Родственники разъехались, до наследства ждать еще полгода. Глеб перешел в дом Электры. У него не было аллергии на домашнюю растительность. Квартирные дела и разводы за год каким-то образом, но были решены. Глеб жил с Электрой на круглой кровати посреди домашних цветущих цветов. Мать Электры вышла из кризиса, и мыслила вполне адекватно.
Татьяна, каким-то образом взяла в свое время пистолет со стола Электры, когда еще разрабатывали 'Астру', пистолет поискали, не нашли и забыли. А Татьяна взяла в привычку ездить по выходным одна в лес и стрелять по нарисованным мишеням, которые она с собой привозила. В ней затаилась злоба против Электры и Глеба, но внешне вида она не подавала.
Счастливые улыбки пары, которые она случайно заметила, оскоминой сводили ее челюсти. На проходной большие сумки часто просматривали до дна, маленькие сумочки не проверяли. Татьяна стала ходить с маленькой кожаной сумкой, в сумке она носила пистолет. Глеб носил с собой 'Астру' во внутреннем кармане пиджака. Один образец, под предлогом усовершенствования, оставили разработчику нового оружия 'магнитный луч'.
Татьяна знала привычки Глеба, и решила пугнуть его пистолетом. Утром, когда он первым приходит на рабочие место, она не могла простить ему улыбку, адресованную Электре. Позвонила она ему по внутреннему телефону, который точно не записывается нигде, и пошла в его служебное помещение. Глеб, словно, что почуял по голосу Татьяны, и достал 'Астру', положив приборчик рядом с собой. Татьяна, хоть и работала рядом с Электрой, но конструкцию и назначение 'Астры' так и не знала. Электра умела разговаривать с людьми, держа в секрете свою работу. Надо сказать, что она вернулась на свое рабочее место, после выполнения срочного и секретного задания на другой фирме.
Татьяна зашла в комнату Глеба, села против него на стул, слегка отодвинулась от стола, внимательно посмотрела на него, достала из кармана белого халата пистолет.
В это время Глеб взял в руки 'Астру'.
— Татьяна! Спрячь пистолет, или верни мне! Это я его дал Электре! Он у нее пропал!
— Опять, Электра! Молись, я стреляю на счет три!
Глеб, видя разъяренное лицо брошенной и любимой им женщины, не знал, что и делать! У него было время ее убить, но убивать ему не хотелось. Тут Татьяна еще раз подняла на него пистолет. Глеб, не поднимая 'Астру' нажал на ней кнопочку, луч вылетел на пистолет Татьяны. Рука женщины лежала на курке, но нажать не успела, так с пистолетом ее рука и опустилась. Она вся обмякла, и грохнулась на пол, как мешок картошки, но поле, при сборе урожая, под дождем.
Глеб убрал в карман 'Астру'. В это время в помещение подразделения зашли две его сотрудницы. Они увидели, лежащую с пистолетом в руке Татьяну, посмотрели на бледное лицо Глеба.
— Глеб, что случилось?
— Она хотела выстрелить в меня, подняла на меня пистолет, да видимо сердце не выдержало, она только что упала.
Одна из женщин подошла к Татьяне.
— Она мертва. Что будем делать?
— Вам виднее, мне надо подышать.
— Идите, конечно, идите, вызовем, кого надо.
На следующий день в проходной появился траурный портрет Татьяны, с надписью, что она скончалось от сердечного приступа. На столике перед портретом стояли астры в вазе.
Электра поняла почти все, когда вечером Глеб пришел к ней, тогда она достала прибор из его кармана, пока он был в ванне, посмотрела на счетчик лучей в 'Астре'. Счетчик показывал, что прибором пользовались, на нем стояло время, убийства Татьяны. Электра ничего не сказала Глебу, она вообще чаще молчала.
Глеб заметил все, и сказал:
— Знаю, ты залезла мне карман и посмотрела на счетчик магнитных лучей, не оправдывайся, я знаю, что ты знаешь про убийство Татьяны.
— Дальше…
— Иди ко мне работать!
— Опять пистолет в астре или хризантеме?
— Умница! Надо 'Астру' модифицировать. Прицел должен находиться на экране. Без тебя дело плохо идет.
Глава 7
Летающие, блестящие снежинки — бальзам на душу и настроение. По краю асфальта под легким снегопадом Электра могла идти и идти, без всякой конкуренции: люди предпочитали ехать в машинах и в автобусах. Пусть едут. А она проходила по краю снегопада, пока она шла, аура — очищалась, она возрождалась, набиралась астральных сил без всякого человеческого обмена энергиями. Сейчас модно искать крайнего в изъятии внутренней энергии, так вот, Электра энергию брала из космоса летающих снежинок.
А вчера она встретила долгий и продолжительный взгляд любимых глаз Антипа. Дал ли этот взгляд дополнительную энергию? Неизвестно, но нечто человеческое — дал, остатки любви или начало новых надежд на отношения между нами. Кто бы знал, как она не хотела его любви в свое время, но потом привыкла, и он оказался снежным бальзамом ее души.
Часть дороги весьма пустынна, хотя шоссе от ее дороги недалеко находилось. Однако в одном месте своего снежного пути Электре всегда было жутко: из-за этой внутренней жути ей иногда идти не хотелось по этому пути. У дороги находился выход теплоцентрали, точнее, выход колодца больших размеров, прикрытого решеткой. Сквозь решетку дул теплый воздух, поэтому на решетке часто лежал человек в драповом пальто. Остановка автобуса от его лежанки находилось метров в двадцати, но этот человек всегда внушает ей ужас.
В душе леденело, когда она по кромке дороги обходила лежбище этого человека. Недалеко от этого страшного места, стояла фирма: ухоженная, украшенная, но до нее еще надо было дойти…
Струйка крови ярко выделялась на белом фоне, выпавшего снега. Электра готова была пробежать бегом мимо страшного колодца, но краем глаза она увидела, что на решетке сидит не конь в драповом пальто. На решетке сидел Антип! Это был он! Электра остановилась, как вкопанная, с ужасом взирая на кровь и Антипа.
— Электра, остановись, я ранен! — сказал Антип, держа руками ногу ниже колена.
— Антип, какими судьбы ты здесь, да еще весь в крови? Скорую помощь или такси вызвать? — спросила Электра, не зная, что делать в такой ситуации. — Кто тебя ранил?
— Не поверишь, но я увидел тебя из автобуса одну среди снега, выскочил на остановке, решил подождать, сел на решетку и в ногу мне вонзился острый предмет. Я вытащил из ноги металлическую шпильку, заточенную с двух сторон, одной стороной она была вставлена в этот колодец, а другой торчала, но сквозь снег я ее не заметил и напоролся.
Антип показал Электре острую шпильку в крови. По телу ведьмы прошла дрожь. Совсем недавно она встречала такие острые, черные шурупы, и эта шпилька была того же качества: острая и жесткая. Буквально два дня назад, она, не думая о лешем Антипе, сама вбивала такой шуруп молотком в стену. Она била по шурупу с размахом, со всей силы, с ожесточением. Шурупы требовали вкручивания, но на это сил у нее не хватало. Шуруп вылетел из уголка, с закрепленными на них лесками для сушки белья. Вылетел примитивный, жирный и мягкий шуруп, а вбила она вот такой острый, черный…
Почему она испытывала ужас, но не испытывала жалости к мужчине? Ей не было его жалко, вероятно потому, что еще живо его пренебрежительное отношение к ней. Остаточная деформация его унижений.
Антип пошел на свое рабочее место на заводе. Кто любит запахи парфюмерии, а он любил запахи механического цеха, запах станков, масла и стружки. Любил тихий гул работающих станков, любил рабочих
