объектов либидо является по сути натуралистической метафорой, поскольку либидо инвестирует лишь образы объектов. Тогда как инвестирование собственного Я может быть интрапсихическим феноменом, где инвестируется онтологическая реальность собственного Я. Если же либидо становится объектным, оно может инвестировать только нечто симметричное образу собственного Я. И следовательно, мы имеем два нарциссизма в зависимости от того, инвестирует ли либидо интрапсихически онтологическое Я, или же объектное либидо инвестирует нечто, что, возможно, является идеалом собственного Я и, во всяком случае, — образом собственного Я. Итак, возникает вполне обоснованное различие между первичным и вторичным нарциссизмом.
Лакан: — Как вы понимаете, шаг за шагом мы продвигаемся в некотором направлении. Мы движемся вовсе не наугад, хотя я и готов принять сделанные попутно открытия. Я рад видеть, что нашим коллегой Маннони был сделан элегантный jump к темесубъекта — время от времени такие скачки необходимы — однако прежде я хотел бы вернуться на шаг назад.
Я намерен вернуться к основополагающему опыту, сообщенному нам современной разработкой теории инстинктов применительно к циклу сексуального поведения. Этот опыт показывает нам, что субъект здесь по сути попадается на обманку.
Так, самцу колюшки достаточно поддаться воздействию расцветки на брюшке или спинке сородича, чтобы завязался танец совокупления с самкой. Но можно самим сделать цветную фигурку, даже весьма приблизительную, чтобы произвести на самку ровно тот же эффект, с условием, что на фигурке будут присутствовать определенные метки — Merkzeichen. Сексуальное поведение особым образом поддается на обман. Этот вывод важен нам для разработки структуры перверсий и неврозов.
Итак, я хотел бы внести дополнение к схеме, данной мною в ходе небольшого обзора топики воображаемого.
Как я уже указывал, эта модель соответствует линии размышлений Фрейда. Согласно его многочисленным пояснениям, в частности в 'Traumdeutung' и в 'Abriss', основные психические инстанции следует по большей части рассматривать подобно тому, что происходит в фотоаппарате, т. е. как образы, виртуальные или реальные, производимые в результате его функционирования. Органический аппарат представляет собой механизм аппарата, а то, что мы воспринимаем, является образами. Их функции не однородны, поскольку образ реальный и образ виртуальный не одно и то же. Инстанции, разработанные Фрейдом, не следует считать субстанциальными, эпифеноменальными по отношению к изменению самого аппарата. Таким образом, психические инстанции должны быть интерпретированы посредством оптической схемы. Эта мысль много раз встречается у Фрейда, но так и не получила у него материального воплощения.
Слева вы видите вогнутое зеркало, благодаря которому мы получаем феномен перевернутого букета. В данном случае, я заменил его перевернутой вазой, поскольку это более удобно. Ваза находится внутри ящика, а букет — на нем.
В результате игры отражений лучей ваза будет воспроизведена в реальном, а не виртуальном образе, на который может быть саккомодирован глаз. Если глаз саккомодирован на уровень выставленных нами цветов, он увидит реальное изображение вазы, вместившей в себя букет и придавшей ему вид и единство — зеркальное подобие единства тела.
Для того, чтобы образ был достаточно устойчивым, нужно, чтобы это в самом деле было изображением. Каково определение изображения в оптике? — каждой точке объекта должна соответствовать точка изображения, и все лучи, исходящие из одной точки, должны пересечься в некоторой единой точке. Оптический аппарат определяется не иначе, как однозначным или взаимно-однозначным, как говорят в аксиоматике, схождением лучей.
Если вогнутое зеркало будет находиться на моем месте, а вся обманная конструкция — перед столом, то изображение не будет достаточно четким чтобы создать иллюзию реальности, реальную иллюзию. Необходимо, чтобы вы размещались под определенным углом. И конечно, в зависимости от различных точек зрения глаза, мы могли бы различить определенное количество случаев, которые, возможно, позволили бы нам понять различия позиций субъектов по отношению к реальности.
Как я уже говорил, субъект, безусловно, не является глазом. Однако данная модель применима, поскольку речь идет о воображаемом, где значение глаза велико.
Здесь прозвучал вопрос о двух нарциссизмах. Вы прекрасно понимаете, что речь идет как раз об этом — о связи между конституированием реальности и отношением к форме тела, названным Маннони, более или менее удачно, онтологическим.
Обратимся прежде к вогнутому зеркалу, которое, как я говорил, может нам демонстрировать разнообразные вещи, относящиеся к организму, и в частности кору головного мозга. Но не будем спешить с однозначными соответствиями, поскольку, как вы увидите дальше, речь здесь не идет просто-напросто о разработке теории человечка-в-человеке. Если бы я вознамерился вернуться к этой теории, что бы заставляло меня постоянно ее критиковать? Если же я уступаю ей в чем-то, значит, на то есть причины.
Теперь разместим наш глаз (я говорил, что это — глаз гипотетический) где-то между вогнутым зеркалом и объектом.
Схема с двумя зеркалами
Чтобы глаз смог увидеть иллюзорный образ опрокинутой вазы точно, т. е. чтобы он увидел его в оптимальных условиях, столь же хороших, как если бы он находился во глубине комнаты — необходимо и достаточно одно единственное условие: чтобы посреди комнаты располагалось плоское зеркало.
Другими словами, если посреди комнаты поставить зеркало, то я, расположившись возле вогнутого зеркала, увижу изображение вазы столь же хорошо, хотя и не непосредственно, как если бы я находился во глубине комнаты. Что же я увижу в зеркале? Во первых, свою же собственную фигуру там, где ее на самом деле нет. Во вторых, в точке, симметричной той где находится реальное изображение, появится данное реальное изображение в виде виртуального. Это не так уж сложно понять. Вернувшись домой, встаньте перед зеркалом, вытяните перед собой руку…
Моя схема является лишь упрощенной моделью того, что в течение нескольких лет я пытаюсь объяснить вам при помощи стадии зеркала.
Только что Маннони говорил о двух нарциссизмах. В самом деле, сперва существует один нарциссизм, относящийся к телесному образу. Такой образ является идентичным для всей совокупности механизмов субъекта и сообщает его форму Umwelt'y субъекта, в той мере как он является человеком, а не лошадью. Данный образ создает единство субъекта, и мы наблюдаем, как он проецирует себя тысячью способов, достигая того, что можно назвать воображаемым источником символизма и что связывает этот символизм с ощущением, Selbstgefuhl, человека, Mensch, своего собственного тела.
Этот первичный нарциссизм можно отнести к уровню реального изображения в моей схеме, поскольку данное изображение позволяет организовать совокупность реальности в некоторых предопределенных рамках.
Безусловно, для человека и для животного, адаптированного к единообразному Umwelt'y, его значение совершенно различно. У животного существует ряд заданных соответствий между его воображаемой структурой и тем, что важно для него в Umwelt'e, т. е. необходимое для увековечивания индивидов, которые, в свою очередь, служат лишь функциями видового увековечивания рода. У человека же, напротив, отражение в зеркале обнаруживает изначально ему присущую ноэтическую способность и вводит второй нарциссизм. Основополагающим pattem'ovi этого последнего сразу же становится отношение к другому.
Другой пленяет человека благодаря предвосхищающему характеру того единого образа, который воспринимается им в зеркальном отражении или в самой реальности ему подобного.
В различные периоды человеческой жизни другой, alterego, в большей или меньшей степени соединяется с Ich-Ideal, с идеалом собственного Я, упоминающимся на всем протяжении статьи Фрейда. Нарциссическая идентификация — говорить просто об идентификации, не уточняя, о какой именно идентификации идет речь, здесь нельзя — т. е. идентификация вторичного нарциссизма является идентификацией с другим, в норме позволяющей человеку точно определить свое воображаемое и либидинальное отношение к миру вообще. Вот что позволет ему увидеть на своем месте собственное существо и структурировать его в зависимости от такого места и собственного мира. Маннони только что
