Попытка говорить 1. Человек дороги

'пятка' находилась по левую руку от нас, а следы 'пальцев', соответственно, справа. В каждом из 'пальцев' белели нитки водопадов. Не только из-за обновлённого, более тонкого слуха я мог их разом и видеть, и слышать. Свою роль играли также размеры. Хотя ближайший и самый крупный из водопадов, тот, что в большом 'пальце', находился примерно в семи километрах, высота его превышала двести метров, и он вовсе не казался узкой струйкой.

Разумеется, внизу было полно воды. Озёра в местах падения водопадов, запертые дамбами пруды, большое озеро в левом конце Стопы, там, где поставила жирную точку 'пятка'… ещё внизу была зелень с вкраплениями синего, тоже растительного, и пёстрых крапин цветников. Много. Но едва ли не больше места, чем вода и растительность, внизу занимали здания. Каждое по отдельности – сущее архитектурное чудо: и стоящие на ногах-колоннах посреди вод, и с небрежной лаконичностью вписанные в парково- садовый ландшафт, и сидящие в плоти кварталов, словно слёзы смальты в мозаике. Да. В отдельности – чудеса архитектуры.

А уж всё вместе…

- Как называется этот город?

- Ирван оэ Теффор, Дар Теффора. Чаще же просто Ирван.

- О. Похоже, местный риллу – настоящий либерал. Мне-то казалось, что для властительных смертные являются чем-то вроде насекомых, незваными явившихся в построенный ими дом.

- Либеральность риллу ни при чём.

- Да?

- Сьолвэн, – пояснил Айс. – Более чем наполовину Ирван – её работа. Впрочем, мы сейчас спустимся, и увидишь сам.

М-да. Это называется – 'слона-то я и не приметил!' Мой друг бежал не наобум. Но я окончательно осознал это лишь сейчас, совсем чуть-чуть опустив глаза и обнаружив, что по склону, начинаясь почти от наших ног, вьётся ведущая вниз хитро сделанная лестница. Достаточно естественная, чтобы казаться частью склона и ускользать от беглого взгляда, она походила на сделанную руками камнерезов надпись. Но для разгадки смыслаламуо не требовалось. Лестница молча говорила спускающимся: 'Добро пожаловать, гость. Здесь тебе рады'. Слабая, но на диво тонкая притом охранная магия зеркалила эмоциональный фон, и сколь легко было спускаться по ней существу открытому, радостному, счастливому – столь же тяжко было бы повторить наш путь существу недоброму, скрытному и вероломному. Спуск томил бы такого нежеланного гостя всеми видами дурных предчувствий, от боязни высоты до страха случайной смерти, и легче показалось бы повернуть, не пытаясь идти дальше, чем продолжать движение к садам и дворцам Ирвана.

Я отлично чувствовал обе грани охранной магии города, потому что, приветствуя меня-человека, меня-Двойника лестница притормаживала. Не отталкивала, как нечто чужеродное, нет, но всё же оказывала ощутимое сопротивление – как если бы я пытался идти под водой во весь рост, как посуху.

Надо полагать, раньше, когда Двойник ещё не подвергся ни операциям 'в гостях' у инквизиторов, ни изощрённым почти до непостижимости манипуляциям связки Сьолвэн – Айс, мне пришлось бы бороться с заклятьем на лестнице всерьёз. Но ныне, как поведал во время спуска мой друг, единожды изувеченный и дважды преображённый Двойник фактически перестал быть прежним вампиром: бессмысленной, хищной, вечно голодной тварью Мрака. Не утратив способности поглощать чужуюэши, некоторые виды направленной магии и эманации тёмной половины спектра, ныне он поумнел, уравновесился и обрёл энергетическую самостоятельность.

В общем, из низшего вампира – в высшие, из постоянно усмиряемого моей волей тупого хищника- кровососа – в элегантное, байронического типа создание, не лишённое определённого стиля и шарма.

- Надеюсь, самостоятельного разума вы ему не дали? А то мне только шизофрении для полного счастья не хватало!

- Нет! – Айс негромко рассмеялся, искоса взглянул на меня, на миг приостанавливаясь и полуобернувшись. – Мы сделали хитрее: подготовили нишу для прямого управления Двойником…

'Нишу? А может, интерфейс?'

- …или, если угодно, срастили его с твоим разумом ещё сильнее прежнего.

- А подробнее?

- Ну, по идее теперь ты никогда уже не утратишь контроля над обстановкой. Во сне ли, во хмелю ли, получив тяжкие раны или в иных обстоятельствах, когда мозг физического тела уже не может сохранять ясность мыслей и чувств, твоё сознание, должным образом изменившись, перейдёт в Двойника. Знаешь, – голос менталиста прозвучал более глухо, едва ли не угрюмо, – мне вовсе не понравилось то, что случилось со мной в Херта Ламатре. Как самому обезопаситься от таких… инцидентов, я пока не придумал, а вот тебя теперь можно в этом чёртовом штамме хоть топить – не поможет! Про распыление сонного зелья я вообще молчу: твой Двойник заметит такое не хуже, чем специально созданный автономный Страж. Даже лучше, наверно…

- Не придумал, как обезопаситься, говоришь?

Айс снова обернулся:

- А что, есть идеи?

- Побратим.

- Что?

- Ты всё равно не расстаёшься с ним. Ну так пусть запасным вместилищем души будет твой меч. Полагаю, переделать должным образом артефакт куда проще, чем изменить Двойника. Для этого даже не обязательно прибегать к помощи Сьолвэн.

- Хм…

Похоже, моя идея Айсу разом и понравилась, и вызвала протест. Ну, ему решать, что тут делать. Хотя решение, на мой взгляд, красивое. Можно, например, воспользоваться шаманскими техниками для призыва духа, ритуалистикой для его трансформации по 'зеркальному' типу с закреплением элементов комплементарности… и любимой Айсом менталистикой для привязки. Управляющего духа – к мечу, а с другой стороны уже хозяина меча – к духу… и не обязательно именно в такой последовательности…

А что, вполне реальный вариант!

Разговор оборвался. Впрочем, мне и не хотелось молоть языком. Чем ближе подходили мы к строениям Ирвана оэ Теффор, тем больше мне хотелось просто молча любоваться ими. И тонко вписанными в пейзаж растениями. Похоже, здесь концентрация магии на единицу площади была немногим меньше, чем в области 'родильных бассейнов'. Добрая половина зелени несла на себе печать направленного воздействия, выходящего за рамки простой селекции.

Декоративный плющ с розовато-изумрудной листвой обнимал собой целые фасады, не давая различить оттенок стен, захваченных им в плен. Жёлто-коричневые колонны деревьев, чем-то похожих на кипарисы, которые я мысленно окрестил 'зонтиками', высились вдоль широких улиц с регулярностью фонарных столбов. В тени их очень плотных синеватых крон, словно сросшихся с кронами соседних 'зонтиков' своими краями, мягко переливалась прохлада, пахнущая эвкалиптовым маслом, сосновой хвоей и чем-то ещё – более тонким, бодрящим. А по середине улиц вместо разделительных полос росли узкие, в полторы-две ладони, и поднимающиеся не выше пояса барьеры кафаллы. Но тоже не простой, а жадно впитывающей негативные эмоции.

Да, кто бы ни занимался здесь озеленением, это был талантливый и весьма практичный маг. Такая кафалла практически гарантировала смягчение публичных конфликтов, в то время как 'зонтики' положительно воздействовали на органы дыхания и эмоциональную сферу людей.

Впрочем, людьми местное население отнюдь не исчерпывалось. Как я убедился позднее, для каждого из почти полутора десятков видов разумных в Ирване были созданы свои кварталы. С разной архитектурой, разной планировкой улиц и площадей, разными, но одинаково тщательно подобранными зелёными насаждениями. Полтора десятка разумных видов в одном городе! Рекорд. А ведь помимо постоянно проживающих здесь видов на улицах встречались и другие существа, уже вовсе диковинные. Хотя самыми странными следовало назвать, пожалуй, хашшес…

Но я опять забегаю вперёд.

Следуя за Айсом, я оказался под сеткой, увитой вездесущим розовато-изумрудным плющом. Сетка эта служила дополнительно защитой от жаркого дыхания небес, прикрывая ровно чёртову дюжину небольших