5. Регулярный отдых. Те, кто отдыхал, когда чувствовал потребность, и кто поддерживал нормальный режим ночного сна, были более эффективны, чем те, кто подстегивал себя – кто старался все время чем- нибудь заниматься и о чем-то беспокоиться. Горе – это не то, от чего мы можем спрятаться за суетой. Отдых и уединение обладают способностью восстановить нас, говорит д-р Дэвидсон.
Развивать здоровый образ мыслей
Конечно, все вышеперечисленное важно, но по крайней мере так же важна установка – то, что д-р Дональд Тьюбсинг описывает как «мужество отпустить горе, вера, что все заживет, и готовность вновь воссоединиться с жизнью».
Специалисты сходятся во мнениях, что лучше всего можно развить подобный здоровый образ мысли, развивая навык адаптироваться
Все, что следует далее в этой части, посвящено именно этой стороне потери – эмоциональной подготовке. Раздел этот написал Аллен Клейн, преподаватель системы колледжей Калифорнии и лектор в хосписах и больницах.
Каждого из нас со стопроцентной вероятностью ждет смерть, но для многих из нас смерть – табу, и мы не желаем говорить о ней. Секс и смерть – вот две темы, обсуждая которые люди чувствуют себя неуютно. Однако в последнее десятилетие изобилие книжек про секс из серии «Как это делать», по- моему, сделало возможным не только обсуждение этой темы, но каким-то образом позволило также и второй запретной теме выглянуть из своего потаенного уголка (или из своего гроба?).
Нет, разумеется, ничего удивительного в том, что слово «смерть» заслужило мерзкую репутацию. С самого детства нас воспитывали так, что это слово постоянно приводило нас в замешательство. Мы слышим, что у папы в машине сдох аккумулятор, а на следующий день машина опять на ходу; мы видим по телевизору, как ковбой, убитый в перестрелке, через час вдруг появляется живехонек на другом канале.
Даже когда мы становимся старше, мы продолжаем теряться по поводу смерти. Телевидение, которое сбивало нас с толку картинами реальной и поддельной смерти, теперь в каждой рекламе делает упор на вечную молодость. А тем временем наши неизлечимо больные отправляются умирать в больницы, а наши старики переселяются в дома, которые мы, обманывая себя, называем здравницами. О наших мертвых пекутся только похоронные бюро, ну а мы, живущие, показываем, как много усопший значил для нас, заказывая торговцу цветами букет, чтобы послать его от нашего имени.
Даже термин «страхование жизни» противоречит сам себе; сколько бы мы ни старались, мы не в силах застраховать жизнь. Страховое возмещение выплачивается после смерти; не следует ли нам в таком случае называть его «страхованием смерти»?
Благодаря д-ру Элизабет Кюблер-Росс мы начали смотреть на смерть и осознавать, что уход из жизни столь же важен, как и наше появление в ней.
Процесс нашего старения в целом, к примеру, – это непрерывно продолжающаяся потеря нашей юности и нашего физического «я». Старость не наступает внезапно. С самого момента нашего зачатия каждая клеточка нашего тела вовлечена в процесс рождения-развития– умирания. Мы являемся частью непрерывно длящегося события, происходящего прямо в данное мгновение. Мы постепенно начинаем осознавать, что наше привычное тело меняется, где-то в среднем возрасте. Может быть, мы замечаем, что запас наших физических сил не таков, как в молодые годы, на нашей коже начинают проявляться морщины, или мы вдруг почувствуем, как наши суставы теряют гибкость.
В среднем возрасте мы понемногу начинаем снижать темп жизни, подготавливаясь к старости и, в конечном счете, к смерти. Может быть, природа даже принуждает нас передвигаться потише, чтобы дать нам возможность заметить вещи, мимо которых мы раньше пробегали, не удосужившись бросить взгляд.
Большой урок малых потерь
Как мы подвержены долговременному процессу старения, подготавливающему нас к нашей грядущей смерти, точно так же для этой цели нам даны многочисленные ежедневные потери. Большинство из наших ежедневных утрат не имеют большого значения; некоторые имеют. Наш мир полон машинами, которые не заводятся, испорченными взаимоотношениями, невыполненными задачами, потерянными вещами, финансовыми неудачами и лишением независимости. Все это подготавливает нас к нашей окончательной смерти; догадываемся мы об этом или нет, каждое такое событие проводит нас через минимальную версию смерти.
То, как мы справляемся с гневом, с яростью, с чувством вины, раздражительностью, и то, как мы принимаем эти «ежедневные смерти», – это предварение того, как мы будем вести себя в последние дни нашего физического существования.
В своей книге «О смерти и умирании» д-р Кюблер-Росс говорит о ныне известных пяти стадиях умирания – отрицании, гневе, торге, отчаянии и принятии. Они же и есть пять стадий жизни.
Если кто-то, к примеру, не пришел на свидание, то этот кто-то проводит нас через те самые пять этапов, с которыми мы будем встречаться по мере приближения нашей кончины. Мы можем рассердиться, когда нас подводят другие. Мы можем вступить в торг и говорить себе, что, если бы мы только позвонили ей вчера вечером, чтобы напомнить, этого бы не произошло. Мы можем, наконец, полностью отрицать (какое-то время), что это произошло, и воображать, что свидание было назначено на другой день. Или мы можем впасть в депрессию и позволить этому происшествию угробить остаток нашего дня. Мы можем застрять в этой ситуации, завязнуть в своей неудаче, в гневе, или мы можем все это
Каждая «мини-смерть» может помочь нам вырасти. Мы можем примириться с тем фактом, что нас подвели, и извлечь из него урок. Может быть, этот урок будет состоять в том, что мы в другой раз не назначим этому человеку свидания и признаемся, что ему (ей) нельзя доверять. Возможно, мы заметим, что и сами частенько нарушаем договоренности, но сердимся, когда нам платят тем же. Может, на себя мы сердимся даже больше, чем на других, потому что вообще назначили это свидание или не позвонили предварительно и не подтвердили, что оно состоится.
Возможно, мы извлечем из этого инцидента и кое-что еще – скажем, поймем, что всю свою жизнь отказываемся принимать то, что случается на самом деле, и потому никогда не находим решения в сложных ситуациях. Или мы увидим, что наша жизнь состоит из «если бы только» – «если бы только я позвонил заранее»; «если бы только я не назначил этой встречи»; «если бы только…».
Факт, как он есть, – это то, что свидания не было. Мы никогда не получаем в точности то, чего бы нам хотелось. Мы можем застрять на любой из первых четырех стадий умирания – все отрицать, злиться, попытаться заключить сделку, впасть в депрессию; или мы можем продолжать жить своей жизнью. Мы получаем шанс. Как мы используем этот шанс – это зависит лишь от нас. Мы можем понять, кто мы есть, осознать необходимость перемены, позволить старому отойти и двинуться дальше.
Мы можем достигнуть этапа принятия и посмотреть на каждую потерю, каждую смерть как на возможность для рождения чего-то нового. Мы можем с нетерпением ожидать этого нового этапа роста и рождения, который неминуемо приходит вслед за смертью.
Мы можем рассмотреть паттерны своей жизни и сделать мысленные заметки, так что в следующий раз мы сможем их изменить и опять посмотреть на новую ситуацию как на еще одну возможность для развития. Скажем, к нам не пришли на свидание, и мы можем либо позвонить кому-то другому и пойти на встречу с этим человеком, либо погулять в одиночестве, либо взять и сделать что-то еще, что мы, возможно, когда-то отложили на потом.
Даже финансовая неудача, пусть мы не сразу это поймем, может оказаться такой подготовкой к нашей смерти. Во-первых, уменьшение наших капиталов вынуждает нас умерить наши несущественные потребности. Нам придется обдумывать покупки и поступиться каким-то имуществом. Это даст нам возможность сосредоточиться на душе, на внутреннем, а не на материальном мире, чего мы, возможно, никогда до этого не делали.
Во-вторых, по мере того как мы приближаемся к своей смерти, нас все меньше заботит наше физическое окружение. Учась обходиться меньшим количеством денег, мы ведь можем заодно подготовиться и к изменению в сознании, с которым нам вскоре придется иметь дело. Правда, финансовая
