витрины. И увидел его в тот момент, когда он ловил языком кусочки яичницы, свешивающиеся из наполовину съеденной булочки. Я видел несколько фотографий Тодда, хранившихся в коробке из-под обуви, и действительно, вполне возможно, дожив до сорока лет, он бы выглядел именно так, как этот тип. Немного толстоват, отекшее лицо, темные волосы, примерно шесть футов роста, хотя точно сказать трудно, ведь он сидел.
Я снова повернулся к Синтии:
— Он выглядит как миллион других людей.
— Я подойду поближе, — заявила она.
Я не успел возразить, как Синтия уже вскочила.
— Милая! — Я неловко попытался удержать ее, схватив за руку, когда она проходила мимо. Мне это не удалось.
— Куда мама пошла?
— Руки помыть, — ответил я.
— Мне тоже туда нужно, — сообщила Грейс, вытягивая ноги, чтобы увидеть свою новую обувку.
— Она сводит тебя позже, — остановил я ее.
Я смотрел, как Синтия направилась сначала в противоположную от мужчины сторону. Прошла мимо киосков, где продавали готовую еду, и подошла к нему сзади и немного сбоку. Дойдя до него, она двинулась к «Макдоналдсу» и встала в очередь, исподтишка поглядывая на мужчину, по ее мнению, необыкновенно похожего на Тодда.
Снова сев за наш стол, она поставила перед Грейс шоколадное мороженое в прозрачной чашке. Когда она ставила чашку на поднос, ее рука тряслась.
— Bay! — восхитилась Грейс.
Синтия никак не прореагировала на это выражение благодарности со стороны дочери. Посмотрела на меня и сказала:
— Это он.
— Син.
— Это мой брат.
— Син, будет тебе, это не Тодд.
— Я его хорошо рассмотрела. Это он. Я так же уверена в этом, как в том, что Грейс сидит с нами.
Грейс подняла голову от мороженого и спросила с искренней заинтересованностью:
— Там твой брат? Тодд?
— Ешь свое мороженое, — велела Синтия.
— Я знаю, как его зовут, — сказала Грейс. — А твой папа был Клейтоном, а мама Патрицией. — Она выпалила имена, словно отвечала урок.
— Грейс! — рявкнула Синтия.
Я почувствовал, как застучало сердце. Ситуация ухудшалась.
— Я поговорю с ним, — произнесла она.
Бинго.
— Нельзя, — возразил я. — Послушай, это никак не может быть Тодд. Ради Бога, сообрази, если твой брат живет тут как ни в чем не бывало, ходит по магазинам, ест китайскую еду, неужели, ты думаешь, он не нашел бы тебя? Он тоже тебя заметил. Ты ведь, почти как инспектор Клоссо, бродила вокруг него, не увидеть тебя было невозможно. Это просто какой-то парень, слегка смахивающий на твоего брата. Ты подойдешь к нему, начнешь говорить, как с Тоддом, и просто его перепугаешь…
— Он уходит! — В голосе Синтии послышался намек на панику.
Я круто повернулся. Мужчина уже стоял, последний раз вытирая рот салфеткой. Он смял ее и бросил на бумажную тарелку. Оставил свой поднос на столе, не отнес его в мусорный ящик, и быстро пошел в сторону туалетов.
— Кто такой инспектор Клоссо? — спросила Грейс.
— Ты не можешь пойти за ним в сортир, — предупредил я Синтию.
Она замерла, наблюдая, как мужчина идет по залу в сторону мужских и женских туалетов. Он обязательно вернется, она может подождать.
— Ты пойдешь в мужской туалет? — спросила Грейс.
— Ешь свое мороженое, — повторила Синтия.
Женщина в синем пальто за соседним столом ковырялась в салате, делая вид, что не прислушивается к нашему разговору.
Я чувствовал, что у меня всего несколько секунд, чтобы отговорить Синтию от поступка, о котором мы все потом будем сожалеть.
— Помнишь, что ты мне сказала, когда мы встретились в первый раз? Что постоянно видишь людей, которых принимаешь за своих родственников?
— Он скоро должен выйти. Если нет другого выхода. Там есть другой выход сзади?
— Не думаю, — пожал я плечами. — Вполне естественно, что тебе такое мерещится. Ты же всю свою жизнь ищешь. Я помню, как много лет назад смотрел шоу Ларри Кинга, там был этот парень, сына которого убил Ориентал Джеймс Симпсон, его Голдман звали, кажется. Так он говорил Ларри, что ехал по шоссе и видел человека, который вел машину в точности, как его сын, и он погнался за этой машиной, хотя прекрасно знал — сына нет в живых и его поведение бессмысленно…
— Ты не знаешь, что Тодда нет в живых, — отрезала Синтия.
— Верно. Я не это хотел сказать. Я только…
— Вот он! Идет к эскалатору. — Она уже вскочила и кинулась в ту же сторону.
— Твою мать, — пробормотал я.
— Папа! — воскликнула Грейс.
Я повернулся к ней.
— Оставайся здесь, не двигайся, поняла? — Она кивнула, замерев с ложкой мороженого на полпути ко рту. Женщина за соседним столиком посмотрела в нашу сторону, и я поймал ее взгляд. — Извините меня, — сказал я, — но не присмотрите ли вы недолго за нашей дочерью?
Она таращилась на меня, не зная, как реагировать.
— Всего пару минут, — попытался я ее убедить и встал, не оставляя ей шанса отказаться.
Я двинулся за Синтией. Умудрился разглядеть удаляющуюся голову человека, которого она преследовала, пока тот спускался по эскалатору. Народу было так много, что Синтия с трудом пробиралась сквозь толпу, и между ней и этим парнем на эскалаторе оставалось еще с десяток людей, и человек шесть между мной и Синтией.
Сойдя с эскалатора, мужчина резво двинулся к выходу. Синтия пыталась обогнать стоящую впереди пару, но они с трудом удерживали на ступеньке коляску с покупками, и ей не удавалось пройти.
Соскочив с последней ступеньки, она кинулась за мужчиной, который уже почти дошел до дверей, и закричала:
— Тодд!
Мужчина не обернулся. Толкнул первую дверь, вторую и пошел на парковку. В дверях я почти догнал ее.
— Синтия!
Но она не обратила на меня никакого внимания, выскочила из второй двери и снова крикнула:
— Тодд!
