Когда будет с Россией последний мой секс,
И насколько терпим мой блевотный рефлекс?
Мне по десять бы баксов шлюх стоило взять
Чем си строфы из носа сейчас ковырять.
Пусть впитает Россия все эти слова,
Пусть раскроет глаза уж ее голова,
И подумает вновь об общественном благе -
А иначе, боюсь, не стерпеть и бумаге ...
Прохожий
Замечали - в сети давно бродит прохожий?
Вы встречали - в сети тайно ходит прохожий,
Бестелесный, беззвучный, на вас не похожий?
Лишь мелькнет он на сайтах, уйдя в отдаленье,
Там оставив одно лишь всего сообщенье,
И касаются пальцы вновь медленно клавиш,
И отвыкнуть касаться уж их не заставишь.
Он всегда об одном затевает беседу:
'Успокойтесь, усните, быть скоро Медведу!'
Это - я!
Человеком иного теперь стал уж рода,
К вам придя из далекого светлого года.
Среди ваших людей хочу видеть бездонных -
Но всегда натыкаюсь на злобных и сонных.
Выходил по утрам я из комнаты детской,
Вновь себя заставлял я жить жизнью всей светской.
'Это - гость”, - вспоминали вы, “- гость нами званный,
Осторожней будь с ним, - он какой-то уж странный”.
- Это гость, - вы тогда говорили соседу.
- Вы надолго к нам снова?
- Мне б надо к Медведу!
- Вам зачем? Он не может! Он нам недоступен!
- Я сразиться с ним должен. Ваш мир стал преступен.
- Вы напрасно боитесь, стабильно все в мире!
Отдохните, да, кстати, сыграйте на лире.
Да!
Имел я такую волшебную лиру,
И на ней я б сыграл всему мертвому миру.
Разучил же на ней лишь одну я из песен:
'Для рабов целый мир будет вечно все тесен!'
Вот о чем вечерами бренчал я на лире -
Но погибли те звуки все в умершем мире.
Убеждал я: проснитесь, дурмана не пейте,
Зимним воздухом в спальнях весь сон ваш развейте,
Расскажите знакомым, шепните соседу,
Но, друзья, торопитесь, - быть скоро Медведу!
И являлись тогда, пробужденные песней,
Люди. Обычные люди. Я видел их много -
Вереницей они собрались у порога.
Помню, некий географ допрашивал строго:
- Где Медвед? И где лес? Где зима? Где берлога?
Помню также пришел новой жизни учитель:
- Нашей клетки Медвед есть примерный строитель!
Появлялся политик еще, утверждая,
Что с Медведом мы за год доскочим до рая.
А церковник в своей с позолотой пижаме
Хохотал, будто бог их давно уж не с нами.
Лира, лира! С любовь я брал тебя в руки,
Зарождая в сердцах непонятные стуки.
Но нахмурившись пили те люди лекарства -
'Нам не надо зверей без всего того царства!
Вот сначала вы станьте подобным Медведу,
А потом приходите вы в гости к соседу!'
Почему же я здесь и по-прежнему с вами?
Победите ль зверей вы в себе, люди, сами?
Помогите знакомым, скажите соседу,
Торопитесь, иначе жить скоро Медведу!
Я уеду - и смолкнет далекая лира,
Она чужда для этого спящего мира,
Смолкнут сплетни соседей - их сон упокоит,
Пеленою сердца все стабильность накроет.
Но сознайтесь! Недаром шептал я, недаром!
Пробил час - и разрушен ваш мир был пожаром,
Содрогнулась земля и осыпались горы,
И как мыши все люди попрятались в норы.
Успокойтесь, утешьтесь, довольно тревоги!
Вот он, здесь он, ваш зверь - он уже на пороге,
Убедитесь - ведь тот он, кого вы все ждали,
Он пришел на ваш зов - ведь, сознайтесь, вы звали.
Разглядели вы шерсть? Язык видите черный?
Ваш стабильности мир стал теперь обреченный,
Потому что когда умолкает и лира -
То приходит вновь время для славного пира...
