– Может быть, он военный музыкант?
– В душе, может, он и музыкант, а в миру – чистый убивец.
– Ты же сказала, что у тебя работа хорошая? – не унималась Пупель. – А это же жуть какая-то. Ты не боишься?
– А чего мне бояться? Я же у них пол тру, что с меня взять? Работа пыльная, зато оклад министерский, и к тому же я могу распоряжаться своим временем, вот Кирюше материалы подбираю, он диссертацию скоро защитит.
– А он-то как относится к тому, что ты в зоне риска пребываешь четыре раза в неделю?
– Я его в курс дела не вводила. Сказала, что в профкоме теперь зарплаты стали большие выдавать.
– Поверил?
– Все его бытие находится в этих «Житиях», – сказала Магда, показав на толстенную, заложенную множеством закладок книгу, лежавшую на табуретке.
– Что это такое? – заинтересовалась Пупель.
– Это «Жития русских святых и юродивых».
– Наверное, только святой человек ради мужа готов пойти на съедение к разбойникам.
– Глупости не говори, – возмутилась Магда, – просто всегда необходимо чем-то пожертвовать ради чего-то.
– Вы давно вместе?
– Мы поженились, как только я окончила первый курс.
– Ну, надо же, мы тоже с Погостом.
– Я думаю, все утрясется, – сказала Магда, – ты сейчас успокойся, вот послушай, какой замечательный текст, это из «Жития юродивых».
– Ты думаешь, мне это в тему, в смысле ты считаешь меня юродивой?
– Нет, Пупель, не мни о себе, послушай лучше, какая красота.
Магда начала читать.
– Бы некий муж уродивый Христа ради именем Прокопей, живяще в паперти у церкви святыя Богородица, честнаго Ея Успения, пища ж и одежди никако ж о том печаашеся и от приносящих к нему никако ж приимаше, имяше бо в себе прозор Божия явления множеству людей, прихощу на праздник в соборную и апостольскую церковь честнаго Ея Успения.
Возвести бывшее видение ему всем людем, глаголя: «Аще не покаетеся грехов своих и Господа Бога не умолите за беззаконние ваше, то зле погибнет град сей». Яко ж пророк рече, возвах, неслушасте и невнимасте, одебеле бо сердце люди сих, ушима тяжко слышаше и очи свой смежина. Видев же блаженный он муж непослушание люди тех, рыдая и плачася непрестанно о погибели града того. И приходящии глаголюще нему: «Что плачеши непрестанно?» Он же глаголаше им: «Бдите и молитеся, да не вниде в напасть».
Не надо плакать, плакать только не надо.
Вот и день уже на прибыль. Вот и на небе корабль. Он плывет сюда неспешно,
Он плывет сюда на радость, он плывет сюда. И что же?
Я как будто его вижу, Я прищуриваюсь Уже,
Я приглядываюсь глубже, И почти что уже вижу
Эту мачт простую кратность, вот становится он ближе,
Разрывая непонятность. С каждым мигом ближе, ближе.
В серый день плывет корабль. По небу плывет, качаясь.
Я, конечно, огорчаюсь, но теперь уже не плачу.
Я, конечно, им любуюсь и, конечно же, надеюсь, что корабль – не случайность, что везет он мне удачу.
Глава 10
На поверхности Меркурия встречаются огромные пропасти
И хотя Пупель казалось, что с Марком расставлены все точки над «i», он все равно звонил. Он звонил не каждый день, но достаточно часто, предлагал встретиться, все обсудить с глазу на глаз. Он орал, он уговаривал. Пупель стоически держалась, встречаться отказывалась, по возможности старалась не раздражаться. Как правило, все их беседы заканчивались плохо. Каждый раз Пупель думала, ну вот и все, теперь больше не позвонит.
Но не тут-то было.
Пупель возвращалась от заказчицы, проект гостиной был готов, гора с плеч свалилась, на душе весело щебетали птички. Она предвкушала, как быстро что-нибудь съест, усядется за свой стол, зажжет лампу, а там...
Еще из-за закрытой двери Пупель услышала продолжительный телефонный звонок. Не раздеваясь, она кинулась к телефону. И нате вам, здрассте, напоролась на Марка.
– Ты своего счастья не понимаешь, – с ходу забубнил Марк. – Сейчас я нахожусь практически на пороге очень большого заказа. Сусанна договорилась с Симом, мы с ним встретимся, я сделаю ему такое предложение, от которого он не сможет отказаться.
«Почему все все время цитируют эту фразу из мафиозного фильма? – думала Пупель. – Почему она так прижилась у нас?»
– Это будут очень большие деньги! – упиваясь, голосил Марк.
– Я рада за тебя, Марк, – равнодушно проговорила Пупель.
– Я не к этому тебе говорю. Возникнут новые возможности, хочешь, я дам денег, чтобы напечатать твои рассказы.
– Ты ведь их никогда не читал, Марк, может, они бы тебе и не понравились.
– Причем тут понравились – не понравились? Мы вложим деньги.
– Спасибо, Марк, но мне этого не надо.
– Что значит не надо? Ты же их писала не для того, чтобы они валялись в столе?
– Понимаешь, Марк, я не хочу печатать свои рассказы за твой счет.
– Тогда давай дорого оформим твоих осликов и впарим Сусанне.
Пупель хихикнула.
– Что тут смешного? – возмутился Марк.
– Какой-то круговорот вещей в природе. Сусанна будет впаривать вашему магнату ангелов, на деньги от продажи ангелов мы будем оформлять моих осликов, чтобы впарить их Сусанне, которая в свою очередь будет их таскать магнату, и все это будет в темном чулане храниться в доме, который построил Сим? Так его вроде зовут?
– А что в этом такого? У человека есть деньги, есть вкус.
– Уволь меня от этих прожектов, Марк, я не хочу ни печатать рассказы, ни оформлять осликов за твой счет, я хочу все решать сама.
– Теперь мы фемисточками стали, теперь мы поем песенки о самостоятельности и самодостаточности. Ты думаешь, теперь ты свободна, эмансипированная моя Пупель? Ты ошибаешься, моя сладкая, ты никогда не будешь свободна, ты человек ведомый. Сейчас ты поешь под дудку своей гонористой подруги, которая тебя до добра не доведет. У нее, наверняка, на тебя есть виды, эта сука еще та, скорее всего она замаскированная лесбиянка, недаром ее бросил муж. И глазом не успеешь моргнуть, Пупочка, как уже будешь лежать в ее постельке и удовлетворять ее эстетские потребности, только выдержат ли твои слабые нервишки, вот в чем вопрос, как на это все отреагирует твоя неустойчивая психика? Как бы тебе не сорваться?
Ярость охватила Пупель. «И с этим человеком я провела столько времени?» Мысль молнией проскользнула у нее в голове, при других обстоятельствах она никогда бы не произнесла вслух такое. Но сейчас, услышав мерзкие слова в адрес Магды, Пупель спокойно сказала:
– Ты кто такой, Марк Коняшкин? Какое право имеешь ты, ничтожество и бездарность, оскорблять близкого мне человека? Беги, впаривай своих ангелов, пока на них есть еще спрос, получай деньги, клади их
