фамилия происходит от слова cropper – старинное обозначение фермера.
Поскольку унитазы были наконец лишены дурного запаха, они начали выходить из подполья. Теперь незачем было устанавливать туалет в закутке в дальних комнатах. Теперь им можно было гордиться. Самым популярным месторасположением туалета стал чуланчик под лестницей, поближе к гостиной и зале. Тем не менее, при смыве унитаз издавал такой громкий звук, что его было слышно в гостиной, и могло смутить помешанных на приличиях викторианцев.
В начале своей карьеры унитазы находились в деревянном футляре, закрывавшем чашу. Но начиная с конца 1870х, наступила мода на унитазы всех форм и расцветок, в стиле ампир и ренессанс, богато украшенные лепкой, росписью и т.д. Но несмотря на то, что внешний вид унитазов поражал воображение, с туалетной бумагой обращались по старинке – обычно для этих нужд шла любая доступная бумага, например, старые конверты или бумажные пакеты. Бумагу резали на куски, нанизывали на нитку и вешали эту конструкцию в туалете. Вспомнить хотя бы героинь Пратчетта нянюшку Ягг и матушку Ветровоск. Вот так в 'Дамах и Господах' описывается уборная Эсме:
В уборной поселился барсук.
Матушка Ветровоск вынуждена была несколько раз ткнуть в него помелом наконец до барсука дошло, и он неуклюже уковылял прочь. Затем матушка сняла ключ, висящий на гвоздике рядом со старым выпуском 'Поижидневного Ещегодника', и зашагала по дорожке к своему домику.
Так же в разговоре о туалетной бумаге – о викторианской или о какой-то иной – просто невозможно еще раз не упомянуть Пушкина, потому что он воспел ее в стихотворении 'Ты и Я'. В данном случае нас интересует не политический контекст, а тот скорее разница в качестве туалетной бумаги в зависимости от общественного положения. Наверняка и у викторианцев существовало такое расслоение.
ТЫ И Я.
Ты богат, я очень беден;
Ты прозаик, я поэт;
Ты румян, как маков цвет,
Я как смерть и тощ, и бледен.
Не имея в век забот,
Ты живешь в огромном доме;
Я ж средь горя и хлопот
Провожу дни на соломе.
Ешь ты сладко всякой день,
Тянешь вины на свободе,
И тебе не редко лень
Нужный долг отдать природе;
Я же с черствого куска,
От воды сырой и пресной,
Сажен за сто с чердака
За нуждой бегу известной.
Окружен рабов толпой.
С грозным деспотизма взором,
Афедрон ты жирный свой
Подтираешь коленкором;
Я же грешную дыру
Не балую детской модой
И Хвостова жесткой одой,
Хоть и морщуся, да тру.
Помимо домашних туалетов, в викторианскую эпоху популярными становятся и общественные уборные. Например, во время Всемирной Выставки 1851 года посетители могли пользоваться уборными, где были установлены туалеты новых моделей, со сливом. 14 процентов посетителей выставки (827000 человек) воспользовались этими новшествами. В том же году первая общественная уборная появилась на Флит Стрит. Год спустя была открыта женская уборная. Женские уборные были менее распространены, чем мужские – горожан часто беспокоило, что там будут собираться проститутки. Забавно, но именно мужские уборные зачастую и становились местом встречи гомосексуалистов – отсюда и пошло английское сленговое выражение cottaging, обозначающее анонимный, ни к чему не обязывающий секс в общественной уборной. Дело в том, что первые общественные уборные действительно напоминали уютные сельские коттеджи.
Помимо унитаза, в туалете находились и биде. Биде появилось во Франции в начале 18го века. Согласно одной версии, его изобретателем был Кристоф де Розье, поставлявший мебель королевскому двору. По другой, биде завезли во Францию из Италии. Само слово 'биде' по-французски означало 'пони.' Если вспомнить в какой позе женщина восседает на биде, то сразу становится понятно, почему это хитроумное приспособление так назвали. Первые биде представляли из себя скамейку с фарфоровой чашей для воды. Часто на подставке так же находилась полочка для губки. Биде, как и любой другой предмет мебели, использовали в качестве показателя статуса. Например, биде мадам Дюбарри было изготовлено из орехового дерева с крышкой, обтянутой марокканской кожей. В 1739 году парижский мебельщик Реми Певерье изготовил двойное биде, которым одновременно могли пользоваться двое. Такие биде стали особенно популярны в борделях.
А теперь поговорим про ванные. Канули в Лету столетья, когда частое купание считалось грехом, и когда компания аристократов на прогулке могла дать фору бригаде строителей, возвращающихся жарким июльским днем в свои квартиры с отключенной горячей водой. Вши и блохи с тоскою вспоминали былое раздолье. Ибо наступила эпоха, когда люди наконец-то осознали важность гигиены. Этому значительно поспособствовали открытия Луи Пастера, ведь когда знаешь, какая именно гадость обитает под грязными ногтями или на немытой шее, то ноги сами понесут тебя в направлении воды и мыла. Узнав о существовании микробов, особо впечатлительные дамы даже собак стали гладить, предварительно надев перчатки – что уж говорить о ежедневном принятии ванны. Кроме того, считалось что физическое состояние тела оказывает воздействие на духовное, поэтому при очищении тела и душа становится прекраснее. Наконец, сливкам общества хотелось отделиться от простолюдинов, и частое купание было самым простым и доступным способом.
Примерно до второй половины 19го века средний класс и аристократия принимали ванну в своих спальнях. Слуги приносили воду из кухни, а вместо привычной нам ванны, в которую можно забраться с комфортом, использовали сидячие ванны или тазы, которые довольно часто встречаются на картинах Дега. Ванны изготовляли из таких материалов как жесть (подешевле) или эмаль и цинк (подороже). Начиная с 1840х годов в богатых домах появилась горячая вода, а с 1870х она стала доступна и среднем классу. Наличие ванны повышало арендную плату дома в среднем на 20 %. В домах победнее устанавливали мини-бойлеры или газовые колонки для подогрева воды, но они были дороги в содержании, создавали много шума и в некоторых случаях представляли опасность, потому что время от времени взрывались.
В романе 'Призрак Оперы' Гастона Леру есть довольно милый пассаж про ванну и про ее влияние на умы людей:
Я была заключенной и из спальни могла
выйти только в очень уютную ванную с горячей и холодной водой. (…)
Хлопнув дверью, я пошла в ванную комнату, приняла ванну, предусмотрительно
положив рядом с собой ножницы: я решила убить себя, если он вдруг перестанет
вести себя как благородный человек. Холодная вода в ванне улучшила мое состояние.
До сих пор не уверена, как именно Призрак Оперы оборудовал свою ванну. С трудом верится что в подземелье был водопровод , хотя в другой стороны, если водопровод с горячей водой все же был в Опере,
