М. В. Фрунзе настойчиво добивался, чтобы марксистский диалектический метод творчески применялся в военной науке. Он подчеркивал, что 'нужно ко всему… подходить с классовой оценкой, надо взвешивать все с точки зрения интересов пролетарского революционного движения. Это и есть высший критерий… Это первое требование, исключающее всякий догматизм и схоластику'{453}.
Практически занимаясь оценкой военно-политической обстановки на основе ленинских идей о характере начавшейся новой эпохи, ее основном противоречии и неотвратимости новой полосы войн{454}, Фрунзе показал высокие образцы конкретно-исторического подхода к анализу международного положения Советского государства после гражданской войны, сделал из него верные и далеко идущие выводы для советского военного строительства. Тем самым он определил теоретическую базу и методику правильной оценки военно-политической обстановки страны.
Выступая на общем собрании представителей Московского гарнизона, Фрунзе говорил, что, несмотря на признание Советского Союза большинством капиталистических государств, определенное экономическое, культурное и политическое укрепление внутри страны, опасности для Советской страны не уменьшились, а, наоборот, именно благодаря этому укреплению, они увеличились, потому что эти факты звучат погребальным звоном для буржуазно-капиталистического мира{455}. '…Мы знаем, — подчеркивал он, что объективный ход развития международных отношений будет толкать враждебные буржуазные группировки на вмешательство в наши дела, толкать на путь политики, враждебной интересам Советского Союза. Вот почему, в полной мере и целиком осуществляя нашу политику мира, будучи готовы пойти на любые мало-мальски приемлемые предложения, мы не должны оставлять заботы об укреплении нашей военной мощи. Больше того, только усиление нашей военной мощи сможет удержать наших врагов от нападения на нас'{456}. Он указывал, что задача, вытекающая из теперешней обстановки, заключается в том, чтобы военную мощь Советского Союза поднять на неизмеримо большую высоту по сравнению с нынешним положением. Он считал, что необходимо создать такие условия, при которых бы возможность керзоновских ультиматумов была исключена{457}.
Эти положения М. В. Фрунзе не потеряли своего значения и в наше время. Происшедшие после разгрома германского фашизма и японского милитаризма коренные изменения в соотношении сил на международной арене в пользу социализма, отсутствие в связи с этим фатальной неизбежности новой мировой войны, появление возможности ее предотвращения вовсе не означают устранения военной опасности, исходящей от империализма. Ныне, как отметил XXVI съезд КПСС, резко возросла агрессивность политики империализма — и прежде всего американского{458}. Располагая ядерным и другим новейшим оружием, империализм представляет самую серьезную угрозу для социализма, мира и всего человечества. Правящая верхушка США объявила 'крестовый поход' против социализма как строя и как системы. Ведущиеся переговоры ею блокируются или срываются, а мирные советские инициативы замалчиваются или объявляются 'пропагандистскими'. Раздуваемая буржуазными идеологами психологическая война достигла крайних пределов. Поэтому высокая бдительность, упрочение оборонной мощи и готовность к отражению агрессии и теперь остаются наиболее эффективными средствами в борьбе с империализмом. Исходя из реальности капиталистического окружения, опираясь на накопленный опыт борьбы с интервенцией и контрреволюцией, М. В. Фрунзе целеустремленно занимался теоретическими и методологическими вопросами войны как общественно-политического явления. Он внес значительный вклад в творческое применение и пропаганду ленинских взглядов на сущность и содержание войны, показал характер возможной войны, дал решительный бой буржуазным и троцкистским извращениям этих проблем.
Марксизм учит видеть в войне диалектическое единство политики и вооруженной борьбы, подводит к осознанию материалистического положения о том, что война насквозь есть политика, продолжение осуществления господствующим классом тех же целей другим путем{459}. Часть же старых военных специалистов отрицала определяющую роль политики в происходящих войнах, идеалистически истолковывая сущность войны как борьбу между волями различных народов. Война, по их мнению, представляла для человечества такой же закон природы, как и борьба за существование, и поэтому мечты о ликвидации войн в будущем — это утопия{460}.
В одних рядах с противниками подлинно научного понимания войны оказались и военачальники- троцкисты. Прикрываясь революционными фразами, они выступали с прагматических и метафизических позиций, утверждая, что война это или 'захват чужого рынка', или 'уничтожение противника, соперника'. А троцкист Д. Петровский на совещании командного и комиссарского состава войск Украины и Крыма прямо заявил: 'Принятие формулы Клаузевица, утверждающей, что 'война есть продолжение политики, только иными, насильственными средствами', есть жестокая ошибка'{461}. Тем самым не только отбрасывалось значительное достижение военно-теоретической мысли прошлого, но и отрицалось марксистско-ленинское раскрытие данной формулы.
М. В. Фрунзе подверг резкой критике эти вредные взгляды. В статье, посвященной вопросам высшего военного образования, он разъяснял: 'Положение, установленное еще 100 лет тому назад Клаузевицем и гласящее, что 'война просто продолжение государственной политики другими средствами', получило особенно яркое и наглядное подтверждение в нынешнюю эпоху пролетарской революции…'{462}. Правоту ленинского учения о сущности войны как продолжении политики определенных классов или государств насильственными средствами, подчеркивал Фрунзе, самым наглядным и убедительным образом доказал весь опыт империалистической войны и еще больше — опыт гражданской войны, опыт эпохи пролетарской революции{463}.
Проблема сущности войны является чрезвычайно актуальной и в наши дни. Современные буржуазные исследователи этой проблемы считают, что если бы произошло глобальное военное столкновение между двумя мировыми системами с применением ракетно-ядерного оружия, то эта война была бы лишена всякой политической сущности.
На самом же деле политика обусловливает самые существенные черты и мировой ракетно-ядерной войны, глубоко влияя на вероятность как ее возникновения, так и предотвращения. Касаясь политики заправил НАТО, в первую очередь США, XXVI съезд КПСС отметил, что 'пытаться победить друг друга в гонке вооружений, рассчитывать на победу в ядерной войне — это опасное безумие'{464}.
Агрессивная политика милитаристских сил может привести к ракетно-ядерной войне; миролюбивая политика социалистических стран, а также широких демократических движений способна эту войну предотвратить. В случае возникновения такая война была бы самой 'политической' из всех воин, известных истории. Такая война сохранила бы в своей основе общую социальную сущность войны как продолжение политики иными, насильственными средствами. С одной стороны — политики агрессивных устремлений империализма, с другой политики защиты завоеваний социализма{465}.
Хотя война неразрывно связана с политикой классов и государств и имеет специфическую форму проявления в виде вооруженной борьбы, ее корни уходят в экономические отношения эксплуататорского общества. Лишь с их революционным изменением исчезнут и истоки, порождающие саму войну. 'Капитал… ненасытен, — указывал М. В. Фрунзе. Пока он силен, он готов грабить без конца, готов заливать кровью, опустошать огнем весь мир, лишь бы росли его барыши. Капиталисты — это те же разбойники. Внутри своей страны они пьют соки подвластных им детей труда, а вне — стараются как можно больше увеличить количество своих владений. Отсюда столкновения и войны. И этот порядок до тех пор будет продолжаться на земле, пока трудящийся люд не сбросит со своих плеч паразитов-капиталистов и не установит царства труда'{466}.
Большое внимание М. В. Фрунзе уделял проблеме содержания войны. При этом он руководствовался ленинским положением о том, что 'с марксистской точки зрения необходимо в каждом отдельном случае, для каждой войны особо, определить ее политическое содержание'{467}. На основе осмысления первой мировой и гражданской войн, войн в Марокко и Китае М. В, Фрунзе пришел к выводу, что политические цели этих войн, их политическое содержание определялись экономической и политической заинтересованностью буржуазии в новых прибылях и рынках сбыта, в разделе и переделе сфер влияния в мире, в подавлении революции и всякого демократического движения, что и определило несправедливый характер этих войн.
М. В. Фрунзе отмечал, что главный специфический элемент содержания войны составляет вооруженная борьба. Война начинается тогда, указывал он, когда все другие формы борьбы исчерпаны и наступает кризис, который разрешается вооруженной борьбой{468}. В то же время в ряде своих работ он
