настоящему велико, то вы непременно возвратитесь на верный путь и снова двинетесь в правильном направлении. Однако, выбирая себе путь, нужно всегда помнить, что путь — это только путь, не больше и не меньше. К этому нечего добавить — он лежит в нас и зависит от нас. Никакая религия и никакой путь не является единственным хранителем истины. Свет, сияющий внутри каждого мужчины и каждой женщины, которые рождаются на свет, не может быть сведен ни к какому одному учению или кредо и не поддается заключению в их тесные и ограниченные рамки. Этот свет присутствует везде и в изобилии изливается на каждого, кто его ищет. Он написан в ночном небе, и его шлет к нам каждая звезда, сияющая в недосягаемой высоте. Его можно услышать в реве низвергающегося водопада, в тихом жужжании пчел и в молчании летнего луга. Он содержится в этой книге и во многих других. Он выражается в простых словах и деяниях тысяч наших братьев и сестер, когда те распахивают свои сердца и помогают один другому.
Каждый шаг, который мы совершаем, продвигает нас на один шаг ближе к цели. Если мы падаем на своем пути, то должны подняться, причем подняться сами. Когда мы чувствуем, что заблудились, то должны задавать вопросы и искать верное направление внутри самих себя. Если мы почувствуем себя обескураженными и потерянными, нужно напомнить себе, что многие люди до нас сражались, прокладывая для себя те же самые пути, — и преуспели в этом.
Раскрыть свои сердца и продвигаться вперед шаг за шагом — это единственный способ, который существовал когда-либо или который будет существовать в дальнейшем. Я знаю об этом, поскольку сам проделал данное путешествие. Я проник в самые глубины Тайны и вернулся оттуда, владея различными истинами и секретами, которыми хочу поделиться с вами. Мне хочется, чтобы вам были знакомы все методы, все раскрывающиеся перед вами картины, все тонкости, лабиринты и сложности такого пути. Со всей откровенностью и без преувеличений я буду говорить о том, какие трудности встретят вас на этом пути и на что вы можете рассчитывать. Кое-какие из сведений, которыми я поделюсь с вами, будут казаться невероятными, почти выходящими за рамки постижимого, но таков мой личный опыт, и я буду все время оставаться правдивым. Я намерен обращаться к вам как друг, ибо если эта книга оказалась в ваших руках, то мы наверняка станем друзьями благодаря тому, что располагаем единым опытом и знаем правду, стоящую за написанными в ней словами.
Позвольте мне ясно заявить, что я никоим образом не верю в то, будто я хоть в чем-то выше иди ниже любого другого человека. Поверьте, я в полной мере осознаю свои ограничения, свои недостатки, свои ложные шаги, свои слабости. Я стою перед вами во всей своей простоте и честности. Я не претендую быть никем иным, кроме того, кем я действительно являюсь человеком, который проделал путешествие и которому есть о чем рассказать.
ЧАСТЬ II
ВИДЕНИЕ
Странные, дивные и невиданные вещи произошли со мною. Мое сознание ширится, оно обращается к неведомому и охватывает незнаемое. Я меняюсь. Я вижу все по-иному. Мои глаза словно бы перестают быть всего лишь моими глазами, а становятся окнами в неизвестные мне доселе миры, где раскрываются тайны и где царит красота, проявляясь в таких формах, которых до этого я не мог себе даже вообразить. Самые обычные события становятся вдруг необычайными. Самые простейшие вещи могут поразить и превозмочь меня.
Вчера, например, я следил за тенями, которые отбрасывали на траву во дворе моего дома изогнутые ветви растущего там дерева. Эти ветви бешено раскачивались на ветру, а тени от них невероятно быстро проносились по земле, лихорадочно мелькая и ни на секунду не прекращая своих неустанных и совершенно произвольных перемещений. Вроде бы не было никаких оснований испытать волнение или почувствовать себя тронутым чем-то, но я все-таки был ошеломлен. Виной всему были эти тени. С ними случилось нечто загадочное и волшебное. Они оказались живыми. Я хочу сказать, по-настоящему Живыми. Не просто отражениями или бликами. Они вели свою собственную жизнь, а я, словно завороженный, наблюдал за их танцем, который казался мне священным и таинственные. Словно приподнялась некая завеса, и меня посвятили в нечто сугубо личное и скрытое от других. Внезапно я увидел, что все вокруг — свято и священно, а все события, какими бы банальными и земными они ни казались, полны великой радости и неизбывной жизненной силы, пульсируя в резонанс с глубокими скрытыми ритмами.
Я следил за этими тенями, столь же реальными, как играющие дети, за тенями, которые словно бы плясали в восторженной радости, совершая движения, полные идеальной симметрии. Каждое их перемещение становилось актом поклонения, а каждый такой акт взывал к святости всего сущего. И так они продолжали плавно и без устали двигаться перед моими глазами, не прекращая своего идеально сбалансированного танца.
В небесах ярко сияло солнце, — оно тоже было настолько живым, каким мне никогда до сих пор не удавалось его ощутить. Золотистые солнечные лучи нежили и восхищали меня, любовно лаская мою кожу. Маленькая птичка с искривленным брюшком проскакала на тонких высоких ножках по траве, попав в поле моего зрения, и ее тоже залил этот поток искрящегося золотого света, в объятиях которого она стала купаться с тем же наслаждением, что и я.
Мой очень обычный и очень привычный двор, где мне доводилось сидеть или прогуливаться многие сотни раз, стал вдруг священным храмом богов. Время застыло и стало неподвижным, словно камень, хотя какое-то движение в этой новой ипостаси действительности все-таки продолжалось. Вечность проникала через мою кожу, вливалась в мои кости, и все клетки моего тела трепетали, вибрировали и пели священные гимны, давным-давно позабытые мною. Мое сердце распахнулось, а я вдруг почувствовал свою цельность, — и все это благодаря тому, что мне выпало стать свидетелем происходящего вокруг чуда. Я не просто свидетельствовал, — я был вместе с этим и внутри этого. Я был неотделим от этого нового мира, куда я сейчас вступал. Таким было мое чувство.
Сам того, не осознавая, я неудержимо зарыдал, когда услышал внутри себя голос, произносящий: «Созерцай мое величие!». И я действительно созерцал блистательную славу и величие всего сущего. И чувствовал себя при этом смиренным, жалким, ничтожным, бедным и неполноценным, ибо все в мире столь прекрасно, а я — нет.
И вновь тот же голос возгласил: «Созерцай свое величие», — и внезапно я почувствовал, как что-то вздымает меня вверх и нежно ласкает. Глаза мои дочиста промылись, и к своему крайнему удивлению» вдруг увидел, что и сам тоже становлюсь святым и чудесным. И я явился себе как человек великий и прекрасный, после чего меня обмыл поток всеобщего величия и славы, и я остался погруженным в него.
Всякая отдельность, всякая самость перестала существовать. Все оказалось единым со мною, и я оказался единым со всем. Границы стали растворяться и исчезать, и хотя раньше я думал, что они существуют, но сейчас они рушились под звуки таинственного вселенского хохота. И я тоже стал смеяться. Мы смеялись вместе. Преображенные и обновленные. Свидетельствующие друг другу о нашем единстве. Делящиеся самым личным и самым интимным. Становящиеся любовниками. Словно бы поглощающие друг друга. Сливающиеся воедино и теряющие свою индивидуальность.
О, ты, священный момент новизны, ставшей живой и трепетной, тот миг, когда я пробудился от дремотного оцепенения, в котором пребывал все эти годы! Какой же жалкой и убогой жизнью я жил прежде? И что произошло сейчас? О, ты, прекраснейший момент новизны, который раскрыл мне все! Внезапно все вокруг стало обнаженным. Живым. Игривым и играющим. Полным невинности. Ничего не
