такой же легкостью, как бросал монету в парковочный счетчик, но ему не хватало решимости.
Я понемногу начинал дышать, но боль была жуткая. Наверняка пара сломанных ребер.
Клейтон, все еще держась за багажник, с глубокой печалью смотрел на меня. Казалось он говорил: «Мы старались. Сделали что могли. Мы хотели как лучше».
Дорога в рай вымощена добрыми намерениями.
Я перекатился на живот, медленно встал на четвереньки. Джереми нашел мой пистолет в траве, поднял его и заткнул за ремень брюк.
— Вставай, — приказал он мне.
— Ты меня слышишь? — завопила Энид. — Пристрели его!
— Мамуля, — сказал он, — может, разумнее посадить его в машину к остальным?
Она немного подумала.
— Нет. Не сработает. Они должны уйти в озеро без него. Так будет лучше. Нам придется убить его где-нибудь в другом месте.
Клейтон, перебирая руками, двигался вдоль «импалы». Казалось, он вот-вот рухнет.
— Я… сейчас потеряю сознание, — произнес он.
— Глупый ублюдок! — взвизгнула Энид. — Ты должен был остаться в больнице и там сдохнуть. — Ей так много приходилось вертеть головой, чтобы за всем уследить, что я думал, шея сломается. Я видел ручки ее коляски в окно задней дверцы машины. Земля здесь была слишком неровной, изобиловала кочками, так что вытаскивать коляску, чтобы она могла передвигаться, не имело смысла.
Джереми должен был выбрать: следить за мной или броситься на помощь отцу. Он решил сделать два дела разом.
— Не шевелись! — велел он, не отведя пистолета и одновременно пятясь к машине. Он хотел открыть заднюю дверцу, чтобы отец мог сесть, но там лежала коляска, поэтому открыл водительскую.
— Садись! — Джереми переводил взгляд с меня на отца и обратно. Клейтон сделал последние пару шагов и медленно опустился на сиденье.
— Мне нужно попить, — сказал он.
— Слушай, кончай ныть! — рявкнула Энид. — Ради Бога, всегда с тобой что-то не так.
Я сумел подняться и подошел к машине Синтии, где она сидела вместе с Грейс. Я не мог точно определить с того места, где стоял, но, возможно, они были связаны.
— Ласточка, — произнес я.
Глаза Синтии покраснели, на щеках — высохшие слезы. Грейс все еще плаката.
— Он сказал, что он Тодд, — объяснила Синтия. — Но он не Тодд.
— Я знаю. Знаю. Но вон там твой отец.
Синтия взглянула на человека, сидящего в «импале», затем снова взглянула на меня.
— Нет, может, он и выглядит похожим, но это не мой отец. Больше не мой отец.
Клейтон, слышавший наш разговор, опустил голову от стыда. Не глядя на Синтию, он проговорил:
— Ты имеешь полное право так думать. Я бы так же поступил на твоем месте. Мне бесконечно жаль, но я не настолько стар и глуп, чтобы надеяться, что ты меня простишь. Я даже не уверен, должна ли ты простить.
— Отойдите от машины, — приказал Джереми, обходя «короллу» спереди и снова наводя на меня пистолет. — Стойте, в стороне.
— Как ты мог так поступить? — спросила Энид у Клейтона. — Как мог завещать все этой сучке?
— Я предупредил адвоката, чтобы он не показывал тебе завещание до моей смерти. — Клейтон попытался улыбнуться. — Похоже, мне придется искать другого адвоката.
— Разболтала все его секретарша, — объяснила Энид. — Он был в отпуске, вот я и заехала, сказала, что ты хотел бы еще раз взглянуть на завещание в больнице. И она мне его показала. Ты неблагодарный сукин сын. Я отдала тебе всю жизнь, и вот как ты меня отблагодарил.
— Не пора ли нам закончить, мам? — спросил Джереми. Он стоял у машины со стороны Синтии, готовясь действовать.
Думаю, собирался сунуть руку в окно, повернуть ключ в зажигании и перевести рычаг, затем отскочить и смотреть, как машина катится в пропасть.
— Слушай, мам, — задумчиво произнес Джереми. — А не надо их развязать? Разве не будет подозрительно, если их найдут в машине связанными? Тогда будет непохоже, что она… ну, ты знаешь… сделала это сама?
— Что ты там болтаешь? — крикнула Энид.
— Может, сначала их стукнуть? — спросил Джереми.
Я мог лишь броситься на него. Попытаться отобрать пистолет. Возможно, ему удастся в меня выстрелить, даже убить, но если таким образом я спасу свою жену и дочь, дело того стоит. Если убрать Джереми, Энид ничего не сможет сделать, поскольку лишена возможности ходить. Рано или поздно Синтия и Грейс выберутся из машины, спасутся.
— Знаешь что? — Не обращая внимания на Джереми, Энид повернулась к Клейтону. — Ты никогда не ценил того, что я для тебя делала. Был неблагодарным подонком с самого первого момента. Жалкий, ничтожный, бесполезный ублюдок. К тому же еще и неверный. — Энид неодобрительно покачала головой. — И это хуже всего.
— Мам? — снова позвал Джереми. Одну руку он положил на ручку машины Синтии, в другой держал направленный на меня пистолет.
«Может, — подумал я, — когда он нагнется к машине. Ему придется повернуться ко мне спиной хотя бы на секунду. Но вдруг он сумеет отключить Синтию и Грейс и завести машину прежде, чем я до него доберусь? Я могу свалить его, но не остановить машину, катящуюся в бездну».
Надо действовать немедленно. Нужно броситься на него…
Но тут я услышал, как заработал двигатель.
Это была «импала».
— Какого черта ты делаешь? — завизжала Энид, сидящая рядом с Клейтоном. — Выключи сейчас же!
Но тот не обращал на нее внимания. Спокойно повернулся и взглянул на «тойоту» Синтии. На лице его блуждала улыбка.
— Мне очень жаль, что я не познакомился с тобой, Грейс, но знаю, с такой мамой, как Синтия, ты вырастешь особенной.
Затем Клейтон перевел взгляд на Энид.
— Прощай, старая, убогая кошелка. — Он включил передачу и нажал на педаль газа.
Мотор взревел. «Импала» рванулась вперед, к обрыву.
— Мамуля! — завопил Джереми, обежал машину Синтии и бросился навстречу «импале». Как будто думал, что сможет остановить ее своим телом. Возможно, Джереми решил, что «импала» просто катится, и Клейтон случайно поставил рычаг в нейтральное положение.
Но все было не так. Клейтон пытался выяснить, нельзя ли разогнать машину до шестидесяти миль в час на отрезке в тридцать футов, которые отделяли его от края
