и нынче, перед ней склонясь,я обнимаюсь с прежней жизнью.Я для того тебя родил,чтоб, глядя на твои движенья,я молодость свою продлилпо всем законам возрожденья.Не сможешь — я еще смогу.Ты не осилишь — я осилю.Не будь передо мной в долгуи сам ищи свою Россию.Сам урони свою слезу,глядясь в простор, открытый взору,где каждый зверь имел в лесусебе положенную нору…Земля вздохнула, и теплодождя и молодого сенаменя легко обволоклои усыпило постепенно.
1971
' Почему, никого не любя, '
Почему, никого не любя,о себе ты так пылко хлопочешь?Хочешь, чтобы любили тебя?Милый мой, слишком многого хочешь!Хочешь, чтобы любили? За что?Не за то ли, что словом недужнымбередишь в человеке все то,чтобы сделать его безоружнымперед временем, перед судьбой…Ты, конечно, в желаниях волен,но чтоб кто-то был болен тобой —расплатись: будь и ты кем-то болен.Видишь: выжжена солнцем трава,лучший друг твой эпохой не понят,прибирает могилу вдова,майский ветер черемуху ломит.Этот мир со зверьми и людьми —он давно бы рассыпался прахом,если жизнь вдруг пошла бы под знакомбескорыстной и вечной любви.
1971
' Река чиста. '
Река чиста.Весь лед на берегах.Гудит шоссе в клубах весенней пыли.А птицы гнезда вьют на деревах,как тыщу лет назад все так же вили.Я вырвался из этого гнезда,но я не птица,чтобы ежегодновновь обживать родимые местаи щебетать по-птичьи беззаботно…Земля чернаи дышит, как всегда,щемящим духом зелени и тлена.Грачи кричат вкруг старого гнезда —они во власти радостного плена.Кричат,кричат потомки тех грачей,с которыми я был знаком когда&то,когда мне был понятен строй речейщенка и ветра, тополя и дятла.Но я благословляю этих двух,бредущих в ночь по берегу в обнимку —они уносят жар сплетенных рукв хмельную даль,в клубящуюся дымку.Я вновь благословляю этот плен —твои, природа, розовые путы,но перед ним не преклоню колен,хоть сознаю значенье сей минуты.О Родина! Сегодня ты во мне,а потому ты во стократ дороже,и мы с тобой всю ночь наединетак говорим, что дрожь идет по коже…
