Петр Андреевич Карепин (1796-1850) — чиновник, муж Варвары Михайловны, опекун Достоевских.
В одном из писем, относящихся к апрелю 1844 г., Достоевский писал брату: 'Служба надоедает. Служба надоела, как картофель <…> Приеду на 2 недели в сентябре, когда выйду в отставку' (Письма. — IV. — С. 71).
Это письмо Достоевского остается неизвестным. Прошение об отставке он подал в середине августа (Жизнь и труды Достоевского. — С. 39).
В нескольких письмах, адресованных П. А. Каренину, Достоевский по-разному объяснял причины своей отставки. В первом из них, от 20-х чисел августа, он писал: 'Меня назначили в командировку на крепость. Должен я был около 1200 руб., должен был наделать про запас платья, должен был жить в дороге, может быть на пути в Оренбург или Севастополь или даже подальше куда-нибудь, да, наконец, иметь средства обзавестись кое-чем на месте…' (Письма. — IV. — С. 247). 30 сентября он писал брату: 'Подал я в отставку оттого, что подал, т. е. клянусь тебе, не мог служить более. Жизни не рад, как отнимают лучшее время даром <…> Зачем терять хорошие годы? А наконец главное: меня хотели командировать — ну скажи, пожалуйста, что бы я стал делать без Петербурга? Куда бы я годился? — Ты меня хорошо понимаешь?' (Письма. — I. — С. 72- 73).
Переводы Достоевского, помещавшиеся в 'Отечественных записках' и 'Репертуаре русского и пантеоне всех европейских театров', полностью не выявлены. Во втором из этих журналов был напечатан его перевод 'Евгении Гранде' Бальзака (1844. — № 6; № 7). В апреле Достоевский сообщал брату: 'Перевожу Жорж Занд и беру 25 руб. асс. с листа печатного' (Письма. — I. — С. 71). Речь идет о романе 'Последняя Альбини'.
Драмы Достоевского до нас не дошли. 16 февраля 1841 г., накануне отъезда Михаила Михайловича из Петербурга в Ревель, Достоевский прочел у него на прощальном вечере отрывки из двух своих драм — 'Мария Стюарт' и 'Борис Годунов' (Биография… — С. 41). О них ли говорится в публикуемом письме, — неясно. Во всяком случае, сообщение о предстоящей постановке в Петербурге пьес Достоевского сильно преувеличено. Цель этого сообщения совершенно очевидна: Михаил Михайлович хотел убедить Каренина в прочности литературного положения брата. 30 сентября Достоевский писал Михаилу Михайловичу: 'Ты говоришь, спасение мое — драма. Да ведь постановка требует времени. Плата также' (Письма. — I. — С. 73).
В открытом письме к издателю 'Нового времени' А. С. Суворину, датированном 5 февраля 1881 г., младший брат Достоевского Андрей отмечал: 'Еще в 1842 г., то есть гораздо ранее 'Бедных людей', брат мой написал драму 'Борис Годунов'. Автограф лежал часто у него на столе, и я — грешный человек — тайком от брата нередко зачитывался с юношеским восторгом этим произведением. Впоследствии, уже в очень недавнее время, кажется в 1875 г., я, в разговорах с братом, покаялся ему, что знал о существовании его 'Бориса Годунова' и читал эту драму. На вопрос мой: 'Сохранилась ли, брат, эта рукопись?', он ответил только, махнув рукой: 'Ну, полно! Это… это детские глупости!' Оценять достоинство означенной драмы, конечно, я не буду <…> Талант брата сказывался уже и в нем. Может быть, каким- либо чудом эта рукопись и сохранилась между бумагами, отобранными от брата при арестовании его в 1849 г.' (Новое время. — 1881. — № 1778. — 8 февраля).
В двадцатых числах августа 1844 г. Достоевский писал П. А. Карепину: 'Так как я хочу, чтобы никто не смел говорить, что я разоряю все семейство наше, то я теперь говорю, в последний раз, по моей собственной воле, по моему собственному желанию сделать так, чтобы всем было хорошо, что я отказываюсь от всего участка моего (приносящего до 1000 руб. дохода) за 1000 руб. серебром, из которых половина должна быть выплачена разом, а остальные — на сроки…' (Письма. — IV. — С. 248).
Письмо Достоевского, датированное 30 сентября 1844 г. (Письма. — I. — С. 72-74).
См. письмо Карепина к Достоевскому (без даты) в ответ на его просьбу выслать тысячу рублей взамен полного отказа от своей доли в наследстве родителей (Письма. — IV. — С. 449-450). Упрекая своего шурина в 'заносчивости и грубости', в чрезмерности требований и неуважении к памяти родителей, Карепин писал: 'Вы едва почувствовали на плечах эполеты, довольно часто в письмах своих упоминали два слова: наследство и свои долги; я молчал, относя это к фантазии
