же нежные и невинные, как только что родившиеся младенцы. Такие же мощные, как бурная река, рвущаяся из берегов. Загадочные. Святые. Священные. Да, мы именно таковы.
Благодаря практическим упражнениям и тщательному наблюдению за собой мы сможем воочию видеть всю блистательную полноту нашего существования. И почувствовать, как в наших венах и артериях пульсирует красота. Наши ноги будут твердо стоять на этом замечательном пути красоты. Наши глаза будут всегда открыты. Мы станем восприимчивыми. Научимся во всем видеть божественное. Чувствовать себя благословенными и чистыми. Динамичными. Легкомысленными. Свободными. Живыми и открытыми каждому моменту времени. Большими глотками пьющими все новое. И везде нам будет видеться красота. Яркая и интенсивная. А сами мы окажемся в центре всего сущего. Живые и достославные. Да, именно таков этот путь!
Путешествие в Сиюминутность
Каждый день представляет собой путешествие, а это путешествие и есть наш дом. Да-да, наш дом здесь. Именно там, где я нахожусь, и независимо от того, где я нахожусь. Прямо сейчас, в этот момент, причем безразлично, что это за момент. Приятен ли он мне либо неудобен, чувствую ли я себя просветленным или запутавшимся, счастливым или подавленным, — данный момент и есть мой дом. Дом, ласковый дом25.
Сейчас раннее утро. Я проснулся, омыл свое лицо водой, — и вот мне прямо в глаза смотрит мое путешествие. Оно всегда со мной. Каждый день разворачивается новый раздел этой таинственной мистерии. Отворяется новая дверь. А какая-то старая затворяется. Каждый день это путешествие заводит меня все глубже на неизведанные земли; Я никогда не был здесь прежде. Жизнь постоянно течет вперед. А я плыву вместе с ней, мчась в струях ее стремительного потока.
Путь сына человеческого не имеет конца. Мы все время находимся в странствии, каждую минуту становясь кем-то другим. Разумеется, мы вправе жаждать стабильности, стремясь найти себе место, где можно преклонить голову и побыть в мире. Место, куда мы «прибываем» и где можно пожить в размышлениях и счастье. Но не тут-то было. Как только мы прибываем куда-либо, нам становится ясно, что пора двигаться дальше. Мы можем испытывать в этом своем путешествии мгновения, часы либо даже дни спокойного счастья, но путешествие продолжается, оно идет дальше, и мы должны идти вместе с ним, всегда стремясь к чему-то новому.
Я — кочевник. Все мы кочевники. В этом мире нет никакой стабильности. Никакого постоянства. Ничего такого, за что можно было бы ухватиться и крепко держаться. Всякий раз когда я укладываюсь в надежде передохнуть, жизнь вокруг меня начинает кипеть, вращаться и неумолимо влечь меня вперед. Я не в состоянии устроить себе тихий привал. Это не соответствует природе жизни и моего путешествия. Глупо даже пробовать. Ведь я не в силах добиться, чтобы жизнь соответствовала моим ожиданиям.
Я могу уговаривать жизнь и льстить ей. Могу пытаться направить ее на те пути, которыми мне хотелось бы двигаться. И я предпринимаю такие действия, причем иногда весьма успешные. Но именно в тот момент, когда я начинаю думать, что смог переиграть жизнь и заставить ее сотрудничать со мной, она внезапно уходит в сторону и начинает полниться всевозможными рывками и поворотами, абсурдными сменами направленности, явно чрезмерными сюрпризами, кризисами и вообще всякого рода явлениями, которые не могли даже прийти мне в голову, причем этот процесс никогда не останавливается. Я делаю глубокий вдох и делаю выдох. Мимо меня проносится птица. Солнце вот-вот сядет. Вскоре появится лунный диск. Все движется, изменяется, становится чем-то Другим. Сама почва под моими ногами танцует в результате деятельности молекулярных частиц. И я вдруг пытаюсь внести в свою жизнь стабильность?
Мой дом — это движение, постоянное движение. Если я хочу чувствовать себя в этом доме комфортно, то должен воспринимать свое путешествие как нечто неотъемлемое, получше устроить его, освободить свои сумки от балласта и отправиться в путь налегке. Сейчас я явственно вижу, что никогда не брал с собой слишком много багажа. Ничего удивительного:
ведь я и так всегда чувствовал себя излишне обремененным. Посему при любом удобном случае я избавлялся от лишнего груза, оставляя всякий избыточный багаж. И еще: я был готов потерять свою жизнь для того, чтобы найти ее вновь. Но мне это удалось не ранее, чем со мной начали происходить всякого рода замечательные вещи. Ощущая запах свежего воздуха и ветер, дующий мне в спину, я обнаружил, что нахожусь в самом центре Вселенной, всегда был в нем и всегда буду. И пульсирующая, мерцающая, вездесущая Сиюминутность открылась мне и стала моей постоянной спутницей.
А сейчас утро кончается. Я пообещал своей доброй знакомой, что заберу для нее посылку с почты. И вместе со мною отправляется Сиюминутность. Я хорошо знаком с нею. Я приветственно машу ей рукой, а она машет мне в ответ. Деревья выглядят сегодня помолодевшими, а их зелень — особенно сочной. Далекие горы тают в тумане.
Расслабьтесь. Расслабьтесь. Радостно расслабьтесь. Вечность нарушает течение времени, становясь моей спутницей. Невыразимая словами, глубокая и внушительная, полная славы, как любой внутренний опыт. Вокруг меня существует и длится иная реальность. Оставаясь едва различимой, она осторожно шевелится где-то внутри меня. Она всегда рядом, но ее редко удается увидеть. Я позволяю ей влиться в меня, поглотить меня — и весь преображаюсь. Сиюминутность делается живой, блистательной и всеохватной. Сиюминутность содержит в себе все. И я не нуждаюсь ни в чем, когда в ее присутствии теряю себя, погружаясь в ее неземную субстанцию. Желания, беспокойства — что вы значите? Как вы мимолетны! Как мелки и жалки! Все они с позором исчезают, стремительно уносясь в неистовом отчаянии. Они знают, что им не уготована та слава, которая неотделима от Сиюминутности и разворачивается вместе с ней. Даже сами мысли начинают казаться ограниченными, второстепенными и робкими.
И вот день перевалил за середину. Солнце сияет. Все дела завершены. Пора пройтись по магазинам. Сиюминутность отправляется вместе со мной в ближайший универсам. Сиюминутность вместе со мной отбирает товары с полок. Сиюминутность помогает мне решить, что именно надо купить. Но, когда я еду на машине домой, то Сиюминутности рядом нет, или, скорее, меня нет рядом с нею. Я думаю, — планирую, как мне надо действовать, чтобы организовать вечером ужин. У меня соберутся друзья. Я обещал жене, что сам повожусь на кухне, приготовлю что-нибудь повкуснее и накрою стол. Все это проносится у меня в голове, пока я еду домой. И тут я обнаруживаю, что Сиюминутности не нравится процесс размышлений. Она редко бывает рядом, когда я начинаю думать.
Сейчас 7 часов вечера. Я мелко режу овощи для вечернего салата, только это не я режу овощи. Овощи словно бы режутся сами. Я живу внутри чуда, являясь его свидетелем. Со мной рядом — Сиюминутность. Я держу в руке морковку, вижу ее оранжевую мясистость, чувствую ее текстуру и знаю, что она рождена плодородной почвой в таком месте, где солнце и земля питали и взращивали ее. .И пока я держу в пальцах эту сочную морковину, я глубоко чувствую все вышесказанное. Это был длительный процесс, и я вижу его протяженность. Я чувствую его протяженность. Его протяженность входит в меня. Я вижу помидоры — круглые и красные, и их цвет — помидорно-красный, интенсивно-красный. Я вижу древесные волокна в разделочной доске. Я ощущаю их зернистую фактуру и вижу их извивы.
Я слышу, как в соседней комнате Сильвия смеется и беседует с друзьями. Гости понемногу начинают сходиться, и их голоса звучат, словно набор колокольчиков на ветру, вызывая во мне радостное волнение. За кухонным окном виднеется тонкая ветка, усыпанная красными ягодами. Красными, словно помидоры, но только более яркой, глубокой, ягодной краснотой. Мелкие сладкие ягоды присутствуют в той же Сиюминутности, что и я, что и морковь, помидор, Сильвия, голоса гостей и разделочная доска, на которой режутся овощи.
Я продолжаю отрезать от морковки тонкие ломтики, и звук ножа, постукивающего по доске, — это звук самой жизни. Он напоминает маленький гимн. Полный и законченный сам по себе. Кружочки моркови без всяких усилий отделяются от ее мясистой плоти. Нож плавно движется в моих руках. Рядом играет музыка. Люди хохочут. И все это происходит в течение какой-то доли секунды. А я осознаю неразрывное единство происходящего. Оно волнует и радует меня.
Потерявшись в Сиюминутности, я чувствую ее необъятную текучесть. Слияние сотни миллионов самых
