Глава 19. Клейденское гостеприимство
Вертолет трясло и било в воздушных потоках, но он не сдавался, нес вперед свой драгоценный груз — людей, замкнутых в тесной десантной каморе. На полпути к Клейдену навстречу машине сорвалась целая стая странных существ с огромными кожистыми крыльями. Твари били длинными острыми клювами корпус, пытались проковырять стеклянный колпак, накрывающий кабину, царапали черное покрытие кривыми когтями. Анджею удалось отогнать их только после нескольких головокружительных воздушных маневров и залпа автоматических пушек. Существа с разочарованными воплями отправились искать более беззащитную добычу. Больше во время путешествия над Познаньской пустошью их никто не беспокоил, только внизу разворачивалась картина страшного запустения и больной природы. Низкорослый лес пробивался сквозь руины безымянных городов, серая гладь гнилых земель, заселенная черт знает чем, сухие русла мертвых рек и заплесневевшие озера, превратившиеся в топкие болота.
Мелькнула под днищем тонкая блестящая полоска Одера и пропала в незнамо откуда натянувшихся тучах, зарядил мелкий осенний дождь. Водяная крупа барабанила по корпусу и навевала грустные мысли и черную тоску. Люди в страшной тесноте практически друг с другом не общались, перекидывались лишь редкими словами. Веллер то спал в беспокойном сне, то дрожал от лихорадки, но явно шел на поправку, Войцех с невероятным флегматизмом проводил все это время в неком подобии полусна, отвечая на вопросы невпопад, лишь Марко то и дело поднимался к Анджею, рассматривал проплывающий внизу пейзаж и сверялся с показаниями многочисленных циферблатов, болтал о всякой ерунде с Анджей, что то и дело клевал носом.
Только на второй день на приборной доске загорелась красная лампочка, тревожно запиликал звонок, возвещая о том, что топливо уже на исходе. Стальная «стрекоза» и так была молодец: без передышки пересекла Теократию, всю Познаньскую пустошь и сдалась только на границе с Клейденом, землях вольных поселенцев, кого чем-то не устроила жизнь в республике. Конечно, теперь им приходилось терпеть недальнее соседство с пустошью и бороться с зарослями паучьих тополей. Может, им удастся найти топливо или, на крайний случай, более привычный транспорт, едущий в центральные области Клейденской республики.
Теперь начинал захлебываться и мотор, пищанье звукового сигнала стало постоянным и надоедливым, будто огромный комар жужжит над самым ухом, машина то и дело зарывалась тяжелым носом в воздушные ямы, опасно кренилась к земле, кашляла и сипела турбина над головой.
— Вот и все, — с потаенной грустью в голосе сказал Анджей, вытягивая ручки штурвала на себя после очередной попытки «стальной стрекозы» зарыться в неуправляемое пике. Поляк снизил скорость до минимума, опустился практически к самой земле, пугая редкие стада худосочных коров. — Долетались.
— Спасибо и на этом, — довольно хмыкнул Марко. — Я и не думал, что мы дотянем практически до самого Клейдена. Теперь дело за малым. Ты только попробуй дотяни вот до того хуторка — попробуем на вкус клейденского гостеприимства. Может быть, у них найдется немного топлива.
Вертолет завис совсем низко над землей, разгоняя воздушными волнами тучи пыли и павшей листвы, и тяжело плюхнулся на выдвинувшиеся шасси. Погудел немного двигателем и затих. Только через непродолжительное время остановились и винты.
Осень давно и надежно оккупировала окружающую местность. Серая земля укрыта желтым саваном пожухлой травы, на которой паслись худые, аж ребра выпирают, коровы со скорбным видом двигая застрявшими в бесконечном цикле жевания челюстями. Глупые животные уже давно забыли, что минуту назад с испуганным мычанием неслись сломя голову прочь от вертолета. А вот пастушок не забыл.
Парализованный страхом он вжимался в сухой ствол мертвого дуба, растерянно хлопал большими круглыми глазами, по серебряной клейденской марке каждый. Ему бы бежать сломя голову прочь, вопя на всю округу о пришествии страшного дракона, да видимо ноги отказали бедняге.
Стоило Веллеру, ставшему жутким красавцем с половиной лица, покрытой запекшейся кровью, появиться из брюхо «стальной стрекозы», как мальчуган сдавленно всхлипнул и провалился в беспамятство.
— А я только собирался сказать «привет»! — грустно улыбнулся наемник. При этом часть корки треснула и по подбородку побежала красная дорожка. — Опять кровь! — с раздражением утерся Веллер.
— Без рук, братец, а то какую-нибудь заразу занесешь. Дай, я тебя перебинтую. — Марко занялся братом, и через несколько минут тот с перебинтованной головой смотрелся хоть не так страшно.
Войцех с Анджеем, тем временем, приводили в чувство пастушка. Страшно худого и заморенного, с глубоко запавшими глазами и серым лицом. Да, жизнь здесь не слишком способствовала нагуливанию жирка и раздольной жизни. Переселенцы, избавившись от гнета клейденских магнатов, заработали себе жизнь в тяжелейших условиях, на границе с Теократией и пустошью, рощами паучьих тополей… Вот одна такая, давно облетевшая, шумела перекрученными ветвями совсем недалеко.
Казалось, прошло совсем немного времени, а уже и деревья-убийцы успели разродиться своим смертоносным семенем, и все больше чувствовалось дыхание скорой зимы, в этих местах особенно суровой. А глядя на заморенный скот, все прекрасно понимали, что местным обитателям не обойтись и без своего вечного спутника: голода.
— Эй, малой! — хлесткий хлопок — мальчик застонал, приоткрыл один глаз. Тот глядел мутно и рассеянно. Анджей выругался. Вряд ли пастушок его понял — старопольский мало кто понимал в Новой Европе. — Малой, не притворяйся, едрыть твою ж за ногу! Вижу, что не в отрубе. Давай, болтай скоренько: где мы, и керосин у тебя есть?
— Дяденьки! — мигом захныкал хлопец. — Дяденьки-и-и-и! Только не бейте — все скажу! Все-все-все скажу, только не бейте и бате и не говорите!
— Не будем, малой. Ты только не хнычь, а толково объясни нам, как далеко до Клейдена.
Пастушок в одно мгновение перестал плакать, шмыгнул длинным острым носом, шумно втягивая проступившие сопли.
— Клейден? Да, почитай, километров четыреста — никак не меньше. Тут недалече городок есть — там автопоезд ходит. Я таким приехал! — гордо заверил мальчуган. — Е-е-е! С ветерком ходит, а еще там напитки разносят и кормят всякими сладостями…
Он мечтательно закатил глаза.
— А город как называется?
— Штормштадт.
Войцех вопросительно посмотрел на Марко с Веллером. Пастушок скользнул взглядом по забинтованной голове моонструмца, с усилием сглотнул.
— Знаем такой. — Марко кивнул. — От границы рукой подать. Да и топливо можно попробовать найти. Там восстановили довоенные технологии — научились гнать из угля некое подобие бензина. Может нашей пташке и сойдет.
Мальчишку отпустили на все четыре стороны со строгим наказом никому о них не рассказывать. Подкинули для стимула пару серебряных марок. Правда, Марко настаивал избавиться от пастушка несколько иным способом, но под общим давлением Анджея, Войцеха и даже Веллера вынужден был согласиться на более милосердное решение. Но, когда они разбирали вещи из вертолета, отвел мальчишку в сторону и пообещал, что если тот кому-либо сболтнет хоть на грамм, найти и сначала переломать все пальцы, а после и руки с ногами. Закончить он обещал поджариванием гениталий и выдавливанием глаз. Пастушек страшно побледнел и, заикаясь, клятвенно заверил свое молчание. Марко ободряюще подмигнул, дал подзатыльника и отпустил его восвояси.
А вертолет… Черная туша на земле была слишком неповоротлива, чтобы спрятать ее в какое-нибудь укромное местечко. Анджей только демонтировал вооружение. Жалко было бросать подобную вещь — каждый чувствовал, что видят они его в последний раз. Поляк чуть не разрыдался: стоял, мял в руках черную инквизиторскую кепку и впервые в жизни у него не находилось слов, только раз протекла слеза по
