ждало своего часа.
Дождавшись, пока грабители соорудят факелы и подожгут их – Ежи выстрелил.
Винтовка толкнулась в плечо, плавно, плавнее чем драгуновка, она и весит то больше, изображение в оптическом прицеле на мгновение смазалось – а когда восстановилось, стало понятно, что произошло.
Он целился в грудь тому, которого определил как самого опасного – но незнакомая винтовка снизила и пуля попала в живот. Согнувшись от нестерпимой боли, пронзившей внутренности, бандит ткнул горящим факелом в ведро – и тут полыхнуло, жирным, чадным пламенем.
Поняв, что винтовка низит, граф открыл огонь по остальным, плохо видя, что происходит из-за бушующего чадного пламени. За пять секунд опустошив магазин, он присоединил второй, заранее снаряженный и взял на прицел распахнутые двери, они еще были видны, дым их не скрыл. Если кто-то рванется с факелом туда – он его срежет на ступенях.
Но произошло то, чего он не ожидал – взвыл на высокой ноте мотор – и без прогрева по дороге рванулся, набирая ход открытый армейский тентованный внедорожник. Разгонялся он плохо, граф повел винтовкой, прикидывая упреждение. Выстрел – мимо, выстрел… кажется есть, нет, все еще едет, выстрел…
Готов…
Гул мотора оборвался, машина еще проехала сколько то по посыпанной щебнем подъездной дорожке, уже неуправляемая – и встала.
Какое-то время – светлейший пан граф просто стоял на колене, замерев и внимательно наблюдая за тем что происходит в прицел винтовки. Здесь – побеждает терпеливый. Возможно – кто-то засел за машиной и ждет, держа в руках автомат или винтовку, ждет пока кто-то не шагнет под его прицел. Или кто-то может быть в доме, сколько он будет ждать так? Все равно – или сбежит или выйдет…
И попадет ему на прицел.
Но никто так и не вышел. Отгорел подожженный мазут – хвала Иезусу, лето было с дождями, трава не высохла, иначе бы полыхнуло и до дома добралось бы. Но самое главное, стали видны тела, в беспорядке лежащие около кострища…
Один, два, три… четвертое было даже не похоже на человеческое тело, так, черная, дымящаяся, бесформенная груда на подгорелой лужайке.
Плюс пятый в остановленной машине. Все?
Если только никого не оставалось в доме… вряд ли, кстати, ведь они поджигать собирались. И если тот, кто был в том внедорожнике – не сделал вид что погиб, чтобы подловить его, притаившись в машине с автоматом на изготовку.
Если бы было время – то граф Ежи так бы и сидел тут, на дереве до темноты. Но времени – не было…
А потому он распечатал пачку с патронами, неспешно добил магазины до полных. Потом снова внимательно осмотрел в прицел все, что было перед домом – окна дома, машины. Потом начал спускаться. Проскользнула нога, когда спускался – оно и понятно, железом обвешан как…
Все равно не к добру.
Тот, кого он обезоружил и связал сумел развязать ноги и принять сидячее положение – но дальше развязываться то ли не смог, то ли не захотел. Так и сидел, лупая испуганными глазами на подошедшего графа.
Тот не сразу решил, что с ним делать. Потом, приняв все-таки решение, перекинул винтовку за спину, взял в руки автомат – у связанного это вызвало новый прилив страха обошел задержанного, дернул за узел, которым связывался кляп. Руки пока он решил не развязывать.
– Что сидишь?
– Так боязно же, светлейший пан…
– О как заговорил… А когда меня грабил – не боязно было? Когда поджигать решили – тоже не боялись.
– Так не было ж тут никого. А там сказали…
Кто и что сказал – незадачливый грабитель решил благоразумно умолчать.
– Тебя как звать то, каторжник? – ласково спросил граф
– Та Лехом отец назвал.
– Ну… значит знакомы будем. А я – граф Комаровский – хозяин всего этого, дома, парка, земель окрестных. Думали – хозяина нету уже? Кто вас навел?
– Та пан Боровичный сказал, тут все на разграбление отдается…
Эта фамилия графу Ежи ничего не говорила
– Кто такой пан Боровичный?
– Та с Варшавы приехал… голова новый в воеводстве.
– О как! И он тебе лично сказал – вот тебе, Лех на разграбление поместье Комаровских. Так?
– Да не, не…
– А как?
– Ну… честь по чести. На управе списки вывесили, что конфискуется в пользу Речи Посполитой. Там не один ваш дом был, пан граф.
– Спасибо, утешил. Это значит – теперь пан глава воеводства решает, чьи дома можно грабить, а чьи – можно и погодить. Весело, ничего не скажешь, весело. А старого пана – главу воеводства куда дели?
Лех не ответил – но все было понятно.
– Вбили. И полицейских – тоже вбили, чтобы грабить не мешали, так? Ну а я вот – офицер лейб- гвардии, и по присяге должон за порядком следить, и коли что где к убытку Его Императорского Величества происходит – это тщиться предотвращать, по мере сил и возможностей. А это все, что вы творите, разве не убыток? Ну, и что мне с вами делать, разбойниками?
Лех опустил повинную голову
– Не убивайте, светлейший пан граф – только и смог выдавить из себя он
– Не убью. А ты опять грабить да разбойничать пойдешь?
– Истинный крест не буду! Истинный крест не буду, светлейший пан граф!
Если бы мог – Лех бы бухнулся на колени.
– Да ты не божись ты, не божись… – досадливо проговорил граф Ежи
Как же легко все-таки люди становятся зверьми. Как дьявол вселяется, не иначе. Вот когда вывесили эти списки на ратуше*** – кто что подумал? Что можно поживиться, и многие так подумали и пошли. С оружием, с факелами, с машинами. Листка бумаги подписанного неизвестно кем и вывешенного на ратуше – вполне хватило, чтобы люди превратились в зверей.
А что будет дальше – о том не подумали? А не подумали, как придется жить, когда будет разграблено все что можно разграбить? Не подумали о том, что тогда – начнут грабить и убивать друг друга, потому что закон – защищает всех, а беспредел – не защищает никого? И долго ли можно прожить грабежом? Когда кончится то, что можно грабить в Речи Посполитой – кто куда пойдет? В Австро-Венгрию? В Германию? Может быть – на Россию набегом, как в старые времена? И далеко ли так уйдете?
А никто не подумал, что беспредел – он всегда в две стороны работает? Что если они взяли машину, чтобы вывозить награбленное, и взяли факелы чтобы поджигать – то кто-то точно так же может взять в руки снайперскую винтовку, чтобы защитить свой дом? И колебаться не будет, потому что теперь – дозволено все и прав тот, кто первый успел выстрелить? Или думали, что беспредел – он вас не коснется?
Да нет, шановны паны! Тот, кто вступил на путь беспредела, тот кто начал жить по его законам – тот и сам должен быть готов в любую секунду стать жертвой беспредела! Вот так вот – и никак иначе.
– Ты мне скажи, пан Лех… Убивал ты кого-нибудь? – спросил граф
– Истинный крест нет!
– А не брешешь? В глаза мне смотри!
