- Вот чего пинок-то животворящий делает! - тут же высказал свое мнение Сим.
- Боюсь ты прав. Я походу сказал ей комплимент.
Тут эта грымза обернусь и так многообещающе улыбнулась мне, что меня... с непривычки передернуло. И это случилось вовсе не от радости. Тетке было 'немного за тридцать', как пишут не которые из дам в интернете. Сколько ей было на самом деле, я не рискнул бы определить. Её прекрасное лицо похожее на печеное яблочко рассекали каньоны из морщин. Похожие на трещины в растрескавшейся грязи пустыни, а улыбка напоминала... нет, вовсе не Джоконду. Скорее она тремя оставшимися зубами она повествовала о тщете всего сущего. К тому же она была неимоверно грязна...
- Гля! Как она на тебя смотрит... - не преминул подъеб... подъехать с непристойным предложением Сим. - Эта старуха Изергиль, готова тебе отдаться прямо тут!
- Жаль... очень жаль, что не могу треснуть по твоей уродливой роже... Извращенец!!! А теперь представь, какие чувства испытаешь ты, когда я ей отдамся.
Сим потрясенно замолчал. Видимо он представил. У него вообще богатое воображение. Я заржал вслух.
Гоша, тут же отвлёкшись от созерцания куска мяса нанизываемого на палку, вопросительно уставился на меня.
- Хочешь большой и чистой любви с этой 'красоткой'? - я кивнул на скалящуюся 'Изергиль'.
Гоша отрицательно затряс головой, прям как при 'падучей'. Видимо у него тоже было хорошее воображение.
- Что? Нет?! Можешь изнасиловать её по праву победителя! Я разрешаю... - я вовсю прикалывался.
Гоша слегка отодвинулся от меня.
- А ты Шаис, как?
Дроу посмотрел на меня как на полоумного и оскорбленно отвернулся. Я заржал.
- Шучу!
В ответ Шаис только презрительно фыркнул.
- Ладно, архаровцы*. Пошли устраиваться. Не думаю я, что они рискнут напасть после столь впечатляющей победы. Ну, а если рискнут...
- Мы их зарежем, - тут же продолжил мою фразу гоблин.
- Ага! Не больно. Фи, Гоша. Ну зачем же их сразу резать?
Заняли мы естественно ярангу 'воскуривателя ладана'. Как самую большую и как посланцы богов. Ну а кем ещё мы можем быть? Все такие красивые из себя и могучие. Эта 'Хижина дяди Тома'* чистотой не блистала. Куча разнообразных шкур заменяла постель. Пучки какой-то травы. Кособокая глиняная грязная посуда. Чьи-то кости... Нищета неописуемая.