Трагичны судьбы и членов других организаций, созданных не по указке властей, а по велению своей совести.
В Казанской специальной психиатрической больнице содержался Ганюшкин (из Тюмени) — первый секретарь подпольной Сибирской коммунистической партии («параллельные коммунисты»).
В марте 1971 года в Ленинграде были арестованы семь членов коммунистической организации, стремившихся оздоровить наше общество, возродить ленинские принципы, построить коммунизм[54]. По нашим сведениям, четверо участников организации были признаны невменяемыми и в январе 1972 г. по определению суда интернированы в специальные психиатрические больницы: Вячеслав Дзибалов, Андрей Козлов, Иван и Сергей Пуртовы.
В Черняховской СПБ содержится Парамонов, член группы офицеров Балтфлота.
В Казанской СПБ содержалась Ольга Иофе, обвиненная по статье 70 УК РСФСР за антисоветскую деятельность, выразившуюся в намерении распространить вместе с шестью своими товарищами около трехсот листовок антисталинского содержания.
Есть сведения о содержании в различных СПБ членов подпольных марксистских кружков Одессы, Азова, Ленинграда, не желающих, чтобы их имена упоминались в открытой печати.
Приведенные выше примеры — всего лишь иллюстрации к 72 статье УК РСФСР (и аналогичным статьям УК остальных 14 союзных республик) . Многие здесь не упоминаются, многие нам не известны. По-видимому, большинство участников раскрытых подпольных организаций уходят не в СПБ, а в лагеря и тюрьмы. Это члены УПА — Украинской повстанческой армии, Патриотического Фронта России, союзов коммунистов, Армянской национальной объединенной партии, активисты национально-освободительных движений Прибалтийских республик, Калмыкии, месхов, крымских татар и др. Конечно, надо обладать известной наглостью, чтобы признать сумасшедшими всех членов подпольной организации. Хотя вот признали же из семерых участников «пуртовского дела» четырех, т.е. больше половины, невменяемыми. И это при пониженной социальной адаптации и коммуникабельности психически больных!
Применение 70 статьи в практике карательной медицины несет в себе одно совершенно убийственное, даже с точки зрения советского права, противоречие.
Чтобы вынести определение о назначении принудительного лечения, суд, в соответствии со статьями 409 и 410 УПК РСФСР, должен, в числе других вопросов, доказать, что данное лицо в состоянии невменяемости совершило общественно опасное деяние, предусмотренное Уголовным кодексом. Если это не доказано, то суд должен вынести определение о прекращении дела.
Формула невменяемости в советской судебной психиатрии состоит из двух обязательных критериев — медицинского и юридического. Последний подразделяется на два признака: волевой — невозможность руководить своими действиями, и интеллектуальный — невозможность отдавать себе отчет в своих действиях.
Но 70 статья УК предусматривает обязательное наличие в деянии цели подрыва или ослабления советской власти. Но если наш инакомыслящий не отдавал себе отчета в своих действиях, то, значит, эти действия не имели какой-либо цели, т. е. его пропаганда была бесцельна. А если у него не было цели подрыва или ослабления советской власти, то его деяние не подпадает под действие 70 статьи!
Если же у него была цель подрыва или ослабления советской власти, то, значит, он руководствовался ею в своей пропаганде и агитации, следовательно, не может быть признан невменяемым!
Если же у него была цель подрыва или ослабления советской власти, но вместо соответствующей агитации или пропаганды он занимался чем-то совсем иным (есть цель, но нет отчета в совершаемых действиях!), то в этих действиях нет состава преступления, предусмотренного 70 статьей!
Таким образом, лицо, обвиняемое в совершении деяния, предусмотренного 70 статьей УК РСФСР, нельзя признать невменяемым, так как деяние это подпадает под действие закона только в том случае, если совершено умышленно, т. е.
Аналогичная ситуация сложилась с 64 статьей (о которой у нас уже шла речь) и статьей 190-1 УК РСФСР (речь о которой будет впереди): общественно опасные деяния подпадают под действие этих статей только в том случае, если носят умышленный характер.
4.
В разделе Уголовного кодекса «Особо опасные государственные преступления» есть еще две статьи, по которым, как нам известно, применялись меры карательной медицины — 66 статья УК РСФСР (террористический акт) и 68 статья (диверсия).
Мы не оспариваем правомерность преследований за эти деликты, хотя и весьма сомневаемся в исторической целесообразности и моральной оправданности тяжести наказания: по обеим статьям высшая мера — смертная казнь. Мы не будем разбирать эти статьи с точки зрения современного права, а только констатируем факт применения в этих случаях мер карательной медицины. С позиции подсудимых, может, и лучше быть признанным невменяемым, чем получить до 15 лет лишения свободы, а тем более смертную казнь. Но карательная медицина бесчеловечна и антизаконна и в любом случае вызывает наш протест, даже если подсудимый в конечном счете от нее выигрывает. Юридическая истина должна быть дороже идеологических установок. Исторический опыт России в достаточной мере показывает, во что превращается юстиция, когда руководствуются не справедливостью, а идеологией. Здоровые люди должны уметь отвечать за свои поступки, особенно в политических делах. Кроме того, подобные случаи создают опасный прецедент — освобождение от ответственности путем использования карательной медицины. Карательной она остается и в этом случае, хотя правонарушители часто пытались симулироватъ или агравировать психическую болезнь, если это могло облегчить их участь.
Приведем несколько примеров.
Демьянов Николай. Арестован в 1970 г. Вел подкоп под шоссе на Внуковский аэродром, намереваясь взорвать правительственную машину с Генеральным секретарем ЦК КПСС Л.И. Брежневым. Предъявлено обвинение по 66 статье УК РСФСР. Признан невменяемым и с 1970 г. находится в Казанской СПБ.
Ильин Анатолий. В 1969 г. стрелял в Л.И. Брежнева, когда тот въезжал в Кремль, возвращаясь со встречи успешно приземлившихся космонавтов. По ошибке стрелял в машину с космонавтами, двух человек ранил и убил мотоциклиста из эскорта сопровождения. Предъявлено обвинение по 66 статье УК РСФСР. Признан невменяемым и помещен в Казанскую СПБ с режимом строгой изоляции.
Быков Сергей. По политическим мотивам пустил под откос два эшелона с вооружением, направлявшихся в Северный Вьетнам. Предъявлено обвинение по 66 статье УК РСФСР. Признан невменяемым и с 1971 по 1974 гг. находился в Казанской СПБ.
Мы не утверждаем, что эти люди сознательные симулянты, однако сами они считают себя здоровыми людьми, и свидетели, знавшие их, подтверждают это. Из каких соображений их поместили в СПБ, не совсем ясно. Сами ли они симулировали или, что скорее всего, властям так было удобнее?
В случае с Ильиным действия властей можно понять. Само покушение едва ли не транслировалось по телевидению. Уже через полчаса об этом говорилось на пресс-конференции. Сам факт покушения скрыть было невозможно. Властям было удобнее представить Ильина душевнобольным маньяком-одиночкой. Не исключена возможность, что существовал более широкий заговор, но признать это у правительства не хватило бы духу[55]. Ведь считается, что они избраны народом, представляют интересы народа и народ любит их, а они — народ.
Мы осуждаем террор и диверсию не меньше, чем практику карательной медицины. Террористы, по нашему мнению, находятся на одном полюсе с палачами от карательной медицины, кагэбистами, диктаторами различных мастей и оттенков. То, что они оказались во враждебных лагерях, дело случая. Их нравственные облики схожи, логика их мышления и форма действий одинаковы, их лагеря на одном полюсе. На другом — слово, совесть, мысль и вера. Но в защите жертв карательной медицины мы не руководствуемся идейными взглядами. Мы выступаем равно в защиту как антикоммунистов, так и, скажем, Кима Сайфулловича Давлетова, находящегося сейчас в Казанской СПБ за публикацию в албанской печати статей просталинского, прокитайского направления.
