опаски.
— У вас есть своя тюрьма?
— Бывшая камера покаяния — прежде в ней содержались пойманные на запретном колдуны.
Бывший монах шел быстро и целеустремленно. Дважды навстречу попадались незнакомые восставшие, однако завязывать разговор не спешили — только провожали Селесту взглядами тусклых глаз. Короткий переход закончился во дворе, возле низкого одноэтажного здания, из которого густо разило кровью. Рядом стояла и жадно принюхивалась стройная девушка, красивая, несмотря на уродливую робу и слой грязи на волосах. Услышав шаги, она развернулась и, стоило ей увидеть Карлона, испуганно попятилась назад:
— Я просто почувствовала запах, старший брат! Господин свидетель, внутрь я не входила!
Андрей не услышал, что ответил ей монах. Все его внимание сосредоточилось на солоновато-сладком запахе, забивавшем остальные чувства, подавлявшем эмоции. Желание войти внутрь на короткое мгновение стало нестерпимым. В сознании взвыл голодный зверь, живот прорезала резкая боль, и тело само невольно сделало шаг вперед. Сразу же ее обхватили чьи-то руки, настолько сильные, что бешеная попытка освободиться не принесла успеха. Внезапно запах исчез.
Карлон поставил девушку на землю, только уйдя со двора. Выглядел он расстроенным.
— Моя вина. Следовало связать пленника. — Он пристально вгляделся в лицо новенькой, выискивая признаки безумия. — Не бойся, скоро ты перестанешь тянуться к источнику жизни столь жадно. Со временем демон внутри тебя станет реже нуждаться в пище. Сестра Аларика!
— Да, старший брат.
Красавица стояла рядом, стараясь не встречаться взглядом с предводителем.
— Поручаю твоим заботам сестру Селесту. Я отправляюсь в город, попытаюсь захватить еще одного грешника.
— В этом нет необходимости… — Андрей заметил легкую гримасу недовольства, исказившую лицо предводителя, и вовремя добавил: — Старший брат. — Гримаса исчезла, Карлон еле заметно удовлетворенно кивнул. — С моей стороны будет невежливо отрывать вас от дел — ведь я вполне способна охотиться самостоятельно. Так быстрее. Однако буду благодарна, если сестра Аларика согласится преподать несколько уроков и расскажет об окружающем мире.
— Ты совсем недавно восстала, и память твоя пуста, как дырявое ведро, — возразил монах. — Ты еще слишком слаба. К тому же ты терпишь неудобство по моей вине. Я должен искупить свою ошибку.
— Неужели у вас нет иных дел, более важных? Уверяю, со мной ничего не случится.
Неожиданно вмешалась Аларика, до сей поры молчаливо стоявшая рядом. В коротком остром взгляде, брошенном на новенькую «сестру», промелькнул явный интерес. Женщина, впрочем, быстро потупила глаза, скрывая их выражение:
— Брат Артак до сих пор не вернулся, старший брат. — Голос ее звучал тихо и нерешительно. — Обещаю, мы не станем уходить слишком далеко.
Монах заколебался, затем с видимым неудовольствием признал:
— Да, его необходимо найти. Хорошо. Постарайтесь не отходить далеко от монастыря: его сила защитит вас. Да пребудет с вами благословение Господина.
Перекрестив обеих совершенно как христианский поп, Карлон удалился в сторону храма. Андрей покосился на «наставницу» и напоролся на встречный настороженный взгляд. Рассматривали его или, правильнее сказать, ее внимательно. Показалось, или на лице женщины промелькнули отчаяние и робкая надежда? Так смотрят не на соперницу, а на возможного союзника или врага — с надеждой и страхом ошибиться. Наконец сестра пришла к каким-то выводам и улыбнулась:
— Ты, кажется, голодна? Пойдем поищем кого-нибудь. Потом я расскажу тебе об этом месте, о нас самих. И — зови меня просто Аларика.
Обе девушки направились к выходу из монастыря.
— Тогда и ты зови меня Селестой. Правда, в действительности это имя я получила только вчера.
— Да, все, кто приходит в общину, должны забыть свое прошлое, — нейтральным тоном подтвердила Аларика. Она опустила голову, скрыв упавшими волосами выражение лица. — Я слышала, ты потеряла память?
— Да. Тебе сказал Карлон?
— Старший брат. Лучше говори «старший брат», — поправила старожилка. — Нет, просто вчера я задержалась в храме и слышала ваш разговор. Не расстраивайся, память вернется через какое-то время. У ворот сейчас дежурит Ганн, он вспомнил свое прошлое только через три месяца после восстания. Сейчас я вас познакомлю.
Во дворике находились два упыря, сидевших на почтительном расстоянии друг от друга. Первый, высокий и худой, одетый в штаны до колен и уже привычную рясу монаха, в данный момент скомканную в узел на животе, что-то сосредоточенно разглядывал у себя на бедрах. При появлении девушек он поднял голову и уставился на них, не отрывая глаз. Второй упырь, тот самый Ганн, оказался мужчиной средних лет с гладко выбритой головой и огромным родимым пятном на правой щеке, — он криво усмехнулся в качестве приветствия.
— Что, новенькая?
— Позволь представить тебе Ганна, Селеста, самого мрачного упыря в городе. — В ответ Ганн неопределенно хмыкнул, беззастенчиво разглядывая новую «сестру». Та отплатила ему не менее дружелюбным взглядом. — Дальше сидит Палтин, его келья в противоположном от нас конце коридора. Ганн, Артак не возвращался?
— Нет. Старший взял Тика и пошел на поиски, мы сейчас тоже пойдем. — Мужчина спрыгнул с обломка колонны, на котором сидел, и вышел за ворота, следом за ним двинулся его товарищ. — Карлон сказал, чтобы вы шли к Южному рынку: там сегодня должна ночевать маленькая банда. Ну и художника нашего поискали бы заодно.
Тут он споткнулся и грязно выругался. Больше не обращая внимания на остальных спутников, он не оглядываясь пошел вверх по улице. Казалось, его не интересовало даже, двигается за ним Палтин или нет. Который, кстати сказать, по-прежнему не отводил от Селесты и Аларики глаз — шел, шею выворачивал.
— Осторожнее с Палтином, — предупредила Аларика, когда сородичи скрылись за углом и не могли подслушать разговора. — Плотские удовольствия не прельщают нас с той же силой, как прежде, но иногда встречаются исключения.
— Ганн выглядит поопаснее.
— Ему на всех наплевать. И на себя — тоже.
Первая совместная охота получилась неожиданно короткой и удачной, что не могло не радовать. Андрей с трудом поддерживал разговор: голод терзал его с каждой минутой сильнее и сильнее. Зачем одинокого бандита понесло в развалины, почему он отбился от своих, теперь не узнаешь — Аларика ударила слишком сильно, и человек умер. Пришлось торопливо глотать кровь из распоротого горла до того, как она остыла. По словам старшей из девушек, демон внутри восставших питается не кровью, а жизненной силой, которая быстро исчезает после смерти жертвы. Поэтому немногие попытки запасать драгоценную жидкость в сосудах провалились — пользы от консервов было ноль.
Времени до рассвета еще хватало, так что Андрей предложил обратно в монастырь не возвращаться, поговорить здесь же. Он уже имел представление о тонкости слуха упырей и понимал, как легко предводитель подслушает разговор, если пожелает. Нет, пусть лучше провожатая расслабится и рассказывает без оглядки — может, что интересное сболтнет.
Аларика сразу согласилась: ей тоже хотелось пообщаться с новенькой без посторонних. И по серьезным причинам, и просто поболтать. Все-таки до вчерашней ночи она оставалась единственной женщиной в мужской общине, каковой статус имел помимо плюсов массу минусов. Хотелось бы сразу определиться с будущими отношениями — станет Селеста ее подругой или нет? Карлон не слишком жаловал Аларику, она ему мешала, тревожила сложившийся уютный мирок. Нет, думала упырица, враги ей не нужны, и так уже трижды подвергали наказаниям за совершенные «прегрешения». Монах не одобрял ее связи с Артаком, которого, кстати сказать, женщина не собиралась отдавать возможной сопернице.
