По ту сторону сновидения. Технология трансформации

исключительно работа внимания. Органы зрения не принимают участия в формировании данного эффекта. Увидеть перспективу в геометрической плоскости, на которой изображены пересекающиеся линии — это способность сознания, а не оптический эффект, вызванный совмещением линий и фигур.

Естественным условием возникновения визуального неделания является состояние глубокой деконцентрации внимания и остановки внутреннего диалога. Когда это условие соблюдено, практик созерцает изображение как нечто незнакомое и неузнаваемое. Именно из неузнаваемости и возникшего вдруг изумления возникает неделание визуального восприятия как такового.

Это необычное состояние отличается «странностью» и, как правило, не удерживается долго. В работе с рисунком оно непродуктивно, но, когда обретенный навык переносится на естественное поле (на внешний Мир или на собственное тело), состояние неделания часто приносит множество неожиданных открытий. Практику следует учитывать эту особенность неделания — его плоды всегда удивляют, они всегда неожиданны.

Если вы не чувствуете изумления, значит, вы осуществили одно из нечастых, но все же деланий. И это делание показало вам гештальт, перцептивный стереотип, шаблон. Тональ не вышел за границу стандартного описания. А подлинное неделание приостанавливает работу тоналя и включает в него новые содержания. Благодаря подлинному неделанию тональ обогащается, а осознание — усиливается.

Приложение 4. Нагуализм глазами психотерапевта: осознание чувств Ольга Ксендзюк

«Душа — это чувства, и ничего более».

Протагор

Современная цивилизация — крайне непростой организм и, по аналогии с отдельной личностью, может быть охарактеризована с психологической точки зрения. Психическое пространство людей западного мира невротично, нарциссично и расщеплено. Об этом говорят философы, социологи, психологи и духовные учителя.

Несмотря на всю сложность описания технологического мира, человек остается человеком. А значит, продолжает испытывать потребности: в базовой безопасности, поддержке, близости, внимании, уважении, привязанности, любви. Продолжает переживать чувства, и «хорошие» (радость, удовольствие, возбуждение, любопытство, симпатию, благодарность), и «плохие» (печаль, отвращение, злобу, страх, отчаяние, бессилие, одиночество).

Надеюсь, что чувства не исчезнут. Если богатство нашей внутренней жизни растворится в какой- нибудь безымянной нирване, человек станет пустым, плоским и монотонным.

Дело ведь не в том, что мы имеем потребности и испытываем чувства. Дело в том, как мы относимся к себе, когда мы — такие? Принимаем ли мы себя, когда нам больно, тревожно, страшно, одиноко? Сохраняем ли мы самоуважение, когда чувствуем себя хрупкими, уязвимыми, неуверенными, растерянными, отчаявшимися? Когда злимся, ненавидим, тоскуем, огорчаемся, ревнуем? Покажите человека, с которым такого не бывает! Разве что он покойник или святой.

Относимся мы к себе по-разному. Нам кажется, что мир или кто-то другой этого требует — и мы подавляем или вытесняем неугодные чувства, пытаемся избавиться от «социально не одобряемых» эмоций, стыдим себя за слабость или стесняемся своей силы, наказываем за удовольствие, виним за гнев, молчим про обиду, заставляем себя «улыбаться, несмотря ни на что». И таким образом отвергаем мощную, объемную и существенную часть своей уникальной личности.

Результатом такого отвержения становятся психосоматические проявления, разрушение значимых отношений, алкоголизация, депрессивное состояние, болезни тела и многие другие проблемы.

В поисках себя и новых путей развития некоторые люди обращаются к религии или к разнообразным духовным учениям и практикам. Это, безусловно, сильный ресурс. Но и здесь могут быть свои варианты печального исхода. Участник программы по «выковыванию» лидеров успешно проходит весь курс, чувствует себя победителем, — а потом вдруг решает, что именно он должен спасти мир, вкладывает средства в фантастические проекты и пытается звонить премьер-министру. Последователь Кастанеды может погрузиться в сновидение и добиться там поразительных успехов, но вне сновидения — например, в отношениях с любимой девушкой или с другими людьми, — у него что-то не ладится, и он не понимает, как ему жить дальше.

Особенно удивительно видеть, как люди, посвятившие жизнь борьбе с чувством собственной важности, начинают яростно соревноваться за то, кто самый главный «воин», и ведут себя как пауки в банке. Психолог сказал бы, что они вполне нормальны, потому что происходит здоровая конкуренция и спонтанное выражение агрессии. Да, это было бы нормально, если бы они эту самую конкуренцию и агрессию спокойно признавали. Но они-то пытаются утверждать, что их ЧСВ давным-давно похоронено (трансформировано, растворено).

У Тимоти Лири читаем:

«Эмоции — это низшая форма сознания. Эмоциональные действия — это самая ограниченная, примитивная и опасная форма поведения. Романтическая поэзия и проза последних двухсот лет ловко скрывала от нас, что эмоции — это активная и опасная форма ступора.

Об этом вам скажет любой деревенский мужик. Остерегайтесь эмоций. Следите за эмоциональным человеком. Он безумен…это слепой, сумасшедший маньяк. Эмоции отупляют, человек становится эмоциональным наркоманом.

…Эмоции основаны на страхе… Эмоциональный человек не способен думать; не способен совершать реальные смелые действия. У эмоционального человека чувства отключены (курсив мой — О. К.)… Человек в эмоциональном состоя нии — это робот, отличающийся дикой и неистовой яростью в бою…Только человек с больной психикой или человек, совершивший головокружительное путешествие расширения сознания, может понять, что делают с человеком эмоцииЭмоции ослепляют, мучают и истощают…»[24].

Сколько обличительного пафоса и иррационального отрицания, сколько ярости, омерзения, боли и ужаса! Проповедовать бесстрастие с такой страстью, эмоционально отрицать эмоции — явный парадокс. Но так может писать человек, для которого эмоциональная жизнь в какой-то момент стала непереносимой.

Непереносимость бытия — один из источников, откуда рождаются духовные лидеры, мистические учителя и эзотерические практики. Последние неизбежно несут на себе отпечаток личности их создателя — так же, как художественные произведения. И мы с удивлением замечаем, что автор, например, всячески избегает слов «я», «вы», «человек», «личность», вообще избегает субъекта, — как будто постоянно отводит глаза от читательского взгляда. И тогда такие феномены, как «мышление», «внимание», «психика», которые в известном смысле не существуют — во всяком случае, в отрыве от их обладателя, — приобретают в тексте предметное значение, живут самостоятельно в качестве субъектов действия. Это поистине удивительно.

В текстах посткастанедовского толка часто звучит пренебрежение, обесценивание, неуважение к целостной человеческой личности, там можно найти множество неосознанных проявлений агрессии, страха и стыда. За всем этим скрываются психические феномены, которые стоит заметить и осознать.

Мы различаемся не только цветом волос и глаз, но и типом личностной организации. Есть личности с шизоидной организацией, а с их точки зрения, чувства и эмоции вообще опасны, потому что переживаются тяжело и болезненно. Отсюда стремление «уйти», «погрузиться», «избавиться», «убрать», «трансформировать». Стремление это порой настолько глубокое, что порождает целые направления