- Вождь, Гоша слушает.
- Заблокировать ворота, изобразить учения, никого не выпускать. Тихо, - прошипел я, готовому сорваться с места гоблину, - только тихо. Иди.
Он демонстративно сунул руки в карманы и походкой приблатненного гопника двинулся на выход. Я взял в руку кубок с отравой и вышел из-за стола на середину зала.
- Попрошу внимания!
Все с интересом уставились на меня.
- Отвлекитесь от еды. Всем сидеть на местах. Ничего не трогать на столе, не есть и не пить. На столе отрава. Никому не двигаться. Охрана!
Ко мне подскочил дежурный сержант: - Да милорд!
- Сержант! Ворота города закрыть и никого не выпускать. Любого попытавшегося покинуть его пределы - задерживать и в тюрьму. Никого не убивать! Хоть все там лягте, но мне нужны живые. Вперед!
Он лихо отдал честь.
- Да, догнать всех кто покинул город за последний час и БЕРЕЖНО вернуть назад. Выполнять!
Раздались зычные команды и топот ног. Так, через пять минут заблокируют город и если отравители здесь - их возьмут.
- Итор твоя очередь, командуй своим.
Он тут же негромко скомандовал одному из двух тусующихся рядом с ним пацанов - помошников: - Мышь, дежурную смену сюда! Все передвижения запретить, все остаются на своих местах. Соловей, - обратился он ко второму, - всех слуг, невзирая на то, чьи они, собрать во дворе. И чтобы ни одна слезинка мне не капнула!
Добрый дедушка преобразился. Глаза его сузились, и он обвел большой зал таким 'отеческим' взглядом, что кто-то из слуг уронил поднос, который в наступившей тишине прозвучал похоронным звоном. Я подошел к столу и стал ощупывать все, что на нем стояло. Отравленным был только мой кубок.
- Всех слуг и поваров сюда, под охраной.
Итор рявкнул на четверку дежурных телохранителей, сторожко наблюдавшую за залом: - Ну!
На его лице застыло столь хищное выражение, что даже мне на секунду стало не по себе. Бойцы взвода охраны вломившиеся в зал, споро вязали всех слуг, приготовленными петлями, аналогом наручников. Действовали они споро, как на тренировке и укладывали всех мордой вниз. Вводили всех поваров, служанок, конюхов. Сидящие за столами недовольно гудели и надувая щеки пьяно предлагали помощь в поимке непонятно кого. Я внутренне вызверился на всех, но сдержался и попросил всех просто посидеть.
- Наслаждайтесь господа! Это тренировка! Прошу подыграть мне.
Сразу же раздались одобрительные возгласы. И все стали с удовольствием наблюдать за спектаклем наперебой подавая разные советы.
- Ну кто так держит! Раззява! Я убил бы тебя ножом из сапога уже два раза! Руку контролируй! Куда смотришь? Туда пусть твой товарищ смотрит! А ты повернуться ему не давай!
Под вопли и смех приволокли бочонок вина, откуда наливали кувшин и... ну, в общем, расследование было недолгим. Бочонок был чист. Отрава была только в кувшине. Слугу несшего его приволокли, пред Иторовы светлы очи.
- Ну? Рассказывай. Взял ты на кухне вино и...
Поняв, что речь идет ни больше, ни меньше чем о его жизни, слуга мгновенно покаялся даже в том, что сам отхлебнул из кувшина. Он по его словам останавливался только на минутку, чтобы поцеловаться со служанкой Олой недавно принятой на работу, и все. Она ему нравиться и не отказывает в получении мелких радостей. Теперь он с плохо скрываемым ужасом смотрел на 'папу-Итора', ожидая его решения.
- Плетей ему негодяю! За то, что осмелился отхлебнуть вина для господ!
- Найдите мне служанку, - кивнул Итор своим. Раздался топот отделения силовиков-призраков.
- Этого пока в камеру, - он кивнул на слугу.
Тот даже успел пролепетать и двух слов в свое оправдание, как ему связали руки и мгновенно забив в рот кляп, подхватили и уволокли. Правда, воздух он успел испортить, обделавшись на прощанье.
Упакованные как куколки тутового шелкопряда (правда я их никогда не видел, но звучит-то красиво) еще двое подозреваемых отправились в подвал. Охране было велено находиться рядом. А напутствие Итора так вообще придало им прыти. Ласково так улыбаясь, прям добрый дедушка, да и только он попрощался с ними: - Если кто-то из них успеет умереть до допроса, то вы займете их место и не сдохнете пока не расскажете мне то, что знали они, - и опять распустил добрые лучики морщинок. Народ сдуло, как ветром.
Я передал кубок одному из призраков: - Отнеси его к Камиту в мастерскую, и смотри не пролей.
Он молча кивнул и ушел. Еще через пять минут в зале ничего не напоминало о происшедшем. Подвыпивший народ, так и не врубился и после моей следующей здравицы продолжил пировать, как ни чем не бывало. Одни только Арде тревожно посматривали на меня. Но я покачал головой, показывая, что все в порядке и все объяснения потом.
Ну вот и закончился мирный период в мое жизни. Заорать бы чего-нибудь, как в книжках - 'остановись мгновенье - ты прекрасно!'. Золото, проклятое золото!
Нет, ну надо же? А я-то думал герцог умнее. Ну что же... Герцог Лоуили сделал свой первый ход. Захотел комиссарского тела? Получишь! Теперь надо будет расплатиться и мне. Как-то я не люблю быть должным. Но как все-таки сделать так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы, и пастуху вечная память...
