военной кампании в действующую армию были призваны 23 легиона. Каждый из консулов располагал двумя. Четыре находились в Испании под командованием Сципиона; два каннских легиона все еще отбывали ссылку на Сицилии; а 9-й и 24-й пребывали на Сардинии еще с 215 г. (строго говоря, 9-й легион оказался там в 217 г.). Непосредственно в Италии находилось 15 легионов: 27-й и 28-й — в Бруттии под командованием Флакка, 36-й и 37-й — под Таранто, а 29-й — в Капуе. Консулу Нерону предстояло отвести в Луканию два легиона: 31-й и 32-й. Это означало, что на юге Ганнибала сдерживали семь легионов. На севере два легиона находились в Этрурии (38-й и 39-й, под началом Варрона, контролировавшие пути через Этрурию, как десять лет назад — Фламиний); два — в долине реки По (34-й и 35-й) и еще два — под началом консула Салинатора (40-й и 41-й). У этих последних двух боевого опыта не было; их зачислили на военную службу только два года назад, и с тех пор они находились в Риме. Для защиты города сформировали два новых легиона, 42-й и 43-й. Ливии также утверждает, что вновь были призваны под знамена рабы-добровольцы, но это чистой воды вымысел. Осенью предыдущего года пришли известия из Марселя о том, что Гасдрубал-бал проводит набор рекрутов в южной Галлии и Лигурии. Однако римляне никак не рассчитывали, что неприятель пересечет Альпы столь стремительно. Ливии ясно дает понять, что Гасдрубал проследовал путем Ганнибала: очевидно, вверх по долине реки Дюранс и через перевал Монженевр. Дело происходило в начале года, возможно, даже в мае, следовательно, перевалы, ведущие с севера на юг, как, скажем, Мон-Сени или Клапье, полностью исключаются: зимой и весной они непроходимы. В это время года единственно возможные пути лежат через Монженевр и Ларш. Добравшись до долины По, Гасдрубал осадил Плаценцию, возможно, рассчитывая воодушевить местных кельтов, но захватить колонию так и не смог. Он отослал четырех кельтских всадников и двоих нумидийцев на юг с письмом к брату, договариваясь воссоединиться с ним в Умбрии. Тем временем Ганнибал покинул зимние квартиры в западной оконечности Италии и двинулся на север. Нерон устремился на юг, навстречу Ганнибалу. Две армии встретились у Грумента (совр. Грументо) в долине реки Агри. Нерон переместил свой лагерь на расстояние 1500 м от расположения войск Ганнибала, контролируя дорогу на север и препятствуя передвижению неприятельских фуражиров. И снова рассказы Ливия о крупных битвах изрядно преувеличены, однако мелкие стычки наверняка следовали одна за другой по мере того, как Ганнибал пытался прорваться сквозь строй врага. Ганнибал, очевидно, двигался по пути, где позднее была проложена дорога Виа Гёркулиа, что вела на север через Анксию (совр. Анци) и Потенцию (совр. Потенца) к Апулии. Предводителю карфагенян удалось ускользнуть от Нерона, прибегнув к ночному переходу, так что он добрался до Венузии раньше своего противника. Оттуда карфагенянин двинулся на северо-восток к Канозе, городу неподалеку от Канн, и там остался дожидаться известий от брата. Шестеро всадников отправились на юг и въехали на территорию Лукании, но, узнав, что Ганнибал уже отправился на север, попытались его догнать. Возможно, из-за того, что по пятам за Ганнибалом шла армия Нерона, всадники спустились к берегу, где близ Таранто столкнулись с римским войском и были захвачены в плен. Их под усиленной охраной немедленно препроводили в лагерь Нерона. Нерон прочел письмо Гасдрубала и отослал его в сенат, советуя отозвать легион из Капуи и отправить его заодно с двумя новыми городскими легионами в Нарнию (совр. Нарни), город, расположенный на Фламиниевой дороге в 70 км к северу от Рима. Нерон же задумал дерзкую авантюру. Той же ночью, отобрав 6000 лучших пехотинцев и 1000 всадников и приказав им взять с собою только оружие, он выступил из лагеря. Воинство двинулось вверх по долине Офанто к Лукании, причем Нерон сообщил своим людям, что цель их — ближайший город на территории Лукании, находящийся в руках карфагенян. Когда же полководец удалился на достаточное расстояние от Ганнибала, он открыл солдатам правду: они шли на север, чтобы воссоединиться со вторым консулом у города Сена Галлика (совр. Сенигаллия), примерно в 400 километрах от побережья Адриатики. Перед выступлением Нерон выслал гонцов на территорию Ларина (совр. Лари-но), а также в земли марруцинов, френтанов и претуттиев, через которые ему предстояло пройти, веля тамошним жителям сносить к дороге запасы провианта. Тот факт, что Лучера в этом списке не значится, доказывает, что Нерон рассчитывал пересечь Апеннины и не собирался спускаться к берегу до тех пор, пока не доберется до Ларина. А оттуда полководец мог пройти вниз по долине реки Сино. При таком маршруте расстояние между Канузией и Сеной составляет около 475 километров. На всем пути местные жители сносили к дороге запасы продовольствия, чтобы солдатам не пришлось задерживаться в ходе стремительного продвижения на север. Все понимали, что этот поход — переломное событие войны, и смелое предприятие было встречено с немалым энтузиазмом. По пути к колонне пристраивались ветераны былых сражений и юноши, мечтающие стяжать бессмертную славу. Всех годных к воинской службе Нерон принимал. А войско спешило все вперед и вперед. Вскоре холмы остались позади, и армия вышла к берегу. Римляне прошли под скалами Васто, на которых высился город Гистоний, и двинулись дальше по бесконечной дороге вдоль моря. Спустя неделю после выступления армия уже приближалась к Сена Галлика, где стояли лагерем легионы Салинатора. Нерон выслал гонцов выяснить, хочет ли второй консул, чтобы он вступил в лагерь открыто или же тайно. В ответ Салинатор велел полководцу войти под покровом темноты. Было условлено, что каждый новоприбывший разместится в палатке воина соответствующего ранга, так что лагерь в размерах не увеличится. Там уже находилось четыре легиона, поскольку 34-й и 35-й отступили перед натиском Гасдрубала и воссоединились с консулом. Сам Гасдрубал стремительно наступал вдоль берега и стоял лагерем в каких-нибудь 500 м. Консулы решили использовать завоеванное преимущество и на следующее утро предложили битву. Гасдрубал сразу же догадался: что-то неладно. Богатый опыт подсказывал карфагенянину, что к противнику подошло подкрепление. Он выслал разведчиков проверить, не увеличился ли в размерах римский лагерь, но проверка ничего не дала. Однако с наступлением ночи разведчики вернулись с важным известием: в лагере претора сигнал к вечерней страже прозвучал один раз, а в лагере консулов — дважды. Тайное стало явным. Римляне, неисправимые формалисты, сами себя выдали. Под покровом ночи Гасдрубал, должно быть, решив, что с братом его случилось что-то неладное, снялся с лагеря и начал отступать. Во время перехода проводники дезертировали, и полководец не смог отыскать брода через Метавр. Должно быть, четвертая стража уже близилась к концу: Гасдрубал приказал своим людям идти вдоль южного берега реки до рассвета, когда станет возможно отыскать дорогу. С первым лучом солнца римляне ринулись вслед Гасдрубалу. Нерон во главе конницы спешил вперед и, должно быть, настиг карфагенян еще утром. Чуть позже подоспели легковооруженные войска под началом претора Лицина. Понимая, что невозможно двигаться вперед, непрестанно подвергаясь нападениям шеститысячной конницы и тринадцатитысячного легковооруженного войска, Гасдрубал попытался встать лагерем на холме над рекой. Когда же — возможно, около полудня — подошел Салинатор во главе тяжелых пехотинцев и двинулся в наступление, построив войско в боевой порядок, Гасдрубал осознал, что сражения ему не избежать. Рассказ о битве содержится в небольшом отрывке из Полибия, однако в том, что касается места битвы, приходится полагаться на топографию Ливия, описанную крайне неудовлетворительно. Скорее всего армии сошлись на южном берегу реки близ Монтемаджоре, но с уверенностью ничего утверждать невозможно. Полибий уверяет, что Гасдрубал выстроил своих кельтов и испанцев очень узким фронтом, поставив впереди 10 слонов. В таком боевом порядке он атаковал левый фланг римлян, вознамерившись победить или умереть. Правый фланг римлян, учитывая пересеченный характер местности, не имел возможности вступить в соприкосновение с левым флангом карфагенян, но обошел Гасдрубала сзади и атаковал его с тыла. Слоны вышли из повиновения и сеяли хаос в своих же рядах, так что погонщики, специально для этой цели вооруженные долотом и деревянным молоточком, вынуждены были убить животных (долото вбивалось в основание черепа). В гуще битвы пал Гасдрубал, а вместе с ним погибла последняя надежда выиграть войну. Одержав победу, римляне штурмом взяли карфагенский лагерь. Полибий утверждает, что в битве погибли 10 000 карфагенян и 2000 римлян. Ливии умножает потери карфагенян едва ли не впятеро. Следующей же ночью Нерон выступил в Алулию. Он вернулся в лагерь на шестой день: обратный путь лежал по прямой. Ганнибал даже не успел осознать, что противник скрылся. Ликование Рима не знало границ. Этой победы ждали одиннадцать лет. Поначалу в город дошли только слухи, затем — сведения более определенные. Когда же наконец поступили известия о том, что легаты победоносной армии следуют по Фламиниевой дороге, все население города хлынуло им навстречу. Люди выстроились вдоль дороги почти на пять километров, до самого Милвианского моста, и толпой окружили входящих в город легатов. В Апулии Нерон запятнал себя деянием исключительной жестокости. Он привез с собою отрубленную голову Гасдрубала и швырнул ее к аванпостам лагеря Ганнибала. Павший духом Ганнибал отступил в Бруттий, где и оставался до конца войны.
