Василиса внесла в новый дом перья павлина.
Вскоре перья принесла и Электра.
— Электра, а зачем ты мне принесла перья павлина?
— Василиса, да эти перья — ваш герб! А вы, что не знали?
— Нет, князь Кощей говорил, что перья — это антенны в его радио — передатчике.
— Я нашла герб князя Кощея, когда делала ремонт в замке, в гербе есть перо павлина.
— Князь Кощей на самом деле был князем? — удивилась Василиса.
— Да, и с богатой родословной, — ответила Электра.
Жара усиливалась. Луговые травы желтели. Молодая женщина сидела на косогоре. Волны на море серебрились и держали ее в плену своей красоты. Она смотрела на речную гладь и на далекую церковь, и думала о том, что она абсолютно случайно встретила монашку или неслучайно? Последнее время их встречи периодически повторялись. Женщины немного разговаривали и расходились по своим делам. Но на этот раз речь зашла о детях и Электра с глубоким вздохом сказала, что детей у нее нет, но очень хочется и обязательно от своего мужа. Монашка внимательно посмотрела Электре в глаза и промолвила какие-то святые слова, которые в голове у молодой женщины не задержались, слишком они были непривычны для непосвященного уха. На прощание монашка сказала, что из-за первого своего греха у Электры и нет детей, но ребенок еще может быть… Электра посмотрела вслед святой женщине и пошла на косогор. И вот теперь она собирала мысли воедино.
Вечером приехал Илья Муромец. Он холодно поздоровался с Электрой, последнее время он видел ее редко. Они разошлись по своим комнатам. В свой новый дом они перенесли уцелевшие картины из старого дома, и сделали некое подобие картинной галереи. Электра завела птичий двор, на котором бродила пара павлинов. Одним словом обычаи старого дома они частично сохранили. Электра часто была дома. Илья Муромец больше отсутствовал. Они изредка пересекались. Иногда она брала квартирантов, которые жили в гостевом домике. Ее жизнь была монотонной и однообразной. Подруга юности Алла практически не приходила. Друзья остались в прошлой жизни.
Электру потянуло на массаж, которому никогда не уделяла внимания. Массажистка своими руками лепила ее фигуру, и Электра стала принимать конфигурацию некого прекрасного сосуда. Дикий по напряженности труд увенчался успехом. Что-то сдвинулось в организме Электры. Она ожила и расцвела. Илья Муромец с удивлением заметил точеные формы жены. Он не удержался, поднял ее на руки и понес на руках в спальню. Обычно супруги спали врозь, а тут муж принес жену на общую кровать.
Иногда и в семьях происходят настоящие чудеса. Муж словно в первый раз увидел свою жену. Он с дикой тоской самца набросился на необыкновенно красивое тело самки. Он с глубокой нежностью едва касался кончиками пальцев ее тела. Он боялся, что чудо желания исчезнет! Но нет! Желание только нарастало. Электра была прекрасна. Ее нежное тело трепетало под его пальцами, и отзывалось на его ласки каждой клеточкой своего женского существа.
Острое чувственное ощущение пугало своим совершенством, конечными чувствами и промежуточными движениями. Нарастало нечто откровенное в своей наготе и правде жизни. Казалось, что они впервые в жизни столкнулись на ниве физической любви. Томные, чувственные поцелуи органично вторили основному приливу желания. Любое прикосновение было верхом сказочных чувств, возникающих в их телах. Они были словно два электрических ската, создающих промежуточные электрические разряды.
Супруги плыли в волнах любовных ласк. Они забыли про время и про то, кто они есть на земле. В какой-то бесконечно сладостный момент любовь прекратилось. Чувства исчезли. Они расцепились и легли каждый сам по себе, изможденные и счастливые от непонятных чувств. Нет, что ни говорили, а для ощущения счастья нужна победа, пусть даже очень маленькая, но такая нужная! И тогда серое, непроницаемое небо не угнетает сознание. И все хорошо! Все ерунда! Впереди возникла цель с маленькой вероятностью на осуществление.
Вечером непроницаемое небо становилось фоном для желтых фонарей. Контуры деревьев темнели. Здания светились белыми окнами от ламп дневного света. Моросил дождь. И пусть! Все отлично! Любимый некогда мужчина быстрым шагом обошел Электру на повороте. Она смотрела секунду вслед Илье Муромцу, и повернула взгляд на желтый свет фонарей. Прошла любовь. Не пристает он больше. Не тормозит при виде ее силуэта. И это неплохо. Электра сменила цель жизни. Нет, она не организовывала атаки на мужчину. Любовь всегда случайна и закономерна.
Чтобы не думать об Илье Муромце, Электра смотрела телевизионные передачи о планетах. Люди значительно продвинулись в этом вопросе, зато она ничего не знала, кроме названий планет солнечной системы, а планеты оказывается такие разные, а их спутники всегда чувствуют дыхание планет через их притяжения. Конечно, она почувствовала, что ее спутник жизни сегодня прошел мимо нее холодный и отрешенный. Вероятно, ее притяжение сегодня очень мало, а жаль. Наверное, она стала холодной маленькой планетой. Так отчего в ее душе есть чувство победы? Нет, пока об этом она промолчит. Ба! Илья Муромец остановился рядом со сплошной стеной темных силуэтов кустарников. Он ждет! С чего бы это? Впереди светятся огни, а он стоит в самом темном месте, если бы он прошел еще пару метров, то там стоять было бы негде. Там светло и многолюдно, а в этом месте у кустов место весьма укромное.
Электра подошла к Илье Муромцу.
— Электра, прости, я тебя не заметил. Мимо прошел.
Она промолчала.
— Поехали домой, хватит на меня сердиться.
— Я не сержусь, а радуюсь!
— Чему? А шла ты медленно, меня не окликнула!
— Ты во мне!
— Что за загадки?
— У нас будет третий и не лишний.
— Рад! Ты даже не представляешь, как я рад! Поехали!
Они вышли из вечернего сумрака на автостраду, но свет машин и фонарей им больше не мешал.
Фигура Электры вскоре стала оплывать. Четкие границы талии исчезали на глазах. Она становилась массивней и сонливей. Ее тянуло в сон или за стол. Постоянно хотелось кушать. Общая лень нарастала. Иногда она капризничала и была плаксивой, раздражительной, а то становилась такой спокойной, словно ей все на свете было безразлично кроме собственного состояния.
На этот раз Илья Муромец Электру ни к кому не ревновал. Он был уверен, что внутри ее организма растет их общий ребенок. Он иногда вспоминал свою ревность из недалекого прошлого, потом с легкостью отбрасывал грустные мысли и переходил на мысли о своем родном, будущем ребенке. Ему уже было под сорок лет, и ребенок был пределом всех его желаний. Он стал радостней работать, стал приобретать недвижимость, появился смысл быть богаче, было ради кого стараться и жить. Электра в шутку сказала, что у них будет дочь, а не сын, но даже это его не огорчало.
На крестины дочери собрались все друзья и сослуживцы. Рядом с родителями сидела монашка, как самый почетный гость. С раннего детства девочке делали массаж. Ее фигурка была прекрасна. Отец души не чаял в дочери. Что уж говорить о матери! Дочь росла, и у нее было все, что она хотела. Как девочка не избаловалась, неизвестно, но она наличие всех благ принимала, как должное. А как странно начиналось их знакомство и как долго они ждали рождения дочери!
Электра не хотела зависеть от Ильи Муромца, потому что давно пришла к выводу, что любая зависимость от мужчины опасна унижениями, а на них у нее не осталось жизненной энергии. Она печально вспоминала туман настроения. С Ильей Муромцем они жили каждый сам по себе. Дочь бегала то к отцу, то к матери, и считала, что так и должно быть. Электра теперь работала над рекламой некой фирмы. Ей, что давали делать, то она и делала, и не больше. Паша очень любил дочь Электры, он был ее крестный отец, своих детей у него так и не было. Он так и не узнал, что у него мог быть ребенок от Электры…
Тор познакомился с судостроителем, работающим на кораблестроительном заводе, который изготавливал яхты, шлюпки и крупные суда. Поэтому Тор и намекнул госпоже Василисе, что пора бы ей
