бронированном 'Мерседесе', точнее в его остатках, на юге Москвы, за много-много тысяч килопарсек отсюда. А здесь — просто душа.
— Во как! Это возможно?
— Ну, ты же скользящий… — и улыбнулась мне обезаруживающей улыбкой.
Я сразу даже обалдел. Это действительно была просто улыбка. Не прикол, не очередная шутка, не глупый розыгрыш с подтекстом. Не идиотская попытка 'соблазнения'. Я впервые увидел Эльвиру в собственной ипостаси, а не под маской балагура-девчонки, и не под личиной демона, адского стража.
— Удивлен?
— Да! — очумело сказал я.
— Сюда никто не ходит. Здесь никого никогда нет кроме меня. Даже светлых. Поэтому я могу быть здесь сама собой… — она грустно усмехнулась. — Тут не надо ничего скрывать, не надо притворяться. Можно просто посидеть, поразмышлять. Или помечтать. Или посмотреть на огонь, успокаивает. А вон там, видишь — она указала рукой вдаль — Там живут аборигены. Немного похожи на термитов. Они такие забавные!
— Они что, живые? Здесь же нельзя дышать!
Элли вновь рассмеялась.
— Это тебе нельзя. У них совсем другой организм. Конечно живые! Только скорее животные. Хотя и разумные.
— Разумные?
— Ага. Только не переживай, в космос они не полетят, вашу Землю не захватят.
— Почему?
— А оно им надо? Они и так счастливы.
Мы посидели, помолчали еще. Я смотрел на мир, расстилающийся под ногами. С ума сойти! Человечество еще даже не улетело в космос! Так, на собственную орбиту, да на Луну, которая рядом под боком. А я далеко-далеко! В месте, куда не добраться ни одному космонавту даже относительно далекого будущего!
— Ты здесь не первый.
— В смысле? В этом мире?
— И в этом мире, и в далеком космосе. Скользящие до тебя уже были здесь.
Я хмыкнул.
— Ты читаешь мои мысли?
Она повернула голову, откинув волосы назад.
— Я ж говорю, это мой мир.
— Но я… Ты сказала…
— Сейчас ты здесь гость. Когда найдешь дорогу сам и сам придешь — я не смогу этого делать. Мы будем на равных. — И снова улыбнулась. От ее улыбки у меня что-то ёкнуло в душе. Я быстро отвернулся, пытаясь привести себя в порядок, и чувствуя под буравящий меня веселый взгляд, как краснеют щеки. Да, такого со мной давно не было! Я уж думал, что давно разучился краснеть. Оказывается нет. Что ж со мной творится?
— Это место такое. За это я его и люблю. Здесь все искренни. Поэтому никто больше сюда не ходит.
— Даже светлые?
— Ты думаешь светлые всегда искренни? — Эльвира взяла с земли горсть камней и начала кидать вниз, стараясь угодить прямо в огненный водопад. Или лавопад…
— Я не знаю как к ним относиться. Не знаю как относиться к вам. Я еще ничего не знаю. Я думал всегда что там, наверху, они все хорошие. А внизу плохие.
— Даже хорошие могут быть плохими. Но при этом они не перестанут быть хорошими. И наоборот. Ты же много думал, как может существовать абсолютное зло и абсолютное добро, если все их проявления относительны?
Я кивнул.
— Зло для одних является добром для других. И наоборот. А как же полюса? Как может существовать чистое добро? Чистое зло? Ведь для кого-то оно все равно обернется противоположностью?
Мы помолчали.
— И что?
— Ничего.
— А добро и зло?
— Каждый решает для себя.
— Так как же твой абсолют?
Элли загадочно усмехнулась и кинула следующий камень. Все ясно. Я должен понять все сам.
— А как я здесь оказался? Перемещаться по мирам — моя новая способность?
— Вообще да. Только пока не развитая. Но как только она появилась, там, в машине, под воздействием того вампира, я сразу умыкнула тебя из под носа у курицы.
— Зачем?
— А тебе здесь не нравится? Она повернулась и стрельнула своими ясными очами.
— Может захотела отомстить за вчерашнее? — мри щеки покраснели, но взгляд я не отвел. Что ж, будем играть на ее территории и по ее правилам. Я просто так не сдамся даже здесь.
Она засмеялась.
— Какой ты смешной! Честное слово! — смеялась так искренне, что я и сам улыбнулся. — Нет, не хочу мстить. И не собиралась. Видишь, даже помогла вам сегодня. Если б не тот выстрел, вы бы сейчас играли в догонялки с орденскими машинами, разнося по кирпичику многомиллионный город!
— Спасибо.
— Не стоит. — Посерьезнела она. — За все придется платить. Теперь у светлых будет возможность сделать что-то подобное для своей выгоды.
— Договор?
— Да. — Она откинула голову назад и подставила лицо под лучи алого солнца этого мира.
— А что он вообще такое? Когда его подписали?
Она вздохнула, потом стянула с себя футболку, и закрывая грудь рукой, перевернулась на живот. Типа, загорать. Я усмехнулся.
— Напрасно. Хоть солнце хоть и красное, а ультрафиолета в нем много. — Развеяла она мой скепсис.
— Ты ж себе любой загар сделать можешь? — усмехнулся я.
— Наколдованный? Фи, как пошло! Это не модно. Натуральный сейчас — самый шик!
— Так что же там с Договором? — вернул я тему разговора. Я тоже снял кроссовки и свесил ноги вниз, в огненную пропасть. Прикольно!
— Война была. Большая. Мы со светлыми чуть не расхайдокали Мир. А потом пришел лесник и навешал и тем и другим.
— В смысле? — не понял я.
— Ну, все как в анекдоте про красных и белых, по очереди выбивающих друг друга из леса. Пришел Творец и заставил нас подписать Договор о равновесии. И запер в этой вселенной… — она недовольно хмыкнула.
— И в чем же смысл равновесия?
— А то ты книжек не читаешь, догадаться не можешь!
— Хотелось бы послушать из первоисточника.
— Это я-то первоисточник? — она округлила глаза. — Да моя пра-пра-десятки-раз-прабабуша еще не родилась, когда это происходило!
— Элли, не вредничай. Ты понимаешь, что я имел ввиду.
— Ладно. — Она вновь легла с умиротворенной улыбкой на губах. — Смысл в том, что отныне мы не можем влиять на смертных напрямую. Ни сообщать им что-либо, законы-заповеди там всякие, ни делиться о мироустройстве, вообще не можем давать какую бы то ни было информацию.
