Выглядит как серый туман. Умерли бы все, в том числе и черные. Хотя… зеркало… не проверяли, и проверять не собирались. Да и поздно. А зеркало было протестировано до пятого уровня моим корявым одностихийным плетением, водяным лезвием. Его — держало. Рон, светлая ему память, вызвался добровольцем и заставил меня выстрелить. Впрочем, наготове у него были еще несколько мощных защит. Параноик, в хорошем смысле этого слова, любил доскональность. Как он мог забыть о зеркале, буквально позавчера испытывали! Страх за беременную Агну победил обычное для него хладнокровие. Почему я не переживаю за Лизу так сильно? Вот, снова о Роне думаю, ищу ошибки. Хватит!
Я удивился, откуда стихия жизни в черном заклинании и Лиона пояснила. Оказывается, с некросами активно сотрудничают некоторые друиды. Это лесные отшельники, достигшие высот в стихии жизни. В их философии есть понятие обязательной цикличности жизни и смерти, и им наплевать на суетность мира, на политику, на Спасителя и Неназываемого. С нашими магами они не общаются, а там, смотри-ка, нашли общий язык. Примут друиды участие в войне или нет, спецназовцы не знали. Они вообще, знали удивительно мало про войну, только дату. Жили уединенно, отрешившись от мира, по типу монастырей. Нет, еще сильнее уединившись, общались исключительно между собой и с главным жрецом обители. Обслуге разговаривать с пятерками, было строжайше запрещено, чуть что — на алтарь.
— Глубоко в память залезла только одному жрецу. Знаешь, как противно в мозгах копаться! — ответила Лиона на мое 'почему', — я эмоции испытываю, чувства. Чужие! Не поймешь, пока сам не попробуешь. Правильно, и не пробуй.
— Зовут жреца Варанк'хат, он родом из городка Дримсхур, недалеко от столицы, Бартвуса. Их столицу назвали по имени первого черного в Эгноре. Хоть и рядом со столицей, но провинция глухая, в лесных чащах. В Батвии степей мало, в основном леса и болота на севере, тундра. Он из благородной семьи владетелей городка, старший сын. Воспитывали из него наследника и так достали учебой и строгостью, что он ушел в жрецы, из протеста. Жизнь у них вполне нормальная, практически как у нас. Культ Неназываемого вместо Спасителя, демоны, как строгие наставники и никто открыто не боится попасть на алтарь. Даже странно. Но подспудно Варанк'хат всегда этого боялся. Преступников туда отправляют, и окружающие одобряют такой закон. У них в провинции, поэтому преступлений почти и не было, но были приписки со стороны чиновников из столицы. Власть у них большая, и вот их-то и боятся, взятки дают, те берут и… боятся, вдруг самих на алтарь. Все там давно налажено и устраивает всех. 'Мой' жрец в юности об этом не задумывался, другое было на уме, сами понимаете.
— Став жрецом, он неоднократно встречался с демонами. Впечатления неоднозначные: страх и восхищение, ужас и обожание, презрение и… не могу передать словами! О, боги, а что они испытывают от жертвоприношения! Объяснить вообще нельзя, это как… — Лиона засмущалась, — им очень приятно, а мне противно было. Мерзость! Спрашивайте, трудно обо всем рассказывать, не соображу.
— Заклинания и жезлы, — сразу спросил Агнар.
— Заклинания, — Лиона задумалась, — у некросов — плетут из стихии смерти, жрецам демоны готовые вкладывают или те же некросы. Жезлы тоже демоны передают. Каждый на конкретного жреца, он чувствует душу. Жрец просто пожелает и открывается портал. Тварей всегда пара, какие — не угадаешь. Твари рвут всех, кто без черноты, но ими можно управлять: они, как бы это сказать, хотят домой и всегда надеются, что призвавший жрец сможет их вернуть. Этого сделать нельзя, но твари того не знают. Они здесь подыхают, через несколько минут. Жрец может мысленно указать цель и тогда без разницы — черный или белый. Да хоть демон! Главное для тварей — вернуться. Так думал Варанк'хат.
— Как черные собирались вернуться, или отчитаться в нашей смерти, — задал я главный вопрос.
— Ты чем слушаешь? Не собирались они возвращаться! Через астрал необходимо было сообщить Менк'хору о нашей смерти и все. Дальше произнести: 'Великий Датрар!' и готово, сработает клятва. Они специальную печать приняли для этого случая. Если печать слетит до астрального сообщения, значит задание не выполнено, друид сразу почувствует.
Агнар с досадой обхватил себе голову, Лона усмехнулась:
— Не переживай, как только я это узнала, оставила печать у Варанк'хата. Ну и имечко! Потом передам вам язык, у них нормально звучит. Егор, ты самый хитрый, выдумай, как обмануть черных.
— С чего это я самый хитрый! — возмутился я — вот Рон… — и замолчал. Вместе со всеми.
— Ладно, нам терять нечего, — продолжил я говорить после тяжелой паузы, — заходим в астрал, Лиона скидывает мне образ того э-э-э…
— Менк'хора, — подсказала Лиона, — я поняла, только не выйдет, он может почувствовать. А чего нам терять, действительно! У меня лучше выйдет обмануть, попробую натянуть на себя образ жреца…
— Лиона, — я заволновался, — однажды я надел на себя ауру… ничего хорошего, уверяю тебя.
— Не волнуйся, я знаю что делаю. Астральный образ — не аура. Что сообщить, я знаю, но вот почему остался один и через десять часов после акции… что придумать?
— Элементарно, — сказал я, — всех поубивали… нет, захватили и одели ошейники. Твой оказался слабым, ты почувствовала. То есть почувствовал, когда очнулся. Посоветовались с товарищами, они передали привет и выкрикнули кодовую фразу, а ты остался ждать. Когда ошейник окончательно прохудился, сразу вышел в астрал. Нас удалось убить без 'веселой смерти'. Постой. А как бы ты в живых остался при этой самой 'веселой смерти'?
— Забыла сказать, у жрецов защита от неё была.
— Ого! От 4-го уровня двухстихийного? — поразился Агнар.
— Конкретно от 'веселой смерти'. Не знаю, не спрашивай даже, он сам не знает какая она, эта защита, как и само заклинание не знает. Знает, что от неё умирают, как бы танцуя, и все.
— Агент, — вставила слово Лиза, — мы забыли про агента черных. 'Белька', как они называют. Не может быть, чтоб Гелю без присмотра в замок отправили.
— Демоны! — воскликнул я.
— Ерунда, — сказал Витар, он недавно вернулся после разговора с Терусом, — он наверняка не маг и разговорника у него скорей всего нет, он местный, имперский и со своими свяжется нескоро — ему надо собрать точные сведения. Рации вряд ли используют, побоятся прослушки. Остается найти предателя, он наверняка из пришлых, раз… который по счету? — обратился к Лионе, — кстати, зачем им так подробно про нас рассказали? Дали бы задание, и все.
— Про нас им рассказали очень подробно, а план нашего устранения они сами придумали. Пятерки спецназначения всегда сами думают, как выполнить задание. За это их очень ценят. 'Мой' — один из лучших. Схвативший Гелю агент, был третьим по счету.
— Правильно, профессионально работают, — похвалил Витар.
— Ты и займешься поимкой, — заявил я, — примешь Роновскую службу. Лиона, надеюсь, черные безопасны?
— Будут спать, пока не разбужу, — заверила Лиона.
В астрал Лиона вышла прямо из камеры с заключенными. Поговорила и сразу сняла печать с последнего жреца.
Черные мирно спали еще сутки. Их ждал костер, который подготовили под руководством нашего 'помощника Спасителя', Глобстера, его недавно пригласил Хуго. Епископу без службы 'помощников' нельзя.
Витар подготовил западню для агента, после казни он надеялся вычислить его наверняка. Должен шпион себя проявить, непременно зайдет в замок на казнь, его не устроят противоречивые слухи, а мы специально их распространяли при закрытом входе в замок, и побежит докладывать начальству. Скорее всего, в Цитрус, в банк, к амулету связи — его прослушать невозможно. Не дай спаситель, у него разговорник! Тогда все наши попытки обмануть — обречены. И нам нужна вся сеть в Хроме, иначе черные все равно узнают и не видать тогда спокойной жизни нашим женщинам: Агне и Асмильде, которую как подменили после нападения — скуки словно и не бывало! Теперь она поддерживает Агну и одолевала меня требованиями дать ей работу, пока я не отправил её в подчинение к той же Агне, по хозяйству. Успокоилась.
Агна, хоть и была безутешна, голову не потеряла. Рона решили похоронить на следующий день после казни черных. Официально я никому не сообщал о его гибели и наше радио, разумеется, молчало. Более того, я не рассказал о Роне ни Медиану, ни Ярошу, ни Твердю, с которыми активно общался целый день
