— Я знаю, он был здесь. И до сих пор где-то рядом. Я чувствую. Это ведь так, юный Давид?
— Ищи. Но если ты еще хоть на кого-нибудь поднимешь руку, я убью тебя.
Нахор зло усмехнулся.
— Ищите его! Все! Он где-то здесь!
Оставшиеся шаманы разъехались по поселению.
— Нахор, здесь что-то есть! След! — раздалось откуда-то слева через пару минут ожидания с копьем у горла.
— Вот видишь, герой Давид, я прав. Надеюсь, на преступника поднять руку я могу? — и шаман рассмеялся, отталкивая от себя смертоносный наконечник. Давид молча опустил копье.
— Не отпускайте ее. — Это уже воинам, держащим Тахру. — И не дай Великий Дух, вы сделаете ей больно!
Они нашли след молодого Сати. Это оказалось место, где Саул сбил его с ног.
— Так-так. А что это там? — спросил Нахор, мысленно потирая руки от осознания победы. Проклятый мальчишка сам загнал себя в ловушку.
— Здесь живет Ной… — с опаской сказал один из помощников.
— Тот самый?
— Тот самый. — Помощник испуганно побледнел. Но главный шаман племени лишь усмехнулся.
— Окружить!
Воины взяли в кольцо шатер старого Ноя. Нахор пошел вперед, намереваясь войти внутрь. Но намерение это осуществить не успел, потому что наружу, откинув шкуры, выбралась одинокая старческая фигура.
А он постарел! Сгорбился! Да, давно Нахор не видел старину Ноя. Что ж, хорошо.
— Что тебе здесь нужно, нечестивец! — воскликнул Ной.
— Мне нужен твой ученик Сатанаил.
— Здесь нет моего ученика.
— А где же он? — усмехнулся главный шаман.
— Тебе лучше спросить об этом его самого. — Ответил старик и спокойно улыбнулся.
— Как же я могу спросить, если не знаю где он? — тоже улыбнулся Нахор, пытаясь по глазам определить, что же задумал старик. Не получилось. Силен!
— А вот это твои проблемы, мальчик мой! — воскликнул Ной и улыбнулся еще сильнее.
Издевается.
— Взять его!
Воины Нахора было дернулись исполнять приказание, как вдруг с неба ударила молния. Прямо перед входом.
Все, включая главного шамана, в ужасе отшатнулись. Старый Ной поднял руки и заговорил, и голос его был зловещ, и все слышавшие его испугались.
— Слушайте все! Слушайте вы, нечестивцы! Вы долго правили племенем! Я не мешал вам! Вы творили дела, нарушая заветы Великого Отца! Я не мешал вам! Вы делали все, что хотели. Я НЕ МЕШАЛ!!! Даже теперь, когда вы решили приносить в жертву младенцев, я не вмешался!
Но если хоть кто-то из вас, нечестивцев, попробует прикоснуться ко мне или к моему жилищу, я не отвечаю за себя! Слышали?!!
С каждым словом голос Ноя становился все громче и громче, под конец он казался громовым рокотом. Неожиданно подул ветер. А старик все стоял, подняв руки вверх, его седые волосы развевались во все стороны. И воины начали пятиться. Трусливо и испуганно. Ну его, этого старого колдуна! Наказать преступника конечно надо, но связываться с ТАКОЙ мощью…
А сзади стояли воины рода, и если тронуть этого сумасшедшего, неизвестно как они отреагируют. Тем более, после его последних слов. Нет, проще найти другой способ достать беглеца.
— Да, старик. Мы тебя поняли! — склонил голову Нахор, признавая поражение.
— В моем шатре нет того, кого вы ищите.
— Конечно, Ной. Конечно.
Нахор гордо посмотрел на старого шамана, развернулся и побрел прочь. Проигрывать тоже надо уметь. Его люди последовали за ним, опуская оружие.
Он думал, напряженно думал. Перед ним стояло две задачи, и если не решит их прямо сейчас, в лучшем случае перестанет быть главным шаманом.
Первая — репутация. Ему, как щенку, указали место. Пусть это был старый безумец — он все равно прогнулся под него. В присутствии всех своих людей и десятков воинов. Такое не забывается.
Второе — тот наглец, осмелившийся стрелять в него, Нахора! И убивший нескольких человек племени! Он уйдет, отлежится и уйдет. Но надо найти способ сделать так, чтобы тот проклял день, когда натянул свою поганую стрелу на свой поганый лук. Его взгляд остановился на черноволосой девушке, прижимающей к груди плачущего ребенка. Ребенка того зарвавшегося наглеца…
Нахор остановился, развернулся, поднял руки вверх привлекая всеобщее внимание.
— Люди Юду! Преступник ушел, покинул пределы племени! Но обряд не закончен! Мы обещали Великому Духу наших детей, но не принесли ни одного младенца!
Окружающие остановились как вкопанные.
— Да, преступник не дал нам это сделать! Но я знаю, как покарать преступника и умилостивить Великого Духа, чтобы он не гневался на нас за это!
Все слушали в напряженном молчании. Это хорошо. Нахор продолжил.
— Мы должны отдать его сына Великому Духу! Только так мы умилостивим нашего Отца! И только так мы накажем посягнувшего на наши законы! Что, Ной? Разве я не прав?
Глаза старика сияли злым блеском, но уста молчали.
— Если мы не окончим обряд, духи отвернутся от нас! Ведь жертва уже БЫЛА ОБЕЩАНА!!!
Все воины, и местные, и пришедшие, опустили голову.
— Мы проведем обряд прямо здесь. Заберите у нее ребенка.
— Нет! — вперед вышел Давид, сжимая копье. — Ты не сделаешь это!
— Это не мое решение. Это решение племени.
— Племя решило не так.
Нахор рассмеялся Давиду в лицо.
— Глупый, глупый юноша! Сам напросился… — и громко, чтоб его слышали все собравшиеся, закричал:
— Люди Юду! Племя решило принести в жертву двенадцать детей. По одному от каждого рода. Но преступник напал на жрецов, исполняющих ритуал. Напал на глазах Великого Отца! Нарушил Его законы! Поэтому я спрашиваю: должны ли мы отдать ему сына поправшего их? Или же отдадим ему двенадцать, как обещали?
Ведь если мы отдадим сына негодяя, другим родам не придется тянуть жребий, чтобы выбрать одного из своих! Думайте, племя! Решайте! Я жду!
Давид окаменел. Его душила ярость. Потому что он знал, что решат люди.
До чего же хитра эта сволочь! И ведь ничего нельзя поделать! Даже если он сейчас вонзит в него копье — всего лишь станет еще одним преступником, но ничего не изменит.
То же чувство охватило и старого шамана. Ной был слаб и опустошен, и на новые фокусы сил больше не было. Этот бой выиграть он не мог.
Нахор рассчитал все правильно. Люди решили так, как он и предполагал. Зачем выбирать кого-то из 'своих', если можно отдать чужого? То, что этот 'чужой' на самом деле свой — было не важно, это только повод. Повод спастись за чей-то счет. Пусть ты умрешь сегодня, а я завтра.
Предательство. Величайший порок человечества.
Человек, которого звали Сатанаил, десять тысяч лет, из года в год, из века в век видел этот порок. Но сейчас он лежал, придавленный телом друга, и видел его в первый раз…
…И он проклял племя. Проклял людей. Проклял за свое малодушие. За рабство собственных желаний и страстей.
