имеете прекрасную возможность перепродать его любому желающему.
Андрей смотрел на виртуозную работу подруги и тихо восхищался. В ход шло все — от легкого флирта до тщательно завуалированных уколо-угроз. Имея некоторое представление о ценах в городе, они до сей поры не имели возможности продавать трофеи, поэтому Медея прежде не получала шанса продемонстрировать таланты в области купли-продажи. Может, оно и к лучшему. Такими темпами она мигом подомнет под себя рынок. Или жизни лишится, что более вероятно: средний олигарх пострашней упыря выйдет.
Получив больше ожидаемого и решив на радостях проигнорировать «внеплановую» покупку — интересно, где она станет платье носить? — Селеста вновь переключила внимание Рихарда на себя:
— Я вижу, вы договорились?
— Да, лорд Рихард был очень щедр, — захлопала ресницами Медея, одаряя мужчину чарующей улыбкой. Тот поперхнулся заготовленной фразой. — Он такой интересный собеседник! Я так счастлива! Надеюсь, вы не откажетесь продолжить знакомство?
На заданный мурлыкающим тоном вопрос вместо вожака ответила Селеста:
— Безусловно. Он ведь хочет предложить нам сделку. Не так ли?
— Почему вы так решили, госпожа Селеста? — наконец выдавил справившийся с пересохшим горлом Рихард.
— Потому что ты привел с собой одного человека и даже не попытался спрятать еще нескольких в засаде. Впрочем, нет, если бы тебе ничего не было от нас нужно, ты вообще бы не явился, — сухо усмехнулась девушка, на мгновение блеснув клыками. — Скажешь, я не права?
Ответная усмешка на лице главаря вышла кривой:
— Может, и права.
Обратно возвращались нагруженные одеждой, в полном молчании. Андрей старательно не думал о полученном предложении, сосредоточившись на дороге, тщательно отслеживая все посторонние звуки. Медея предвкушала, как еще раз сегодня же переберет обновки, примерит их, спать уляжется на чистой постели — ради такого случая она намеревалась открыть упаковку простыней, найденную давным-давно в разграбленном магазине. Еще она размышляла, каким образом объяснит появление у нее новой роскошной тряпки, и заранее готовилась к маленькому скандалу. О чем она совершенно не волновалась — так это о будущем: доверяла подруге.
Только вернувшись домой, в логово, Андрей позволил себе расслабиться. Отдохнуть от напряжения, в котором находился сегодняшней ночью. Вполуха слушая довольное воркование Медеи, раскладывавшей покупки, он тщетно пытался понять, кем стал. Во что превратился. Та стычка с Карлоном повлияла на него сильнее, чем он полагал сначала. Все чаще Андрей даже в мыслях называл себя Селестой, воспоминания о прошлой жизни отдалились и поблекли. Его память прекрасно хранила образы родного мира, лица родителей, друзей, картинки привычного быта, но все они стали чужими. Как будто события происходили с другим человеком. Словно, сидя в кинотеатре перед огромным экраном, с интересом смотришь художественный фильм. Вот только каким бы талантливым ни был режиссер, как бы ни была прекрасна игра актеров, невозможно полностью отождествить себя с любимым персонажем.
Здесь и сейчас есть Селеста. Девушка, довольная своим телом. Упырица, привыкшая прятаться от солнца. Кровососка, смирившаяся с необходимостью не реже одного раза в два дня выходить на охоту. Жительница разрушенного города, для которой убийство себе подобных, пусть и с горячей кровью в жилах, давно стало нормой. Ее жизнь ценили дешево — и она отвечала тем же, безжалостно отстаивая свое право на существование. Окончательно превратиться в жестокого ночного хищника мешало немногое: крепкие моральные принципы, сохранившиеся от прошлого, да понимание простой истины — человек сильнее зверя. Значит, несмотря ни на что, нужно оставаться человеком.
Нельзя выживать любой ценой: это путь в никуда.
Карлон говорил, на смену людям придет иная, совершенная раса. Может, и так. Только священник увлекся и забыл об участи тех полководцев, что с презрением относились к противнику. А ведь в большинстве случаев их судьба была незавидной. Кроме того — кем станут упыри в новом мире? Найдется ли им место?
Надо учиться сосуществовать с людьми…
Вот только люди не хотят иметь таких опасных соседей. И, откровенно говоря, их можно понять.
— Что скажешь? Мы согласимся?
До одури довольная Медея вертелась перед большим осколком зеркала, чудом сохранившимся и перенесенным в обиталище девушек. Говорить о делах она не желала. Если бы Селеста похвалила ее внешний вид, сказала бы, как замечательно она выглядит, как ей идет это платье, тогда отвыкшая от комплиментов девушка с удовольствием поддержала бы разговор. Увы, подруга сидела с мрачным видом и намеков не понимала. Ну и пусть, сегодня и так хорошая ночь, мужского внимания Медея получила больше, чем за целый прошедший год.
— Не вижу причин для отказа, — все-таки ответила старшая упырица. — Мы занимаемся почти тем же самым едва ли не каждую ночь. Да, придется охотиться на членов определенной банды, а не на всех подряд. Ну и что? Справимся. В действительности у нас нет выбора. Сама понимаешь, Рихарда нужно привязать любой ценой.
— Карьера наемной убийцы меня как-то не устраивает.
Медея помолчала, затем неожиданно зло выплюнула:
— Так другой нет! Нет и не будет никогда!
Неожиданная вспышка ярости удивила Селесту. Обычно Медея тщательно следила за обликом, сейчас же она совершенно перестала себя контролировать. Из-под маски человеческого лица выглянула голодная и жестокая сущность, острые когти резким движением пронзили воздух, когда женщина резко развернулась, продолжая говорить:
— Кем еще мы можем стать?! — Голос ее набирал мощь, зеркало на стене задребезжало. — Это проклятое тело словно создано для убийства, мы ни на что другое не год…
Зарождавшуюся истерику прервала мощная оплеуха. Голова упырицы от полученного удара мотнулась, женщина непроизвольно отскочила в сторону и, оскалив клыки, замерла в напряженной стойке. Но нападать на нее никто не спешил.
— Успокоилась? Пришла в себя? — Сейчас Селеста не казалась маленькой. Даже глядя снизу вверх, она будто возвышалась над Медеей. Словно из-за ее спины выглядывало нечто огромное, властное, способное повелевать и приказывать. — Тогда слушай меня. Мы станем тем, кем пожелаем. Поняла? Все в наших руках. И никакой бандюган не заставит нас делать то, чего делать не хочется.
Девушка плавно скользнула вперед, вплотную к подруге. Маленькие руки обняли Медею за талию, стали успокаивающе поглаживать по спине:
— Успокойся. Все будет хорошо. Ничего не бойся…
Немного позднее, когда проплакавшаяся красавица вернулась к прерванному разговору, она услышала решение старшей упырицы. Старшей, несмотря на низенький рост, общую хрупкость и меньший срок существования в неживом виде.
— Помогать Рихарду в этом деле мы не станем. Уберем пару охранников — и хватит с него. Пусть привыкает, что использовать нас по собственному усмотрению он не сможет.
— Тогда зачем ему с нами связываться? Проще найти менее пугающих партнеров.
— Верно… Думай. Думай — чем еще его можно привлечь?
Андрей с самого детства усвоил четкое правило: при возможности совмещай мораль с логикой, этику с рационализмом. Вот и сейчас его решение проигнорировать просьбу главаря определялось как желанием действовать в установленных обществом «правилах игры», так и трезвым расчетом. Люди не любят убийц. Относятся к ним с уважением или с опаской — это да, но — не любят. Один его друг, прошедший Чечню и Осетию, не раз замечал, как меняется манера разговора у его собеседника, стоит тому узнать, что разговаривает с участником войны. Даже здесь, в стране, разрушенной прошедшей катастрофой, где человеческая жизнь стоит дешевле корки хлеба, слишком больших любителей пускать чужакам кровь стараются избегать.
