– То на бумаге, друже. Национал-прогрессивная партия Австро-Венгрии – думаешь, это что такое? Это они и есть. Просто под вывеской другой.
Сотник никак не мог нащупать нить разговора.
– Слухай, друже… Вместе сработаем?
– Смотря чего.
– Того. Я матчасть получил новую – заглядение. Но тебе сразу говорю – ничего не дам, и не проси – все на мне записано, отчитываться надо. Сделаем вот как. У меня машина есть… бронетранспортер для работы ночью… спецприцел там, ночью, днем, за стенами, за деревьями – везде сечет. И пулемет – что такое КПВТ знаешь?
Серб кивнул
– Сам служил, знаю.
– Дом развалит, в лесу любой ствол прошибет. Вот там – как раз такой, это тебе не ДШК. И… ты ведь с подъесаулом Черновым знаешься?
– Знаешься? – озадаченно спросил серб
– Ну, знаешь его хорошо? Хороший человек?
– Да, добре человек…
Сотник хлопнул кулаком по ладони
– Казаки все добрые пока спят зубами к стенке… Ну так вот. Сколачиваем группу быстрого реагирования. Мы четверо, подъесаул еще казаков подкинет. Два БТР. Даем тебе раций… пару, связь на нашей частоте… – Велехов подумал и решился – ладно, дам приставку ЗАС*… но не дай тебе Бог ее на боевые списать, понял? За потерю приставки ЗАС все будут пятый угол в комнате искать. И работаем. Ты все равно по ночам по лесам шарахаешься. Если увидишь чего интересного с нашей стороны … ты дай нам знать. Неважно контрабандисты или кто – но если тех самых, что в черном ходят зацепишь, тебе особая благодарность выйдет. Ну и … в долгу не останемся. Ежели так удастся спирт захомутать – половина тебе. Казна по пять рубликов за литр принимает, с очень хорошей акции можно каждому по машине справить. А если те что в черном ходят… оружие все что с них – себе забираешь. Тебе оружие лишним не будет?
Серб потер небритый подбородок, размышляя…
– Говоришь складно… пан коммандер. Только я тебе что скажу… За контрабандистов – не проси. Мы тут живем, на нас и так вуйком… волком смотрят. Спалят всех и все. Тут все этим живут… не работают… А вот если кого в черном заметим… тех что с оружием… или кого еще с оружием… сообщим по чести, пан коммандер. Они мне кровники, они наших побили. Вот так скажу…
Сотник протянул руку, серб крепко пожал ее
– К вечеру засылай людей за рациями. Кого потолковее.
– Божедара пошлю.
– Оружия хватает?
– Запасли, хвала Богородице
– Тогда по рукам.
Подъесаул Чернов, выслушав гениальный план своего подчиненного, как и подобает опытному командиру с ходу принимать его не стал. Но и посылать инициативного подчиненного по известному адресу – тоже не стал. Приглаживая пальцем аккуратные офицерские усики прошелся по модулю, в котором никого кроме них двоих не было.
– С кем-то гутарил за это?
– Нет – коротко ответил сотник
– Почему?
Велехов недобро улыбнулся
– Совпадений много. И обстрел этот мне не понравился… заметили, как точно по мехпарку вложили? Все масксетями закрыто, это должен был быть кто-то, кто не раз здесь бывал и ориентируется даже ночью.
– А Радован?
– А что ему… Увидел – сообщил. С нашего дела – стволами разжился. Я ему рации пообещал, с ЗАС – сказал Велехов и внутренне приготовился к вспышке начальственного гнева.
Которой не последовало. И это еще больше убедило сотника Велехова, что все предельно серьезно, возможно даже Чернов знает что-то такое, что не знает он сам.
– Добре. Еще что тебе надо?
– Экипаж на оба бэтра. Я уж буду бэтром звать, они и впрямь как бэтры. Толковые экипажи обстрелянные. И тревожную группу… не больше отделения.
– Будет.
– Еще бы вертолет… мечтательно проговорил Велехов – боевой…
– От чего нету – того нету…
И тут сотнику пришла в голову идея.
– А и не надо… Достану сам.
– Как?
– Нормально. Выпрошу, а если не выпрошу – то выпляшу. Только результат сначала надо дать, реальный результат…
16 июня 2002 года
Герат, Афганистан
Громыхнуло – в замкнутом пространстве дувалов взрыв получился еще более сильным. Словно какой- то великан ударил молотом по наковальне – Рахимутдин-хан родился в кишлаке, где был кузнец, в детстве подрабатывал в кузнице, слышал, как молот бьет по наковальне. Так же было и тут – только так громко, что ехавший во второй машине Рахимутдин-хан чуть не оглох…
– Аллах всемогущий! – изумленно выдохнул кто-то из штабных офицеров, набившихся как кильки в тесное пространство бронетранспортера.
Громыхнуло еще раз – это взорвались боеприпасы. Сарацин был пушечным – вооруженный старой, еще пятидесятых годов выпуска семнадцатифунтовой британской пушкой. Его борта защищали худо-бедно от пулемета – но даже с дополнительным бронированием не смогли противостоять гранате ПГ-7В, выпущенной из противотанкового гранатомета с расстояния около пятидесяти метров. Почти сразу же взорвался боекомплект – и башню лидера колонны взрыв отбросил на несколько метров, а густой дым заволок все вокруг…
Почти сразу после этого – горохом по броне сыпанули пули. Колонна попала в засаду.
– О Аллах!
Генерал ткнул кулаком в затылок водителя штабного бронетранспортера.
– Назад! Назад! Вывози нас отсюда, сын ишака!
Как только он выберется отсюда – то возьмет местного полицейского начальника и всех его подчиненных и прикажет их распять на крестах. Да, так он и сделает. Этот жирный урод сказал, что в городе тихо, нет ни душманов, ни моджахедов ни пуштунских повстанцев. И он, поверил этой жирной свинье – вошел с бронетехникой в город, чтобы блокировать район операции. И теперь – сидит под огнем в узком проулке…
БТР взревел двигателем, сдал назад, что-то грохнуло – и он остановился. На несколько голосов застучали пулеметы, судя по звуку – не русские, британские Виккерсы. Значит, кто-то в колонне отбивается.
– Господин генерал, горит сорок первый! Мы блокированы!
Еще один взрыв, снова сильный удар молотом по наковальне, который нельзя спутать ни с чем. Подбит еще один БТР.
– Покинуть машину!
