Из статьи Достоевского 'О том, что мы все хорошие люди. Сходство русского общества с маршалом Мак-Магоном' в 'Дневнике писателя'. — 1876. — Февраль.
'Дневник писателя' начал выходить с января 1876 г.
Евгения Андреевна Рыкачева (1852-1919) — дочь А. М. и Д. И. Достоевских.
8 декабря 1875 г. она писала Достоевскому:
'…Недавно только я узнала, что вы поселились на зиму в Петербурге; имея сильное желание повидаться с вами, решаюсь писать вам, чтобы узнать, когда и в какое время вас можно застать дома. В последний раз мы виделись с вами, когда я была еще двенадцатилетнею девочкою, — теперь же я уже мать семейства; впрочем, я думаю, вы имеете уже сведения об нас из письма папы, который недавно писал вам из Ярославля. Полтора года тому назад я вышла замуж за Михаила Александровича Рыкачева, служащего в Главной физической обсерватории, — и с тех пор мы поселились в Петербурге. Уже давно хотелось мне повидаться с вами и с вашею дорогою супругою — моею тетушкой. Но я не могла узнать вашего адреса, теперь же он мне известен, и потому я решаюсь писать вам…' (Авт. // ЛБ. — Ф. 93.II.8.55).
К этому письму сделал приписку М. А. Рыкачев. Ответ Достоевского от 9 декабря — 'Письма'. — IV. — С. 307.
Письмо Достоевского под датой 10 марта 1876 г. // Письма. — III. — С. 204-205.
Одновременно Достоевским была послана брату 'весьма беспорядочно изданная книгопродавцем Кехрибарджи книга' — 'Подросток'.
Христина Даниловна Алчевская (1843-1918) — активная деятельница в области народного образования. Переписывалась и встречалась с Достоевским, охарактеризовавшим ее как 'редкое, доброе и умное существо' (Письма. — III. — С. 211). 'Мы оба, я и жена, редко кого так полюбили и оценили, как вас, и любим вас искренно', — писал Достоевский Алчевской 1 июня 1879 г. (Письма. — IV. — С. 309). Перу Алчевской принадлежат мемуары 'Передуманное и пережитое. Дневники, письма, воспоминания'. — М., 1912. Алчевская была автором двух корреспонденции, напечатанных в 'Колоколе' Герцена в 1859 и 1863 гг. под псевдонимом Украинка (см. Фридьева Н. Я. Жизнь для просвещения народа. — М., 1963. — С. 11-13, 20-21).
Алчевская приехала в Петербург 19 мая 1876 г. Целью ее поездки было свидание с Достоевским, подробно описанное затем в ее мемуарах.
10 марта 1876 г. она сообщала Достоевскому из Харькова:
'…Отправляя к вам свои несколько строк, я и не мечтала об ответе. Я чувствовала только непреодолимое желание высказать вам свой привет и не находила причин отказать себе в этом. При чтении 2-го № 'Дневника писателя' я не без грустного раздумья остановилась на строках 'Хорошо или не хорошо, что я всем угодил!' Сказать правду, я приняла это немножко на свой счет. Тем понятнее станет для вас та радость, которую доставило мне ваше письмо. Нам, провинциалам, каждый писатель представляется чем-то чуть не мифическим, недосягаемым, неслыханным и невиданным. Нам доступно читать его, и только! Видеть, слышать, переписываться — мы лишены возможности. И в самом деле, что сталось бы с писателем, если бы провинциалам вздумалось атаковать его своей перепиской?! Какой-то остряк уверял, что будто бы Писарев утонул не в реке, а в море писем, получаемых им из провинций.
Я сказала: каждый писатель — и спешу оговориться: 'каждый соответствующий созданным нами в жизни идеалам и проповедующий их'. У меня два таких кумира: вы как человек талантливый, честный, независимых убеждений, с той 'искрой божьей', которую не в силах потушить ни рудники, ни невзгоды жизни, ни время, и Лев Толстой, в котором, кроме его оригинального языка и оригинального таланта, я признаю глубокую и неподдельную любовь к народу, которою и сама я заражена немножко <…>
Февральский номер понравился нашему кружку еще более первого, особенно дело 'Кронеберга'. Что же касается лично до меня, то, отдавая ему полную справедливость, я, тем не менее, остаюсь верна рассказу 'Мальчик у Христа на елке' и признаю его chef d’oeuvr’ом 'Дневника писателя'. Впрочем, и 'Мужик Марей' мне очень, очень нравится, и, говорят, что и то и другое я прочла с большим пониманием и увлечением на наших литературных вечерах. Самое приятное для меня одобрение моему чтению было старушки Ишимовой, которая теперь в Харькове и была у нас на последнем вечере <…> Приходилось мне еще слышать и такое мнение относительно вашего издания 'Дневник писателя': 'Что, если Достоевский, вместо того, чтобы создать вновь что-либо цельное, грандиозное, разменяется на мелочи, на обзор текущих событий, маленькие рассказцы — и только!'
Мне лично такое мнение кажется до крайности странным: как жизнь со всеми ее разнообразными явлениями отнести в разряд мелочей и как художественность и силу рассказа мерить величиной?! — Нет, я присоединяюсь к той части публики, которая с энтузиазмом встретила вашу мысль об издании 'Дневника'. Перед нами ряд ваших художественных рассказов и романов, которыми гордится каждый любящий русскую литературу, но нам не менее дороги ваши взгляды на текущие события, ваша личная жизнь, которая так или иначе выглядывает на страницах 'Дневника'. Мы желаем знать о вас как о дорогом и любимом нашем писателе от вас самих, а не от каких-нибудь спекулянтов в литературе, вроде составителя вашей биографии В. З<отова> <…>, которому вы делаете поправки в № 1 вашего 'Дневника'.
Что касается того, что 'писателю всегда милее и важнее услышать доброе и ободряющее слово прямо от сочувствующего ему читателя, чем прочесть какие угодно себе похвалы в печати' — то это понятно, мне часто из-за пространных фельетонов разных 'Заурядных читателей' мерещатся пятачки, получаемые ими от строчки <…> Впрочем, бог с ними. Ваше первое предостережение за мое многословие может быть выражено и словами и молчанием. И то и другое признаю вполне основательным' (Авт. // ЦГАЛИ. — Ф. 212. — Оп. 1. — Ед. хр. 56).
Заурядный читатель — псевдоним А. М. Скабичевского.
