— Она пытала тебя, и ты отдал его, — сказал Чарльз. — Я думал, ты крепкий парень.
— Она пытала меня ради развлечения, и я думал, что, возможно, смогу потянуть время до твоего прибытия. Но потом она вколола мне наркотики, которые за пределами Батианского следственного изолятора обычному человеку невозможно достать. А вообще, если бы передо мной встал выбор — умереть или отдать эту штуку… Ты платишь мне не так много, чтобы я выбрал первое.
— Вот как? — Он кивнул, скрипнув шеей, и стряхнул пепел на мой ковер.
Я осторожно перекинул ноги на одну сторону кровати и сел. В углу на пьедестале стоял медицинский робот, похожий не то на хромированное насекомое, не то на монаха. Очевидно, с его помощью Чарльз заживлял мои раны, оставшиеся после пыток.
— Ты сказал «она», — заметил я.
— Джел Феогрил — мои парни идентифицировали ДНК, оставшуюся на ручке молотка, который мы нашли торчащим из твоего черепа. Тебе повезло, что ты выжил. Появись мы днем позже — и все, конец тебе.
— Есть что-нибудь на нее? — спросил я, сделав вид, что никогда не слышал этого имени.
— Да. Центральное Агентство Безопасности Земли прислало данные: родилась на Масаде еще до установления власти Правительства, сколотила состояние на контрабанде оружия сепаратистам. Много связей, имеется сдвоенный имплантат, как ты, без сомнения, заметил, и, очевидно, недавно занялась кражей инопланетных артефактов. Ей вынесен смертный приговор за впечатляющий список преступлений. В моем кристалле есть все записи, если тебе нужно.
— Нужно. — Мне требовались детали.
Он уставился на меня без всякого выражения — вообще-то его лицо и не могло принимать никакого выражения.
— Что у тебя здесь? — спросил я.
— Мой корабль и пятеро ребят, — сообщил Чарльз; это объясняло переключение режима на базе, поскольку самому боссу явно не требовались земные условия. — Что ты собираешься делать?
— Собираюсь вернуть эту штуку.
— И как именно? Ты не знаешь, куда смылась эта баба.
— У меня имеются контакты, Чарльз.
— Которыми, как я понимаю, ты не пользовался двадцать лет.
— Меня вспомнят.
Он слегка наклонил голову:
— Ты никогда не говорил мне, чем занимался до того, как присоединиться к моей маленькой команде. А я так и не смог выяснить, хотя затратил на это немало усилий.
Я пожал плечами и сказал:
— Мне потребуется небольшая помощь.
Симбелин ответил не сразу. Сигарета догорела почти до конца, и в комнате слабо запахло жареным мясом. Затем он спросил:
— Какая именно помощь?
— Корабль «Ульрисс Файр», поскольку он быстроходен, и несколько предметов — я составлю список. И денег побольше, чтобы заплатить кому надо.
— Идет, Ро, — согласился Чарльз. — Обещаю тебе хорошее вознаграждение, если ты добудешь эту базу данных.
— Отлично, — ответил я, а сам подумал, что лучшим вознаграждением для меня станет возможность собственноручно придушить Джел Феогрил.
Насколько нам известно, Правительство людей контролирует космические пространства, прежде населенные тремя другими расами. Мы называем их джайнами, цорианами и афетерами. Всего несколько лет назад считалось, что все они уничтожены — сметены агрессивной органической технологией, созданной джайнами, которая, разрушив их цивилизацию, расцвела еще пышнее и поглотила две другие расы. Мне кажется, мы тоже сталкивались с этой технологией, но информация о ней строго засекречена. Думаю, что карантин на нескольких планетах Рубежа имеет отношение именно к этой встрече. Я не знаю подробностей — искусственные разумы все засекретили, но на самом деле мне известно нечто, чего я знать не должен.
В первые пять лет работа ксеноархеологом показалась мне довольно-таки тяжким испытанием, так что прибытие Джонаса Клайда на покрытый пылью шарик, который я называл своим домом, я воспринял как развлечение. Он прилетел с Масады — одной из планет, находившихся на карантине. Он собирался проводить какие-то исследования этих растений, производящих платину, хотя, как мне показалось, это у него было нечто вроде лечения покоем. Он разделил со мной дом и множество раз разделял со мной виски. Этот парень не знал отдыха — его организм и психика были приспособлены к тому, чтобы обходиться без сна, и мне кажется, алкоголь давал ему то, чего ему не хватало.
Однажды вечером я рассуждал о том, как могли выглядеть афетеры, как вдруг мне показалось, что в мозгу Джонаса что-то щелкнуло, и он начал истерически хохотать. Он подключился к моему развлекательному центру и показал мне кое-какие записи. Первая, очевидно, была сделана с борта аппарата, взлетавшего с крыши телепортационного комплекса. Я сразу узнал Масаду — за комплексом протянулось похожее на шахматное поле пространство, испещренное перемежавшимися насыпями и прудами; в воде отражался газовый гигант, низко висевший в баклажанового цвета небе.
— Здесь масадиане выращивали червей и другие мерзкие формы жизни для своих религиозных лидеров, — сообщил мне Джонас. — Люди, работавшие на поверхности, чтобы не погибнуть, должны были носить на груди производящего кислород паразита. Но паразит укорачивал им жизнь.
Я подумал: «Вполне понятно, почему они восстали и попросили помощи у Правительства». На записи тоже были люди, но они носили защитные костюмы, и лишь немногие работали в воде. Повсюду виднелись аквароботы, стоявшие в прудах, словно тонконогие стальные жуки.
Аппарат миновал пруды и летел над болотами и дикими степями, заросшими травой с желобчатыми листьями. Болота и степи отделяла от освоенных территорий высокая стена.
— Мерзких тварей, живущих там, останавливает лишь то, что люди для них не слишком питательная еда, — объяснил мне Джонас. — Худеры, геройны и уткотрёпы предпочитают свою естественную, более жирную добычу, живущую в степях или горах. — Он взглянул на меня, и взгляд этот почему-то показался мне безумным. — Сейчас все монстры снабжены передатчиками, и люди заранее получают информацию о приближении опасности и совет, куда бежать, чтобы тебя не сожрали.
Ландшафт внизу потемнел, стал из белого темно-коричневым — среди травы появились какие-то рвы и овраги, окруженные кучами вывороченной земли. Вскоре я заметил животное, продиравшееся через заросли трав с грацией медведя, хотя на Земле вряд ли встретишь медведя весом десять центнеров. Разумеется, я его сразу узнал — кто не видел изображений этого существа, а также других жутких и удивительных обитателей Масады? Гравитационный аппарат опустился ниже, продолжая кружить над гигантом. Наконец тому, видимо, надоело бежать, он остановился, шлепнулся на задницу и замер, словно невероятных размеров Будда. Растопырил свои передние лапы, состоявшие на самом деле из трех более мелких лап, почесал брюхо, зевнул, распахнув огромный утиный клюв и продемонстрировав набор острых зубов. Затем без видимого интереса уставился на летательный аппарат, и зеленые глаза, короной окружавшие куполообразную голову, захлопали, как будто существу от скуки захотелось спать.
— Уткотрёп, — сказал я Джонасу.
Он покачал головой, и я заметил в его глазах слезы.
— Нет, — ответил он. — Это афетер.
Затем с помощью пинты виски вся история понемногу прояснилась. Проводя исследования на Масаде, Клайд сделал удивительное и одновременно кошмарное открытие. Позднее его данные были подтверждены артефактом, обнаруженным на планете под названием Находка Шейдена. Технология джайнов уничтожила и своих создателей, и цориан, то есть истребила техногенные цивилизации — такова была ее истинная цель. Но афетеры склонились под ударом и выжили, отказавшись от цивилизации и разума, превратившись в животных, в уткотрёпов. Трехраковинные моллюски, живущие в почве Масады, переварили то, что осталось от технологий, чудовищные создания, похожие на гигантских сороконожек, пожирали труп каждого погибающего уткотрёпа до последнего кусочка. Это было наводящее ужас и
