силы, развитием социальных и технологических укладов, изменениями государственно–политического устройства, крупными экономическими и политическими потрясениями, геополитическими и геоэкономическими революциями и др. [Пантин, 1996]. Благодаря постепенному закономерному сокращению продолжительности циклов эволюции международного рынка каждая последующая триада этих циклов оказывается короче предыдущей. Если сделать небольшое допущение, которое состоит в том, что каждый цикл начинается не с фазы структурного кризиса, а с фазы технологического переворота (это вполне правомерно, поскольку цикл можно начинать с любой точки или с любой фазы, лишь бы начало и конец цикла совпадали, соответствовали друг другу), то окажется, что первая триада циклов эволюции международного рынка (середина VII в. — начало XIV в.) почти точно соответствует волне интеграции второго (средневекового) цикла дифференциации — интеграции, вторая триада циклов эволюции международного рынка (начало XIV в. — рубеж XVIII и XIX вв.) соответствует волне дифференциации третьего цикла дифференциации — интеграции (Новое время), а третья триада, циклов эволюции международного рынка (рубеж XVIII и XIX вв. — середина XXI в.) приходится на волну интеграции этого же третьего цикла дифференциации — интеграции (Новое время). Такое довольно неожиданное соответствие структурных элементов совершенно различных систем циклов наводит на мысль о взаимодействии и своеобразной «стыковке» разных систем циклов и волн мирового развития, выведенных эмпирически.
Первая триада циклов эволюции международного рынка (VII — XIII ввЛ. I цикл: 637—661 (ТП); 661—769 (ВП); 769—793 (РМР); 793—889 (СК). В вдкд;889—9»3 (ТП); 913—1009 (ВП); 1009—1033 (РМР); 1033—1117 (СК). III нют Ш7— t т (ТП); 1141—1225 (ВП); 1225—1249 (РМР); 1249—1321 (СК).
Вторая триада циклов эволюции международного рынка (XIV — XVIII вв.) I цикл: 1321—1345 (ТП); 1345—1417 (ВП); 1417—1441 (РМР); 1441—1501 (СК). II цикл: 1501—1525 (ТП); 1525—1585 (ВП); 1585—1609 (РМР); 1609—1657 (СК). III цикл: 1657—1681 (ТП); 1681—1729 (ВП); 1729—1753 (РМР); 1753—1789(СК)
Третья триада циклов эволюции международного рынка (XIX — XXI вв.) I цикл: 1789–1813 (ТП); 1813— 1849 (ВП); 1849—1873 (РМР); 1873—1897 (СК). II цикл: 1897—1921 (ТП); 1921—1945 (ВП); 1945—1969 (РМР); 1969—1981 (СК). III цикл: 1981—2005 (ТП); 2005—2017 (ВП); 2017—2041 (РМР); 2041—… (СК).
(ТП — фаза технологического переворота, ВП — фаза великих потрясений, РМР — фаза революции международного рынка, СК — фаза структурного кризиса; в каждой триаде выделены ее начало и конец.)
Рассмотренное явление в данном случае имеет и следующий прогностический смысл, связанный с тем, что благодаря постепенному закономерному сокращению продолжительности циклов эволюции международного рынка каждая последующая триада этих циклов оказывается короче предыдущей. Вполне возможно поэтому, что волна интеграции в третьем глобальном цикле дифференциации — интеграции, соответствующая третьей триаде циклов эволюции международного рынка, будет иметь меньшую, чем обычно, продолжительность и завершится во второй половине XXI века, как это следует не только из соответствия триад циклов эволюции международного рынка глобальным волнам интеграции и дифференциации, но и из приведенного выше сопоставления циклов дифференциации — интеграции с вековыми трендами (!).
Если это так, если продолжительность волны интеграции из–за явно наблюдаемого ускорения исторического развития сократится с пяти до трех веков, то вскоре нас ожидают чрезвычайно крупные перемены, связанные с постепенным формированием нового способа производства и соответствующих институтов новой социальной и политической организации. По существу речь идет о приближении нового крупнейшего перелома в истории, сопоставимого с эпохой «осевого времени» и эпохой Возрождения — Реформации. Такие прогнозы можно было бы не воспринимать всерьез (тем более, что прогнозов и пророчеств о глобальных переменах и так хватает), если бы не логика рассмотренных циклов, с одной стороны, и явный кризис прежних форм политической и социальной организации, обостряемый современной глобализацией (точнее, современной фазой глобализации, с другой). В жизни человека, его мировоззрений, функционировании общества что–то явно радикально меняется, но насколько радикальны эти изменения — вот в чем вопрос. Идет ли речь об очередном изменении форм капитализма или о более глубинных изменениях вплоть до изменения самого типа развития человека и общества, как считает, например, Э.А.Азроянц? По–видимому, это станет ясно в ближайшие десятилетия, но в любом случае слишком многое уже указывает на масштабность и глобальность предстоящих в середине XXI века изменений.
5.5. Циклы глобализации и некоторые тенденции глобальной истории. Перспективы будущего развития
При анализе циклов дифференциации — интеграции можно также выявить некоторые дополнительные тенденции глобальной истории. Одной из таких важных «сквозных» тенденций является чередование доминирования Востока и Запада при переходе от одного глобального цикла дифференциации — интеграции к другому. Действительно, для первого (античного) цикла дифференциации — интеграции (в отличие от предыдущего цикла, который здесь не рассматривался) в целом было характерно культурное, экономическое и политическое доминирование Запада в лице полисов Древней Греции, эллинистических государств и Римской державы. Для второго (средневекового) цикла дифференциации — интеграции в целом было характерно культурное, экономическое и политическое доминирование Востока — Арабского халифата, Китая, Византийской и позднее Монгольской империи. Для третьего цикла дифференциации — интеграции (Новое время) характерно культурное, экономическое и политическое доминирование Запада — сначала различных государств Западной Европы, затем США. Однако уже сейчас появляются явные признаки будущего доминирования Востока — в лице Японии, Китая, Индии, доминирования, которое скорее всего реализуется в следующем, четвертом цикле дифференциации — интеграции. Неслучайно некоторые западные авторы рассматривают Китай и Японию как главные державы XXI века [Kennedy, 1989; Frank, 1998].
При этом важно отметить, что поворот к доминированию Востока или Запада происходит постепенно и как бы в два этапа. На первом этапе, совпадающем с волной дифференциации, происходит поворот самого вектора доминирования — с Востока на Запад или с Запада на Восток. На втором этапе, совпадающем с волной интеграции, доминирование, лишь наметившееся на предыдущем этапе, получает свое полное развитие. Действительно, на протяжении волны дифференциации первого (античного) цикла (VIII — IV вв. до н.э.) наметился переход от доминирующей роли Востока к доминирующей роли Запада: античные полисы Греции и Италии уже начали играть существенную роль в культурной, экономической и политической жизни (ярким проявлением этого стала победа греческих полисов в войне с гегемоном Востока Персией), но в целом еще сохранялось доминирование Востока — сначала Ассирии и Египта, затем Вавилонии, наконец, Персии. При переходе от волны дифференциации к волне интеграции (III в. до н.э. — II в. н.э.) центр доминирования и гегемонии окончательно переместился на Запад, выражением чего стало сначала образование державы Александра Македонского, затем эллинистических государств и, наконец, Римской державы. Во втором (средневековом) цикле на протяжении волны дифференциации (III — VII вв. н.э.) центр доминирования и гегемонии перемещался с Запада на Восток: сначала произошло разделение Римской империи на Восточную и Западную при доминировании Восточной империи, затем Западная Римская империя пала под натиском варваров, и еще позднее, уже в конце волны дифференциации, образовался мощный Арабский халифат. Волна интеграции второго цикла (VIII — XIII вв.) характеризовалась полным преобладанием Востока над Западом не только в экономике и политике, но и в культуре: даже античное наследие Европа получила от арабов и Византии, а основные изобретения эпохи Средних веков были сделаны в Китае. Лишь с наступлением волны дифференциации третьего цикла Нового времени (XIV–XVIII вв.) начался быстрый экономический, политический и культурный подъем Запада; однако вплоть до начала XIX в. Китай по уровню жизни своих подданных в целом превосходил Западную Европу. Наконец, в эпоху волны интеграции третьего цикла (с XIX в.) Западная Европа и США стали гегемоном в экономической, политической и культурной сферах.
Таким образом, «европоцентризм» и «западоцентризм», преобладающий в современной исторической, экономической и политической науке, с точки зрения глобальной истории, не является адекватным и
