Ты ушел, но след оставил,
Что-то ты мне не простил.
Прошлогодний снег растаял,
Вместе с ним твой след простыл.
Мне не жаль, не жаль прошлогоднего снега,
Год пройдет, и опять наметет.
Жаль, что след растаял, растаял бесследно
И уже никуда не ведет.
Ты любовь, любовь перепрыгнул с разбега,
Без оглядки в весну убежал.
Мне не жаль, не жаль прошлогоднего снега,
А любви растаявшей жаль.
Я с весною не согласна,
Для чего цвести садам?
Я любовь ищу напрасно
По растаявшим следам.
Я весну не торопила,
Да не скрыться от тепла.
Утром солнце растопило
След, который берегла.
ЭТО СЛАДКОЕ СЛОВО – СВОБОДА
Я столько лет с тобой в недружном хоре пела,
И все сносила, и все терпела,
Твое вранье, всегда понятное до боли.
Все. Надоело. Хочу я на волю.
Я отпускаю поводок, живи как хочешь,
Сама я знаю, как мне тратить ночи.
Это сладкое слово – свобода,
Без скандала. Без развода.
Брошусь в это звенящее лето
Без печали, забот и тревог.
Это сладкое слово – свобода,
Я танцую с небосводом,
На призывный гудок парохода
Я лечу, как на свет мотылек.
Хочу успеть я то, что раньше не успела.
Душа, как вишня, к любви поспела.
И я готова к приключеньям и романам.
Пускай недолгим, быть может, к обманным.
Я отпускаю поводок, живи как хочешь.
Сама я знаю, как мне тратить ночи.
ОСЕННЕЕ ПРОЩАНИЕ
Утро расставанья. Кофе остывает.
Все слова истратив, мы с тобой молчим.
Нету виноватых – просто так бывает —
Улетает нежность, как к зиме грачи.
Мы к осени причалили
В настурции печальные.
Прошла пора венчальная,
Настала разлучальная.
Вскинут клены ветки, опустев от листьев.
Опустели взгляды. Не нужны слова.
Что-то стали редки друг о друге мысли.
Может, так и надо? Может, ты права?
Мы к осени причалили
В настурции печальные.
Прошла пора венчальная,
Настала разлучальная.
Что ж тебя тревожит? Мы же шли к разлуке.
Можем друг без друга вроде обойтись.
Может, мы и сможем, но не смогут руки.
И глаза не смогут – ты не уходи.
Мы к осени причалили
В настурции печальные.
Прошла пора венчальная,
Настала разлучальная.
Какие люди в Голливуде!
– Я разных авторов признаю, но если пройти по улице и спросить, многие меня назовут лучшей. Я тщеславна, конечно... Еще недавно эстрада была моей любовью и страстью, а теперь ее заменил шоу- бизнес. Мое отношение к нему критическое.
– А разница вот в чем... Я про себя скажу. Я начала сочинять с 84-го года. Всегда была лауреатом «Песни года», дома некуда класть дипломы, но в последние два года в финальном концерте моих песен нет. Я не в обиде, но и не безумно рада... Раньше я могла помочь артистам и писала не самые плохие песни – и Аллегровой, и Буйнову, и Малинину, и Овсиенко. Я в их карьере участвовала по-настоящему, и от репертуара зависела будущая дорога певца. Сейчас, какие бы я умные, хорошие и подходящие песни ни сочиняла, я не в состоянии помочь никому. Все определяет коммерция: можно ли на этой песне заработать? И я оказываюсь некоммерческим автором. Почему-то так складывается, что раньше мои песни крутили по телевизору пять-шесть раз в день, а сейчас... ну, бывает, конечно, но если вы меня спросите, кто их сегодня поет, я сразу и не отвечу. Что-то странное происходит. Оказалось, что качество текста абсолютно не влияет на судьбу песни. Вот я – уважаемый автор, признанный в эстрадном кругу, я очень стараюсь писать на хорошем русском языке. И когда на концертах я час-полтора читаю свои песенные стихи, других не пишу, они совершенно нормально звучат. В них есть сюжет, завязка, развитие, кульминация, все как полагается по правилам литературы.
– Они вертятся, но, кроме «ящика», существует общественное мнение. Народ что-то любит, а что-то нет, и многие перестают любить артистов, потому что у тех меняется репертуар. А песню выбирает не столько артист, сколько те, кто платит деньги. Они решают, какая песня будет приносить доход. И я теперь пишу отдельно стихи, которые читаю на концертах, и стихи, за которые платят деньги. Я считаю, что есть две темы, о которых можно и нужно петь: о любви, а другая – смешные, стебные песни про что угодно.
КАКИЕ ЛЮДИ В ГОЛЛИВУДЕ!
Подходит как-то к нам известный режиссер
И начинает интересный разговор:
