Утром 'Одада' вышла в море, Лотрик взял курс мористей, чем прежде, Ннаонна пожаловалась, что даже на берег не поглядишь, ни Гангмара не видно, так что даже Ингви, углубившийся в раздумья, стряхнул меланхолию и отправился к шкиперу узнать, в чем причина изменения курса.
- Там берег плохой, - объяснил Лотрик, глядя в сторону.
- Мели, камни?
- Всего понемногу, так что пришлось бы маневрировать, терять ветер, сбавлять ход.
- Я думал, это судно не может сбавить ход, потому что тогда оно бы остановилось. Куда уж сбавлять?
- Ну, ты это, не слишком-то... то есть я хотел сказать, шутить изволите, ваше величество. Короче говоря, морем, чтоб ему высохнуть, мы скорей пройдем до Велинка. Я и решил рискнуть.
- Осмелел, значит. Вот как мое присутствие действует на робкого человека! Эх, если б нам с тобой подольше вместе оставаться, ты бы стал храбрецом!
- Храбрецом... Честно сказать, хочу скорей от вас избавиться. Как на берег в Велинке сойдете, я впервые спокойно вздохну!
- Напьешься, иными словами?
- То моя печать, как я вздыхать стану.
- И это верно. Ну, как бы там ни было, ты принял верное решение. Если доставишь нас в Велинк быстро, золотой - твой. На эти деньги можно неплохо навздыхаться.
Тут Лотрик в самом деле тяжко вздохнул.
- Не выйдет. Старушке моей ремонт требуется, туда все мои сбережения ухнут.
- Славно, славно. Проклятое золото пойдет на доброе дело.
И Ингви отправился обратно на бак, оставив шкипера ругаться, тому страшно не понравилось, как демон назвал собственные деньги. На носу 'Одады' Ннаонна с бессмысленной улыбкой подставляла лицо соленым брызгам, тут же оказался и Тонвер. Толстячок украдкой заглядывал под рогожу, которой укрыли Гунгиллино Древо, и казался монах весьма сосредоточенным.
- Ну и как? - поинтересовался Ингви. - Почерпнул святости у сего честного древа?
- Ах, ваше величество! - монах торопливо опустил драпировку и отошел от кадки с деревцем. - Оно растет! Оно быстро растет!
- Правда, что ли? - Ингви нахмурил брови и тоже сунулся поглядеть на растение. - Ты уверен?
- Что мне в гореть в Прокля... то есть, святым кругом готов поклясться. Я же его самолично этими пеленами укутывал, а теперь они вон как натянулись! Истинно говорю, растет оно, поднимается!
- Хм, я так и думал... - Ингви нахмурился еще больше. - Точно. Стоило освободить древо из каменного плена, оно быстро пошло в рост. Сила Матери, заключенная в нашем побеге, дает ему силы.
- А разве это плохо? - Ннаонна в свою очередь полезла под покрывало. - Ой, выросло, выросло! Раньше было вот такусенькое, а теперь - таке-е-енное!
- В общем-то, неплохо, наверное.
- Ох, ваши превеликие величества, - заскулил Тонвер, - ваши дела всегда неплохи, а я бы хотел подальше оказаться от сего растения. Здесь пахнет богохульством, мне по сану сие вредно.
- Какое же богохульство? - вампиресса уставилась на монаха. - Это же Гунгиллино древо, величайшая реликвия!
Глазки Тонвера забегали.
- В том-то и дело. Но с реликвиями ох, как непросто! Помнится, я сам продал монастырю блаженного Пейрика берцовую кость сего подвижника. Добрая братия была счастлива завладеть раритетом! И можете быть уверены, к честной кости прилагались соответствующие грамоты, удостоверяющие подлинность, а печати на грамотах были почти как настоящие, даже лучше!
- Ну и? И что? При чем здесь берцовая кость?
- Ах, ваша очаровательная милость, да реликвии, которые хранятся в храмах сплошь таковы! От них-то святость и исходит, ибо люди искренне веруют в подлинность. Святость в вере! А это... ну Гунгиллино, ну и что? Раз никто не верит, то выходит не святость, а богохульство.
- Оригинально, - только и выговорил Ингви. А потом совершенно неприлично заржал.
Во второй половине дня со стороны открытого моря поползли тучи, небо затянуло серой пеленой, волнение усилилось. Солнце светило сквозь дымку и грело, кажется даже сильней, чем в погожий денек. Из-за избытка влаги в воздухе сделалось душно, Ингви потянуло в сон, и он отправился в каюту. Во время двухдневного морского перехода успели выспаться все пассажиры.
Проснулся Ингви под вечер, вышел на палубу и отметил, что Лотрик снова ведет судно вдоль берега. Здесь суша выглядела веселей, чем на юге - в устьях рек виднелись развалины, иногда среди них поднимался дым, люди заново обживали побережье после набегов северян. Земля в этом краю была зеленая, наверняка плодородная.
Король поглядел в синеющее небо, потом обратился к Томену, который оказался поблизости:
- Сколько нам еще плыть? Далеко до Велинка?
- Моряки не говорят 'плыть', - поправил рыжий, - они говорят 'идти'. Думаю, меньше часа осталось при таком ветре.
Ветер сделался потише, чем днем, но паруса исправно надувались.
- Ага.
- До захода солнца будем на месте, - уточнил Томен.
Это было важное замечание - после захода в гавань могли и не впустить. Но держался Пекондор уверенно, так что Ингви заключил: нет повода для беспокойства, 'Одада' поспеет к сроку. Зато рыжему пришла охота поболтать.
- Это даже неплохо, что придем под вечер. Меньше ждать придется.
- Ждать? Кого?
- Ну, так ведь люди, с которыми я вас сведу, с ними только ночью можно встречаться. Днем гораздо сложней их отыскать. Я и не припомню, чтобы хоть раз засветло с ними виделся.
- Шустрый ты парень, с кем только знакомства ни свел.
- Ремесло требует! И вот еще что... должен предупредить: контрабандисты - ненадежный народ. То есть они исправно держат слово, блюдут договоры и так далее... - Томен помолчал, - но не всегда. Их бог - выгода. Постарайтесь повернуть дело так, чтобы им было выгодно оставаться честными, и не пожалеете, что связались с этой братией. Ну и я замолвлю словечко, разумеется.
- Благодарю, - Ингви ухмыльнулся, - может, мне показать им пару фокусов, чтобы... ну, как бы это... чтобы привлечь внимание? У меня имеются наготове кое-какие заклинания, обычно они производят впечатление.
Ингви повел рукой, между пальцев проскользнули искры неприятного зеленого цвета. Великолепный привычным жестом взлохматил рыжие патлы.
- Не могу советовать, не зная, как пойдет беседа. Только не убивайте никого, это будет лишним. Контрабандисты - народ до Гангмара злопамятный... О, смотрите-ка - вот и Велинк показался!
Ингви оглянулся - по ходу барки в море выдавался длинный мыс, над которым отчетливо выделялась крепостная стена с башенками. Солнце уже опустилось к поверхности воды, и красные лучи окутали укрепления огненным ореолом. Велинкская пристань выглядела очень красиво.
Красивой она оказалась и вблизи. 'Одада' проскользнула между бастионов, охраняющих залив, образованный устьем реки. Вода здесь была проточная и чистая - не то, что в ливдинской гавани, стены и пристани - заботливо подкрашены, а домики таможенной службы на берегу - аккуратно выбелены. По сравнению с нарочито неопрятной Ливдой и захудалым городком, где переночевала барка, Велинк казался нарядным и праздничным. Когда Ннаонна шумно похвалила 'красивенький город', Пекондор неопределенно ответил:
- Здесь соблюдают порядок.
Вскоре стало ясно, что колун имел в виду - чиновники в Велинке не брали взяток, и обязанности исполняли ревностно. Так что досмотр был учинен по всем правилам, и груз 'Одады' вызвал неприятные
