противник меньше всего их ожидал.
Все, кто в то время знал М. В. Фрунзе по совместной, боевой работе, отмечают его исключительную твердость и последовательность в осуществлении принятых решений, его постоянную нацеленность на то, чтобы всегда быть в центре решающих событий, находиться на том участке, где развертываются главные боевые действия. В труднейших условиях Фрунзе сумел подготовить и успешно провести операцию по разгрому белогвардейских войск, которая привела к освобождению станицы Сломпхинской и Лбищенска Уральской области. Оценивая деятельность М. В. Фрунзе на посту командарма, Ф. Ф. Новицкий писал: 'С первых же дней своей боевой службы, заняв сразу крупный пост командующего армией, т. е. такой пост, который по старому времени доставался к концу военной карьеры, Михаил Васильевич сразу стал осуществлять свою боевую работу в полном смысле слова блестяще и по всем правилам, законам военной науки'{86}.
Недолго пробыл М. В. Фрунзе на посту командующего армией. Своими искусными действиями он обратил на себя внимание В. И. Ленина, Центрального Комитета партии. И когда была создана Южная группа войск Восточного фронта, на которую возлагалась задача остановить наступление Колчака, а затем перейти в контрнаступление, во главе ее был поставлен М. В. Фрунзе.
Глава третья. Против Колчака
Империалисты Антанты не могли примириться с существованием первого в мире государства рабочих и крестьян. Развернув летом 1918 г. необъявленную войну против Советской Республики, они рассчитывали на быструю и легкую победу. Империалистические державы располагали огромными материальными ресурсами и многомиллионными, хорошо технически оснащенными вооруженными силами.
Партия большевиков объективно оценивала экономическое и военное могущество международного империализма, грозную опасность массового вторжения интервентов. Вместе с тем учитывались и благоприятные для Страны Советов факторы международной обстановки. В то время главные силы империалистов были скованы на фронтах первой мировой войны; во всех воюющих странах народные массы все более активно и решительно требовали мира; в ряде стран назревал революционный кризис; набирало силу движение солидарности трудящихся с Советской Республикой. Достигнутая в марте 1918 г. мирная передышка была использована Коммунистической партией и Советским правительством для строительства армии нового типа и укрепления обороноспособности страны. И когда интервенты со всех сторон вторглись на советскую землю, В. И. Ленин твердо заявил: '…мы, нисколько не задаваясь целями, явно несообразными, говорим себе: англо-французскому империализму мы отпор дать можем! Каждый шаг укрепления нашей Красной Армии будет иметь эхом десять шагов разложения и революции в этом кажущемся столь сильном противнике'{87}.
Несмотря на то что империалисты Антанты, завершив победно первую мировую войну, получили возможность осенью 1918 г. двинуть против Советской Республики крупные морские и сухопутные силы, объективное развитие событий показало, насколько глубоким и безошибочным был этот ленинский прогноз. Нараставшее сопротивление Красной Армии, действия партизан, развернутая большевиками- подпольщиками революционная агитация в войсках противника расшатали и подорвали в самой основе боеспособность вторгшихся на советскую землю интервентов. Солдаты и матросы Антанты, осознав несправедливые, реакционные цели интервенции, не хотели выполнять роль душителей свободы, отказывались сражаться против Красной Армии и требовали немедленно вернуть их на родину. Уже к весне 1919 г. стало очевидным, что антисоветские планы антантовских стратегов нереальны и неосуществимы. '…Первый период гражданской войны в России, — указывал В. И. Ленин, — характеризуется тем, что попытка Антанты своими собственными войсками сломить Советскую республику потерпела крушение'{88}.
Надежда империалистов на успех прямой военной интервенции рухнула. Но это отнюдь не означало, что они смирились с неудачей. Наоборот, ненависть к большевизму еще более обострилась, будучи помноженной на страх перед его растущей силой. Правящие круги капиталистических держав упорно твердили, что свержение Советской власти в России они считают 'жизненной необходимостью'. В начале 1919 г. главное командование армий Антанты приступило к разработке планов дальнейшего усиления вооруженной борьбы против Советской Республики. Основная цель военной интервенции оставалась прежняя, однако способы ее достижения намечались новые. Если раньше основную боевую силу составляли войска Антанты, то по новому замыслу интервенция должна была '…выражаться в комбинированных военных действиях русских антибольшевистских сил и армий соседних союзных государств…'{89}.
Материально-техническое обеспечение антисоветских вооруженных сил, их формирование и боевую подготовку, продолжение военной блокады Советской Республики целиком принимали на себя державы Антанты. Они же намеревались создать и возглавить межсоюзническое командование '…приказы которого распространялись бы на все без какого бы то ни было различия союзные и русские силы на фронтах в России…'{90}.
Существенные изменения военно-политической обстановки, ясно обозначившиеся к весне 1919 г., обусловили переход гражданской войны в СССР в новый период — период решающих побед над объединенными силами внутренней и внешней контрреволюции. Первая в ряду таких побед была достигнута на Восточном фронте.
Готовя войска к решающим сражениям, М. В. Фрунзе с первых дней пребывания на посту командарма провел огромную организационную и воспитательную работу по превращению полупартизанских, слабо дисциплинированных отрядов и частей 4-й армии в четко организованные регулярные полки и дивизии. Он призвал бойцов и командиров к активным наступательным действиям '…с целью окончательного сокрушения тех сил противника, которые продолжают сопротивляться воле рабоче-крестьянской власти…'{91}.
Уже в первой своей оперативной директиве М. В. Фрунзе поставил решительную задачу соединениям армии и четко определил способы ее решения: 'Для выполнения первоначальной и наиболее главной задачи — полного разгрома живой силы противника, помимо фронтального наступления вдоль большака, направить части для глубокого охвата противника с обоих флангов, руководясь при этом лично данными мною указаниями'{92}. На поле боя Фрунзе проверял и укреплял боеспособность войск и в то же время сам овладевал сложным искусством оперативного руководства.
Так, поставив войскам задачу: в предрассветное время внезапным штурмом овладеть важным опорным пунктом противника, Фрунзе лично наблюдал за ходом боя. Штурм не принес успеха. Сразу же после боя Михаил Васильевич разъяснил командирам частей, которые готовили и проводили штурм, причины неудачи. Они состояли в том, что полки запоздали с выступлением и начали атаку, когда уже рассвело. Это привело к тому, что внезапность атаки была утрачена и противник встретил атакующих организованным огнем. Должной связи между атакующими частями не было. Артиллерия из-за сильной метели не смогла поддержать атаку. В целом же, указывал М. В. Фрунзе, '…постигшая нас неудача в значительной мере объясняется также неточным выполнением приказа…'{93}. Уроки этого боя были всесторонне учтены и использованы для дальнейшего укрепления дисциплины и повышения боеспособности войск 4-й армии.
Переход на единую регулярную организационную структуру завершали в то время и другие армии Восточного фронта: 1, 5, 3-я и группа войск Советского Туркестана. Развернутые в полосе до 1800 км, они в ходе осенне-зимней кампании 1918/19 г. отбросили противника от среднего течения Волги к Уралу, освободили Заволжье и значительную часть Уральской области, овладели важными экономическими и административными центрами — Уфой, Уральском, Оренбургом и другими городами. На рубеже Урала войска Восточного фронта, ослабленные и утомленные длительным и глубоким наступлением, натолкнулись на упорное сопротивление численно превосходящих сил противника. Советским войскам противостояли хорошо оснащенные при помощи западных держав Сибирская, Западная, Оренбургская казачья, Уральская казачья белогвардейские армии и Южная группа генерала Белова, боевой состав которых к марту 1919 г. достигал 130–145 тыс. штыков и сабель.
