времени, чем раньше, даже на самые простые стадии в игре. Он продвигался слишком медленно, много делал ошибок.
«Ничего не получается, — думал Эндрю в отчаянии. — Я ничего не смогу сделать».
Он с тоской смотрел на экран. Экран вновь вернулся к голубому цвету.
«Должен же быть какой-то путь, — думал Эндрю. — Должен же я суметь что-то сделать».
Внутри него закипала злость, и чем злее он становился, тем меньше он мог сосредоточиться. Злость не помогала. Наоборот, все становилось еще хуже. Он понял, чем больше он злится, тем реальнее становятся фигуры позади него, тем больше они начинают его пугать, тем труднее кажется ему игра.
«Игра реагирует на ненависть, — думал он. — Злость помогает им расти. Игра вытягивает энергию из играющего и питает демонов, детей программы, как она их называет. Ух, ужас какой-то, мороз по коже! Если б только я мог все это бросить!»
И хотя он так подумал, но хорошо понимал, что сейчас игра должна быть доиграна до конца.
— В конце концов это только игра, — уговаривал он себя. — Какой бы умной она ни казалась, это только программа. Она должна сама соблюдать свои правила. Раз она реагирует на ненависть, значит, ее надо заставить не реагировать на отсутствие всякой ненависти!
Эта мысль проникла в его сознание, как солнечный луч через булавочную дырочку в оконных шторах. Он стал ее спокойно обдумывать. Его злость стала испаряться. Это еще пока не давало ему надежды, но все-таки с этим уже можно было что-то начинать.
«Марс, — подумал он. — Прости меня».
Немедленно в его душе всколыхнулось такое же негодование и бешенство, как и в туннеле, когда Марио оставил его одного. Поделом ему было то, что с ним случилось.
«Нет! Не думай так! Откажись от ненависти!»
Отказаться было трудно. Точно отрезать кусок от самого себя. Это причиняло боль. Но он старался держать себя в руках.
«Откажись от ненависти!»
Через минуту света в комнате прибавилось. Он сосредоточился на игре. Дело пошло быстрее.
Чувство подавленности слегка отпустило. Ощущение того, что кто-то маячит там, у него за спиной, ослабело.
«Срабатывает, — подумал он. — Мне удастся туда попасть».
Терпеливо и спокойно он продолжал игру.
Глава семнадцатая
Элейн проснулась в тоске.
Она вспомнила про скандал с отцом. От этого ей стало еще тошнее.
Она быстро оделась и попыталась заплести спутанные волосы в косу.
«Надо остричь, — подумала она, — но я не знаю, куда идти, и у меня нет денег, а сегодня я у него ни за что не попрошу».
Шум пескоструйки прекратился, и отец появился в дверях.
— Тебе дать завтрак с собой, Элейн?
По его голосу она поняла — отец сожалеет, что сердился вчера. Но еще не была готова мириться. Кроме того, помириться означало бы потерпеть поражение. Мрачно и не глядя на него, сказала:
— Я не голодная.
Схватила сумку, проскользнула мимо него и распахнула дверь. Снаружи сыпал косой дождь, подгоняемый юго-западным ветром.
— Я отвезу тебя в школу. — предложил Дэвид. — Ты промокнешь до костей. — Он пошел искать ключи от машины.
— Не хочу! — крикнула Элейн, помчалась мимо мокрых кустов и выскочила на улицу.
Джона не было видно.
«Ух, я, должно быть, опаздываю, — подумала она. — Он не дождался…» — Но когда повернула за угол, увидела, что Джон бежит к ней, но не от своего дома, а от школы.
— Элейн! — крикнул он с беспокойством. — Ты не видела Марио? — Она покачала головой, а он продолжал: — Марс не ночевал дома. Я бегал в школу — его там нет. Что бы это могло с ним случиться?
— Мне-то откуда знать? — сказала Элейн. У ней была куча своих проблем, чтобы ей еще думать о Марио. — Он, может быть, для того и не ночевал, чтобы вас всех перепугать.
Джон глядел на нее большими, полными отчаяния глазами:
— Марио грозился убежать из дома. Ты думаешь, убежал?
— Ну и что из этого? — сказала Элейн сердито. — Все бы вы только вздохнули.
— Не говори так, — сказал Джон. — Он же все-таки мой брат. Что, если с ним что-нибудь случилось? А вдруг его украли? Или несчастный случай?
— Не беспокойся. Марио может за себя постоять. Я думаю, твои родители не тревожатся, а?
— Они не знают. — сказал Джон. — Думают, что он рано ушел. Но я уверен, что и не приходил. Я не спал, ждал его. Но он не пришел. Его велосипеда нет на месте. Что-то случилось. Это факт. Он попал в ужасную беду!
Элейн поежилась. Вспомнила черноту, которая ей снилась и как кто-то смеялся. Эндрю Хейфорд! Марио бегал к нему каждый день играть, и вот Джон говорит, что он не ночевал дома. В точности так же, как тогда не вернулся Бен… Где-то в уголке глаза шевельнулся кто-то черный и страшный.
— О, Господи! — воскликнула она.
— Что, что? — спросил Джон.
— Пойдем разыщем Бена. Мне надо с ним переговорить.
Но прежде чем она его обнаружила, зазвонил звонок. Бен появился, когда ребята как раз входили в класс, и Элейн не успела сказать ему ни слова. От этого она разволновалась еще больше. Она вновь и вновь пыталась себе сказать, что к ней это все не имеет отношения, что если мальчишки допрыгались до какой-то беды, то сами в этом и виноваты.
«Не знаю, кто из них хуже, — думала она, — может, и Эндрю. По крайней мере, Марио и не притворяется хорошим. Паршивая парочка. Ничего удивительного, что они снюхались. Хоть бы оба провалились навсегда! И поделом бы им было!»
Черные существа позади нее поплотнели… Как только прозвенел звонок, она вскочила и помчалась вон из класса. К ней тут же подошла Линда Шульц.
— Привет, Эли! — сказала она.
Элейн взглянула на нее с удивлением. Что за дружеский тон?
— Чего тебе? — буркнула она.
— Я придумала про тебя стишок, хочешь прочту?
— Не хочу, — сказала Элейн решительно, но Линда все равно начала читать:
Кое-кто из ребят, стоявших поблизости, засмеялся, захихикала и сама Линда, но смех ее быстро оборвался. Элейн налетела на нее, ударила в плечо, пихнула ногой и лупила ее, пока на визг Линды не прибежал мистер Рассел.
— Линда! Элейн! Бога ради, что происходит?
