многолюдные улицы города.
Потом мы долго-долго ходили по ним, периодически куда-то сворачивали – шли, куда глаза глядят, ведь у нас были вещи гораздо более важные, чем смотреть по сторонам – мы наслаждались обществом друг друга.
Потом я (в душе протестуя против навязываемых мне правил действования, однако желая сделать ей приятное) пригласил ее в кино – и она отказалась. Сказала, что лучше снова вернуться в том парк, с которого начался наш день, чем сидеть в душном зале, просматривая глупые комедии или кровавые боевики.
Девушка отказалась от кино. По созданным в сознании многих людей стереотипам это было… странно, по меньшей мере. Мне же казалось, что я очень хорошо понимал ее в те мгновения. А потом мы действительно вернулись в тот самый дождливый парк, к тому времени уже высушенный выглянувшим солнцем. Мы сидели с ней на парковой скамейке и беседовали друг с другом. Это были удивительные минуты, я все еще не могу забыть их.
Я не могу забыть три месяца наших встреч. Я не могу забыть ее сияющую улыбку, и ее саму в эти мгновения - полную радости. Я не могу забыть наш первый поцелуй. Я не могу забыть ни одно из наших мгновений вместе.
И даже сейчас я не могу забыть ее – мою настоящую любовь. Даже … сейчас.
Со второй девушкой я встретился случайно.
Это произошло как раз в то время, когда я встречался с моей Татьяной.
Мы с ней тогда гуляли друг с другом – шли по какой-то улице, когда навстречу нам вышла она.
Когда мы почти поравнялись друг с другом, Татьяна и девушка, шедшая нам навстречу - обе они улыбнулись и со словами приветствия подошли друг к другу. Оказалось, что встретившаяся нам девушка – ее звали Лариса, является коллегой Тани по работе.
Они разговорились. Я молча их ждал.
Минут через десять они попрощались друг с другом, и Лариса пошла своей дорогой.
Проходя мимо нас, она бросила на меня свой взгляд и сказала вслух “А парень то у тебя ничего, красивый…”, на что Таня ответила, что она теперь очень счастливая девушка.
В этот день с Ларисой мы больше не встречались. А через две недели я получил от нее звонок на свой рабочий телефон.
До сих пор не могу понять, как она получила мой рабочий телефон. Но видимо для таких, как она, нет ничего того, что нельзя сломать на своем пути, двигаясь к раз намеченной цели.
Потом начались ее постоянные звонки и предложения встреч. После моего десятого отказа в ход пошли угрозы. Я плевал на ее угрозы – я люблю … любил?... только Таню.
Я люблю только Таню, только ее! Господи, я не хочу причинять ей боль, я люблю ее! Когда же прекратятся эти мучения?! Ее! Ее… только … ее…
Угрозы ее были разнообразны. Самой последней стала угроза “взять меня силой”, как она тогда сказала. Я в двадцатый, наверное, раз пожелал ей найти другого человека, который полюбит ее и ответил, что между мной и ей ничего быть не может. Тогда она ответила, что если я не способен полюбить ее по воле собственного сердца, то полюблю по ее собственной воле – и положила трубку.
Это стало началом того кошмара, в котором я пребываю по сей день.
Через месяц после последнего звонка Ларисы мы с Татьяной поругались.
Мы поругались!
Никогда, никогда, никогда между нами не было ничего подобного – это было просто недопустимо … но факт остается фактом – через месяц после тех событий мы поругались. Причина была самой что ни на есть бытовой, я до сих пор не могу понять, как я мог тогда позволить себе такой тон?
Ведь я же люблю ее…!
Это стало началом наших постоянных ссор.
Я не знаю, что находило на меня в те мгновения – я стал какой-то сам не свой. Какой-то дикий, злобный, агрессивный … и всегда – всегда, когда бы я ни приходил домой с работы, я находил к чему придраться в ней и ее работе!
Сначала она пыталась идти на компромиссы, но после многочисленных повторений в ответ на мои выпады она уже начинала лишь плакать. Что-то еще сильнее заводило меня в эти моменты, я видел как она плачет … как она опечалена … - нет, как она слаба! – и хотел ударить ее еще сильнее! Еще больнее, еще жестче! Так, так, так – чтобы запомнила на всю жизнь! Чтобы знала, как перечить мне!
Дура! Дура! Дура! И как мне могла понравиться такая девушка?! Самовлюбленная паршивая тварь!
Тварь!
Господи, что же я пишу?! Как я могу так думать о моей … любимой … девушке?!
Любимой…
Любимая моя .. славная … я знаю, ты слышишь меня даже сейчас, когда мы с тобой стали так далеки друг от друга … прости меня за эти строки … я не хотел.. я не знаю, что со мной… мне очень тяжело, очень… как будто бы что-то давит на меня, пытаясь сплющить – вновь и вновь, методично и настойчиво… я уже не пойму, контролирую ли я себя, или мной управляет кто-то другой, неизвестный мне…
Та..та…ня… прости, прости меня… если … можешь.
Наши ссоры стали началом краха наших отношений – и моей – нашей? – мечты.
Сначала я бил ее словами – потом стал бить руками. И это стало последней каплей в чаше ее терпения. Она подала на развод – и мы расстались.
Мы покинули друг друга … нет! – я послал эту дуру подальше! Да! Она правильно сделала, что убралась на все четыре стороны! Тоже мне, неженка! Цаца!
Есть женщины гораздо лучше ее! Да! … гораздо … лучше.
Сегодня я вновь встречусь с моей ненаглядной Ларисой. Как же я истосковался по ней… Не надо мне никаких паршивых Татьян – я хочу только Ларису! Я хочу ее … я хочу быть с ней.
Да, да, да! Мы будем счастливы – ведь мы так любим друг друга!
Я…я…я не знаю… Иногда … иногда мне начинает казаться, что я не люблю ее – мою Ларису…
Что…что это какой-то страшный сон, что… что нашей любви не существует…
Господи, да как я могу сомневаться в этом? Прочь, паршивые мысли! Конечно, я люблю ее!
Сегодня было сладко … очень … сладко. Мы любили друг друга … мы были одним. Я чувствовал, как ее тело робко вздрагивает … я видел, как она прикрывает глаза от удовольствия … и я взрывался. Мы целовали и целовали друг друга – и не могли остановиться… Мы слились в одно целое. Ох, как это было сладко…
Дак кто же сказал, что я и Лариса не подходим друг другу? Мы просто созданы друг для друга!
