас читаешь. Впечатлительный ты мой...
- И еще она сказала, что ' Украина - это та Русь, которая осталась дома'.
- Слышь... ты... теоретик. А знаешь, что она еще сказала?
- Что? - заинтересованно спросил Сим.
- 'Секс - это занятие не слишком увлекательное. Это скучно: я читала!'*.
Сим озадаченно затих. Похоже, крыть ему было нечем.
