мясом, и празднество в честь Темного Бога, пусть и в усеченном варианте, должно послужить неплохим подтверждением сакрального главенства упырей. Если действо правильно организовать, можно и без спецэффектов обойтись.
Изначально роль «агнца на заклание» предназначалась болтливому Мусору, но по размышлении от данной кандидатуры пришлось отказаться. Никто бы не поверил, что известный всему городу опустившийся алкаш станет достойным подарком Морвану. Темный Бог ценил людей сильных, жестоких — тех, кто активно пытался привнести в мир хаос и плевал на любые запреты. Поэтому пришлось искать замену, подключив к делу определения осчастливленных доверием начальства сектантов. В результате психи чуть не передрались между собой за право назвать лучшую кандидатуру.
Пришлось вмешаться Селесте. Она назначила жертвой старого заочного знакомого по имени Осилти, и спорить с ней никто не пожелал. Выбор посчитали безупречным. Этот мужчина раньше руководил бандой отъявленных головорезов, но вовремя успел переметнуться на сторону герцога. Сейчас он, по некоторым сведениям, выполнял поручения графа Молвлара, точнее, служил ему разъездным палачом. Молвлар отвечал за расположенные вне городской черты поселения, большую часть жителей которых составляли крепостные. Бунтовали там часто, и если местные стражники не справлялись, граф посылал Осилти. За бандитом тянулся очень кровавый след.
Неоспоримым достоинством своего выбора Селеста считала огромное количество врагов, которых нажил бывший разбойник. Убить его желало столько людей, что следствие поневоле запутается в версиях. Правда, в силу упомянутого обстоятельства Осилти ночевал в доме с надежной охраной, но упырица после предварительного изучения здания сочла похищение вполне возможным. Особенно если подруга поможет. Плюс — о чем упомянули сразу несколько информаторов — бандит хранил в доме крупную сумму денег, но расположение тайника и код к нему знал только он один. А в деньгах, в связи с предстоящими тратами, восставшие сильно нуждались.
Хастин, хотя и превосходил обычных людей в умении бесшумно передвигаться, все-таки еще не научился скрываться наравне с девушками. Поэтому внутрь Селеста проникла вместе с Медеей, оставив юношу следить за окрестностями дома. Первым препятствием служила тяжелая, массивная дверь: попасть на первый этаж иным путем было нельзя. Окна второго этажа по зимнему времени держали закрытыми, на некоторых стояли решетки. Хотя соседние дома стояли относительно далеко, шума старались избегать.
С самого начала упырицы понимали, что живых свидетелей оставлять нельзя. Кто бы ни встретился в доме — хозяева, гости или пленники, — убить предстоит всех. Медея осторожно помогла маленькой девушке забраться на карниз, где та, отогнув кусок плохо прибитой фанеры, ужом проскользнула в образовавшуюся щель. Комната оказалась пустой, как они и предполагали. Судя по звукам, внизу бодрствовала охрана, два человека, из соседних помещений доносилось еле различимое дыхание спящих. Сам главарь ночевал в угловой комнате, в ней даже стекла в окнах уцелели, — его подручные довольствовались менее комфортабельными условиями. Селеста, медленно ступая, вышла в короткий темный коридор и аккуратно приоткрыла дверь к первой жертве.
Мужчина спал на кровати, сооруженной из слоя похожего на пенопласт материала и прикрытой сверху тюфяком. За то время, что немертвая кралась к ложу, он не пошевелился. Тем не менее действовала она невероятно осторожно: люди, выжившие в кошмаре трехлетней войны всех со всеми, поневоле превращались в чутких и опасных зверей. Малейшего звука им достаточно, чтобы вскочить, вслепую отмахнуться от угрозы и только потом открыть глаза. Медлить убийца не стала, ей давно не требовалось примериваться, чтобы правильно ударить ножом. Единственное, чего она опасалась, — это внезапного пробуждения или громкого звука, способного насторожить прочих спящих. Впрочем, ей было не привыкать. Привычно вонзив лезвие в ямку возле шеи, упырица одновременно плотно накрыла ладонью рот стражника, почти сразу вырвала нож и ударила под сердце. Подождала пару мгновений, рассматривая не успевшего дернуться мертвеца и вслушиваясь в темноту, затем тихо двинулась дальше. Запах крови ее не встревожил — она специально кормилась сегодня.
Первые сложности возникли в третьей комнате: живший в ней стражник ночевал не в одиночестве. Кем была спящая рядом с массивной фигурой воина обнаженная девушка, Селеста не знала, да и знать не хотела. Может быть, пленница, может, любимая или купленная на одну ночь у бедных родителей дочка — какая разница? Ей не повезло: не стоило оказываться на пути немертвой. Мужчина лежал, удобно повернув голову набок, тонкий стилет легко вошел в висок, не пришлось даже тело придерживать. Его женщина умерла мгновением позже.
Здесь, на втором этаже, разместилась «дружина» Осилти, его старые соратники по бандитскому ремеслу. Их женщины и дети жили отдельно — в стоявшем рядом флигеле, лишь изредка приходя, чтобы прибраться, принести еду или послужить постельной игрушкой. Подобный образ жизни сослужил добрую службу упырицам, избавив их от грязной работы. Впрочем, Селеста выбрала бы для жертвоприношения другого кандидата, если бы знала, что придется убивать детей. Принципов у нее осталось мало, но держалась она за остатки крепко.
Оставив в комнатах семь трупов, она вернулась, высунула голову в окно и тихо свистнула. Немедленно снизу подлетела веревка, по которой наверх вскарабкалась Медея. Хастин остался недвижим: ему жестко запретили вмешиваться в происходящее. Теперь предстояла самая сложная часть — разобраться с главарем. Матерый зверь, он изнутри запирал на замок массивную дверь в свою комнату, пробраться к нему в тишине не удалось бы. Пришлось положиться на скорость и присущую немертвым силу. Но сначала для безопасности следовало избавиться от охранников. Притащив два матраса и прикрыв ими дверь — если драка затянется, звуки все равно проникнут, однако хоть какая-то изоляция, — напарницы прокрались по скрипучей лестнице на первый этаж. К счастью, их не заметили: стражники слишком увлеклись игрой в карты. Да и кого бояться? Единственная дверь на улицу закрыта на мощный засов, окон нет, посторонним в дом не проникнуть. Они бы даже вздремнули, если бы не боялись главаря.
Двое сильных мужчин умерли быстро. Две расплывчатые тени, непонятным образом обогнувшие прикрывавшую дверной проем циновку и стремительным броском ворвавшиеся в дежурную каморку, не оставили им шансов. Смертные ничего не успели сделать — их оружие так и осталось лежать рядом, на столе. Упырицы довольно переглянулись, голодная Медея с урчанием приникла к вспоротому горлу еще теплого трупа. Пока подруга насыщалась, Селеста наскоро обыскала другого убитого, забрав все ценности, прошлась наметанным взглядом по помещению. Затем сделала знак уходить. У них еще будет время всерьез заняться обыском — потом, когда они поймают главную цель.
Оттащив прикрывающие дверь матрасы, они немного постояли, прислушиваясь. Внутри дышали ровно, медленно, так, как дышат глубоко спящие. Похоже, девушек не заметили. Почему-то внутри оказалось три человека, причем храпел всего один. Осилти захотел развлечься с двумя?
Оглядев крепкую дубовую преграду, Селеста, после короткого колебания, переменила изначальное решение. Особых причин скрываться не осталось, а вот грубая физическая сила очень нужна. Хастин, при всех его недостатках, вынесет дверь с первого удара, по крайней мере, петли точно ослабит. Для начала хорошо бы немного поработать фомкой, но бандит — зверь матерый, проснется от малейшего шума. Чудо, что он до сих пор спит. Сейчас важно быстро скрутить главаря, не позволить ему схватиться за оружие. Упыри фехтовать так и не научились.
Вызванный с улицы парень примерился и буквально выстрелил своим телом, плечом врезавшись в деревянную толстую пластину. Дом задрожал. Дверь хрустнула, по ней поползли трещины, но устояла, Хастин отлетел назад, хватаясь за выбитое плечо. Практически перепрыгнув через него, оттолкнувшись от пола и сгруппировавшись в единый комок, в преграду ударилась Селеста. Дверь со страшным грохотом рухнула. Селесте потребовалось какое-то мгновение, чтобы прийти в себя, она еще не успела поднять голову, как ноги сами распрямились и понесли ее в сторону кровати. Она опаздывала. Поджарый мужчина с покрытой шрамами грудью и слепыми, безумными спросонья глазами шарил рукой, нащупывая рукоять лежавшего в изголовье меча.
Всех опередила Медея. Хастин еще валялся в коридоре, Селеста только-только начинала подниматься, а медововолосая красавица уже подскочила к огромной постели. Осилти не успел дотянуться до оружия, когда страшный удар выбил из него сознание. Следующей пострадала находившаяся ближе к Медее девушка — она, как и вторая любовница главаря, ничего не понимала и порывалась визжать. Крик не входил в планы нападающих: вторую немедленно успокоила ударом кулака в лоб Селеста. Она слегка поторопилась и потому не рассчитала силы, отчего у девушки хрустнула шея. Первая, кажется, просто
