надеюсь, вы разделяете мои опасения по поводу подобных потенциальных внезапных изменений духовного сознания ведомых нами людей. Оно нам решительно ни к чему, - как ни к чему этому миру и подобные безумцы.
Посмотрите, вы только взгляните, насколько фальшиво-проникновенно обвиняемый сейчас пытается смотреть мне в глаза … бррр! У меня просто мурашки бегут по коже, господин судья, - в этом взгляде что-то есть, что-то действительно страшное, - как и в этом человеке. Мы не можем допустить, чтобы он повлиял на умы наших верноподданных, чтобы он извратил их и отвел с праведного пути патриотизма и подлинной веры – той самой православной веры, которую он попирает каждым своим словом, каждым своим намеком, каждым своим призывом к освобождению от духовных оков! Как можно считать себя верующим человеком – и при этом не соблюдать все каноны и ритуалы православной церкви? Как можно утверждать, что Бог никогда не жил в храмах? Как можно отрицать всю нравственную пользу фанатичного патриотизма? Как можно выступать против политики свободного смешения кровей разных народов на всей территории нашего государства без отдачи приоритетов коренному ее населению? Как можно не признавать столь демократически избранную власть, в конце концов? Террорист, это один из самых опасных террористов за всю историю нашего государства!
Все вы видели его работы, и наши психотерапевты недавно также вынесли свое профессиональное заключение: этот человек безумен! И это подтверждается ведущими медиками страны в их официальных заключениях, которые я готов предоставить вашему вниманию, господин судья, и вниманию господ присяжных заседателей. Поэтому, и я настоятельно прошу вас, господин судья, пресечь дальнейшую пагубную деятельность этого индивида и поместить его туда, где ему и подобает быть – заключить в психиатрическую лечебницу на многие годы вперед, вплоть до того самого дня, когда сам Спаситель, если он, конечно, существует, во плоти Своей и славе Своей спустится в наш мир, дабы помочь нашим праведным душам выбраться из лона теней без всяких на то усилий с нашей стороны!
Господин судья, я закончил.
- Благодарю вас за столь долгую и трогательную … я бы даже сказал сердечную … речь. Я, и, полагаю, все собравшиеся в зале, включая близких родственников обвиняемого, предельно тронуты такой вашей смелостью и прямотой! Ну, а теперь, я думаю, стоит выслушать и сторону защиты, если у нее, конечно, имеется, что сказать собравшимся сегодня в этом зале. Защита, слово предоставляется вам.
- Благодарю вас, господин судья. Вы знаете, я очень люблю свою профессию, и не мне говорить вам, насколько необходимо всем нам порой относиться с человечностью и пониманием друг к другу, пытаясь помочь, но … вы знаете, господин судья, я думаю это не тот случай. Я старался, я правда хотел бы быть гуманным и способным сказать что-либо значительное и важное в оправдание подсудимого, но … у меня не хватает слов, чтобы отныне сделать это. Я … не вижу достаточных причин для того, чтобы обвиняемого могли хоть как-то помиловать или оправдать. Я также как и сторону обвинения, считаю необходимым его изоляцию от общества – на как можно более длительный срок. Я сказал.
- Что ж … благодарю вас. Можете садиться. Имеет ли смысл спрашивать мнение обвиняемого, господин обвинитель?
- Я … не думаю, что мнение безумца может иметь хоть какой-то смысл для всех нас, господин судья.
- В таком случае суд удаляется для принятия решения.
- Всем встать! Спасибо. Прошу садиться. Основываясь на показаниях защиты, обвинителей и приняв во внимание мнение присяжных заседателей, суд постановил: признать обвиняемого невменяемым и, как следствие, недееспособным, и принудительно заключить его в психиатрическую больницу сроком как минимум на один год с возможностью дальнейшего его продления по показаниям независимой медэкспертизы. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Прошу эскортировать обвиняемого к месту его дальнейшего пребывания немедленно. И да поможет ему Господь!
Они хохотали и улюлюкали. Они плевали в лицо. Они откровенно ликовали.
- Ну что, Наполеон всея Руси, попался?
- В шестую палату его!
- Аффтар жжот! Палата ждет!
- Коль пойман - ты псих! Какой клевый стих!
Бригада скорой помощи надела на человека смирительную белую рубашку и тащила его через всю площадь к припаркованной рядом машине, завывающей всеми голосами преисподней. Человек не сопротивлялся – в данный момент этобыло ни к чему.
Толпа кричала и стремилась наброситься на новоиспеченного арестанта, так что отдельной группе силовиков, сопровождавших медиков, приходилось активно оттеснять особо резвых.
Человек был нужен режиму живьем. Живое свидетельство его победы над собственной совестью и честью.
Еще недавно солнечное небо внезапно стало покрываться тучами. Они ползли и ползли одна за другой откуда-то с горизонта, наплывая одна на другую и закрывая собой небосвод. За какие-нибудь десять-пятнадцать минут оно сделалось практически полностью черным. Вскоре сверкнула первая молния и дождь забарабанил крупными сочными каплями по мостовой.
Буря была почти готова родиться.
Небо выносило каждому живущему свой собственный приговор.
Ты пришла слишком поздно
Да, я знаю – время уже не повернуть вспять. Да, я знаю – прошлые ошибки сейчас уже невозможно исправить. Да, я знаю, как был неправ всю мою жизнь и как оказался единственно правым сейчас. Я люблю тебя так, как не любил никого другого на свете. А я очень много кого любил.
Люди обманывали и предавали меня. Они на мгновения разрушали иллюзию моего вечного одиночества, чтобы затем вновь дать понять, насколько иллюзорны были представления о нем как об иллюзии. Они любили и ненавидели меня одновременно, ведь их любовь так похожа на ненависть. А я любил их даже за это. Когда мучительная тишина тяжким прессом обрушивается на тебя со всех сторон, начинаешь радоваться даже звуку крика от собственной боли.
Я действительно любил тебя, любил тебя так, как ни одну другую женщину на этом безмерно тусклом свете. Для них я был лишь забавой – игрушкой, которую они с удовольствием выбрасывали в то же мгновение, как она наскучивала им, не желая понять, что и у игрушки есть сердце. И в этой забавной игре они также как и я пытались убежать от осознания того, что когда-нибудь и им придется оказаться наедине с самим собой – и наедине с тобой. Может быть, именно за это я и люблю тебя – за то, что ты всегда неуловимо была рядом со мной, где бы и кем бы я ни был. Возможно, ты еще не знаешь об этом, но тем самым ты также неуловимо помогала мне – помогала не потеряться мне настоящему в этой фальшивой суете жизни. Ты оказалась самой верной и преданной из всех известных мне женщин. Фактически, для
