Любовь, брак, семья. Разговор со взрослыми

неизвестным нам законам неожиданно всплывать в сознании, вспоминаться, производя на душу соответствующее действие.

Ну, вот примеры. Едете по шоссе, открываются прекрасные виды природы, так и хочется остановиться и полюбоваться ими. Но, проезжая дальше, вдруг видите страшную автокатастрофу. Теперь сравните, какие следы останутся в душе после созерцания того и другого. Или, представьте себе, приглашают на какой-то богатый прием. В доме всё сверкает роскошью и изобилием. Но вдруг видите странную картину: гости приходят, и неожиданно под разными предлогами начинают прощаться с хозяином и уходить. Что случилось? Оказалось, где-то в полу щель, из которой тянуло трупным запахом … разлагающейся крысы. Какие тут яства.

Эти впечатления носят внешний характер и не связаны с нашим волевым участием. Гораздо серьезнее то, что совершаем мы сами, в чем участвуют наши воля, сердце, ум, наше нравственное сознание, наши глаза. Думаете, посмотрел и забыл? Ошибаемся. Всё в нас остается, и не просто остается, но и дает о себе знать, да еще как подчас! И очень жаль, что об этом мало кто думает. Впуская в себя пакостные, злые, лукавые мысли и чувства, мы жестоко наказываем сами себя.

Сколько угодно случаев, когда закоренелые преступники от неожиданного пробуждения в них картин прежних злодеяний и страшных мучений совести приходили в состояние тяжелейшей депрессии. Многие в этом состоянии кончали самоубийством.

Человеческое подсознание — это и есть то самое «подполье», которое мы можем или заполнить, простите, «дохлыми крысами», отравляющими своим зловонием нашу душу, или, напротив, благоуханными цветами. А какие состояния может испытывать человек, наполненный всякой гадостью, хорошо знают священники, принимающие исповедь. Между ними происходит примерно следующий диалог. Он: «Батюшка, не могу больше!» Священник: «Что случилось? Тяжелый грех совершили?» — «Нет, живу обычно». — «В семье неполадки?» — «Что вы, и жена, и дети относятся очень хорошо!» — «А на работе как?» — «Там меня ценят». — «Так что же с вами?» — «Не знаю. Тошно мне». — «Вам следует внимательно просмотреть свою прошлую жизнь, вспомнить свои увлечения, нечестные поступки и от всей души покаяться». — «Спасибо, я подумаю».

Совершенно очевидна причина подобных безотчетных душевных страданий, не дающих человеку покоя: слишком много «дохлых крыс» заложил он в свою душу, вот они и отравляют его душевное осязание. По этой причине возникают непонятные, на первый взгляд, пьянки, разгулы, наркомания, происходят беспричинные семейные ссоры, доходящие до разводов, бессмысленные преступления, самоубийства. Как опасно заполнять свою душу бессовестностью, пошлостями, безрассудством!

Недаром римские патриции, когда ждали ребенка, самым тщательным образом оберегали своих жен от некрасивых лиц, безобразных картин, страшных сцен, впечатлений, расстройств и, напротив, стремились создать максимально спокойную, жизнерадостную внешнюю и внутреннюю атмосферу их жизни. Опыт показал, что все неблагоприятные внешние впечатления, душевные расстройства, житейские неприятности, так называемые семейные сцены, тем более нравственные потрясения самым пагубным образом отражаются на будущем ребенке. Оказывается, очень много значит, характер жизни человека не только для него самого и окружающих, но и для его потомков. Нельзя забывать о родовом грехе и родовой добродетели.

Какое же великое благо, что есть христианство, есть покаяние, есть таинство Исповеди. Как отрадно, что можно очистить совесть, сбросить иго со своей души, освободить ее от грязи грехов, получить мир. Ибо всё это имеет колоссальное значение для счастливого брака, счастливых детей. Это понимали, как видим, даже римские язычники, поклонявшиеся неведомым богам — нам ли, христианам, не внять этому закону?!

Только тот брак и может быть прочным, любвеобильным, в который вступают чисто, с нерасплесканной чашей любви или самым искренним раскаянием о совершённых падениях. Тогда действительно они будут уже не двое, но одна плоть (Мф. 19,6), которую никто и ничто не разделит.

БОГОСЛОВИЕ СЕМЬИ

Из того, чем занимается богословие как наука, христианам необходимо знать совсем немногое. Известно, что многие спасались, и достигали даже вершин святости, не зная никаких богословских наук. Они просто верили, что единый Бог это Святая Троица, что Христос — Богочеловек, спасающий нас Своим Крестом и Воскресением, что Он создал Церковь, в которой дарует нам свои Таинства, что необходима жизнь по Евангелию, нужно покаяние, ибо без смирения и любви Сам Бог не может спасти человека — вот необходимое и достаточное знание богословских истин для человека. Какие практические выводы из этого следуют?

Исконно святоотеческое понимание богословия и его назначения исходит из цели христианской жизни человека, и потому смысл богословия видит в изучении и опытном познании только того, что приводит человека к личному духовному единению с Богом. Богословие, таким образом, в святоотеческом его понимании — это теоретическая и практическая наука о духовной жизни человека, которая открывает ему, с одной стороны, глубину повреждения человеческой природы, личную греховность и неспособность без помощи Божией стать новым человеком, с другой — познание величия любви Божьей, очищающей каждого искренно кающегося от всех скверн его души. Это двустороннее опытное познание рождает в душе самое главное для человека — смирение, которое только делает душу способной к восприятию исцеляющей и освящающей благодати Божией. Преподобный Иоанн Лествичник потому писал: «Совершенство чистоты есть начало богословия».

Но как соотносятся между собой это богословие и семья?

«Сделай твой дом церковью: ты, ведь отвечаешь за спасение и детей, и домочадцев», — говорит святитель Иоанн Златоуст. Семья христианская, оказывается, есть малая, домашняя церковь, основной задачей которой является создание у себя такой атмосферы, которая бы наиболее благоприятствовала приобретению каждым членом семьи спасительных устоев жизни. В подобной семье открывается во всей силе значение деятельного богословия, научающего человека жизни по Христу — в мире и любви.

Многие смешивают естественную любовь, присущую каждому человеку по природе, с любовью христианской. Естественная любовь возникает легко, сама собой, но также быстро и исчезает — часто от первого прикосновения чужого эгоизма (своего, естественно, не видим). Христианская любовь, напротив, приобретается трудом и потому бывает твердой, непоколебимой. Но как она приобретается?

Если сказать кратко — в понуждении себя к жизни по Евангелию, в борьбе со своим ветхим человеком (Кол. 3,9). В семье, хотящей жить по христиански, это достигается при соблюдении, прежде всего, незаметного на первый взгляд, но очень важного по своему значению в реальной жизни условия: Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом (Лк. 16,10). Под верностью в малом понимается то немногое доброе, что мы еще способны сделать, о чем сказал Господь: во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними (Мф. 7,12). В данном случае подразумеваются простые и очевидные истины: снисхождение к недостаткам другого, терпение, если в данный момент нет возможности достичь взаимопонимания, понуждение себя к различным делам без гнева и претензий, сохранение в любом случае, благожелательства. Эта верность в малом постепенно искореняет эгоизм, укрепляет дух и, таким образом, воспитывает в членах семьи христианское смирение — то главное свойство, которое лишь способно быть надежным источником истинной любви — основы человеческого бытия. Без смирения христианская любовь невозможна. А где нет любви, там нет истины, нет правды, нет счастья, и будет господствовать лишь переодетый эгоизм! Именно по мере сознательного, мужественного (а не рабского) умаления себя ради сохранения мира, Богом невидимо, но ощутимо подается и мера любви в семье. Только верному в малом и соответственно смирившемуся скажет Господин: хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю;