шестым 'я' притянула оболочку мира, куда должен вести проход, нашла помеченное ранее место, и связала их вместе. Сделала аккуратный надрез там. Всё-такие пепперкаттер — удивительная штука, и я не представляю как его можно было так сконструировать. Просто гениально. Особенно с учётом, что раньше таких приспособлений практически не существовало. То есть, если не брать в расчёт массивные установки, по сравнению с которыми пепперкаттер казался изящной волшебной палочкой, реагирующей на малейшее движение души, то можно было спокойно утверждать, что я сейчас творила истинную магию. Наверное, в глазах моих зрителей так и было.
Несколькими последними штрихами я стабилизировала переход. По площади разлилось матовое сияние. Работа ключника сложна, но быстра и практически незаметна неподготовленному глазу. От силы несколько секунд — и перед вами открытый пространственный переход. Посторонний наблюдатель видит лишь конечный результат. В своё время, когда мне показали всю цепочку расчётов и преобразований, энергетических воздействий и изменений в окружающей среде, я пришла в благоговейный ужас — как такое вообще возможно? Это даже волшебством назвать было нельзя, настолько эта картина поражала воображение. Человек, который всё это смог представить и воплотить в жизнь — он был не просто гениален, он был сумасшедший. Хотя, что я такое говорю — я же его знаю. Я покосилась в сторону — чуть сзади, за левым плечом, маячила безучастная фигура Рейна. Когда бы это ни было, куда бы я ни шла, он всегда был там — чуть сзади, за левым плечом. Даже приставучей, чем кащеи. Избавиться от опеки многолика было невозможно по определению. Только теперь я в полной мере понимала, что он имел в виду, когда говорил, что гордился бы знакомством с самим собой. С одной стороны, нескромно, но с другой стороны — а как иначе? Будь я Неном, я бы тоже так говорила без зазрения совести. Сам себя не похвалишь — никто тебя не похвалит.
Я повернулась к зрителям и подняла руки в жесте приветствия. Раздались бурные аплодисменты, в несколько раз громче, чем те, которые встречали меня ранее. Наверное, всё же есть что-то приятное в том, что я теперь звезда.
Очередной тяжёлый день. Вид с моей веранды уже больше не поражает меня, как раньше. Наверное, сейчас я во многом похожа на монтажника-высотника, который, работая на высоте изо дня в день, перестаёт ощущать опасность, в которой он находится, и начинает пренебрегать страховкой. В последнее время я пристрастилась к разным расслабляющим напиткам. Похоже, что бытовой алкоголизм скоро станет для меня реальностью — заснуть вечером без бокала шампанского, а то и чего покрепче уже сложно. Клеоаг смотрит на меня с осуждением, но перечить пока что не смеет. Интересно, возможно ли перейти тот предел, когда кащеи начнут защищать меня от самой себя?
Ненаш в облике Рейна сидит напротив. В задумчивости вертит свой бокал в руках, рассматривая пузырьки. Вот уж кому алкоголь нипочём. Я чувствую, как постепенно начинаю пьянеть.
— Тебе нужно вернуться на Улль, — внезапно произносит он.
— На Улль? — в последнее время чувствую себя всё время разбитой. Хочется спать, и совершенно не хочется думать. — Но зачем?
— Твои учебники уже почти закончились. Да и ты сама что-то разленилась. Поездка в земли нармудров должна тебя немного встряхнуть, — Ненаш вздыхает и ставит бокал на стол так и не пригубив. — Последние звёздные успехи тебя слишком развратили, а в мои обязанности входит защищать не только твою физическую оболочку, но и твои мозги. Если сейчас не вернуться к занятиям, в твоей голове останется одна болотная грязь.
Я, опешив, молчу. Это, конечно, хорошо, что мы едем на Улль. Можно будет немного расслабиться, отдохнуть. Откровенно говоря, я очень соскучилась по Ненашу, хоть он и находится неотлучно рядом. Всегда приятно быть собой не скрываясь. Да и наша поездка на Землю оставила больше вопросов, чем дала ответов. Но чтобы так неожиданно?
Ненаш встаёт и забирает у меня шампанское. Заставляет подняться на ноги:
— Иди спать. Ты и так в последнее время слишком много пьёшь, — хлопает меня по спине, направляя к двери. — Я поговорю с господином Огранщиком о нашем путешествии. Клео, проследи, будь добра, чтобы госпожа ключник добралась до своих комнат без приключений, — это уже сопровождающей меня кащею. Какая невиданная наглость! Но я сдерживаю себя из последних сил и прикусываю язык. Ещё чего не хватало — чтобы я грубила Ненашу. 'Он меня старше в сто раз' — эта мантра всегда действует отрезвляюще, когда я собираюсь ляпнуть очередную глупость. Хотя он тоже мог бы иногда вести себя попочтительнее. Кто его спас из заключения? И вообще… Недовольно бурча что-то под нос, я ухожу.
Но сон всё не идёт. Мало того, что я не успела выпить столько, сколько хотела, так ещё и разные мысли лезут в голову. Мы едем на Улль якобы поправлять мои слабые знания. Но какова истинная причина? В мире ракшасов мы практически не общаемся, да даже если бы общались — Нен не особо любит посвящать меня в свои дела. Ведь он много раз мог рассказать мне о будущих планах ещё тогда, на Земле, но не сделал этого. Такой же хитрый, как его брат. Я ворочаюсь, пытаясь устроиться поудобнее среди перин. У Ненаша есть какое-то дело. Что он затевает? Неужели новую войну с ракшасами, в продолжение старой? У меня нет никаких идей. Все знают, что Калейка — лучший торговец, чем Нен. А Нен, кроме как воевать (и заниматься наукой), ничего не умеет. Если же он собирается мстить… Я от злости бью кулаком подушку. Почему я такая глупая? Почему мне не доверяют ничего серьёзного? Так и пробегаю пешкой всю свою короткую дурацкую жизнь, не успев сделать ничего путного.
Я достаю уже порядком засмотренный мемораре с воспоминаниями Туа. Каждый раз, когда меня мучает бессоница, я окунаюсь в этот давно несуществующий мир — сила его эмоций, напор ощущений заставляют меня забывать о своих проблемах, и после каждый раз поутру кажется, что у лично у меня всё не так уж и плохо. Но чувство зависти — плохой советчик. А не завидую я разве только себе. Про Туа я вообще молчу, но даже Ненаш — яркое существо из яркого мира. У него такая жизнь, такие переживания, такие препятствия. Круче, чем в любом сериале или книге. Могу поспорить, на художественную литературу у него просто нет времени. Не говоря уж о телевизоре, играх… Иногда хочется его взять и покусать. Таких насыщенных людей нужно изолировать от общества, дабы избежать чрезмерного развития комплекса неполноценности среди окружающих.
Яркое, кажущееся выцветшим, небо слепило глаза. Для обзора был доступен лишь небольшой кусочек, умещающийся в окна библиотеки, но мне было достаточно и этого. Я сидела за большим тяжёлым столом и перебирала книги — из нескольких огромных стопок, заботливо разложенных на стульях, нужно было выбрать тот десяток счастливцев, который отправится путешествовать вместе со мной.
Я вздохнула. Ни наивно ожидаемого мной тёплого приёма, ни Вилло с нармудром. Кащеи при первом же удобном случае слиняли в сторону оружейной, а Ненаш, наскоро набросав эти горы книг, предложил разобраться самой, что бы я хотела взять, и тоже исчез. Я, конечно, понимаю, что у него здесь дела. Ради этих таинственных дел мы сюда и приехали. Но так надоело быть марионеткой в чужих играх. К сожалению, ни сил, ни связей, чтобы начать свою собственную игру, у меня нет. Хотя, может, это и к лучшему.
Хотя что же это я сижу здесь, как простофиля? Ненаш вернётся ещё не скоро. Когда ещё мне представится возможность остаться самой в библиотеке и поискать ответы на свои вопросы? Подборка книг у Калейки совсем не та, что у Вилло, тут может быть и кое-что интересное. Я ведь давно хотела выяснить, кто такие эти кршники. Когда, если не сейчас?
Каталог выдал всего три книги. 'Энциклопедия невымышленных существ, 12 том', 'Верования народов диких земель', 'Единописание о пространствах, дырах и прерывателях'. Последняя книга списка была отмечена оранжевым цветом, то есть, запрещена к выносу за пределы специально отведённого читального зала, находившегося в другом конце библиотеки. Чтобы попасть туда, нужен был специальный код доступа. Повезло, что Калейка выдал мне такой ещё во время нашего прошлого посещения. Что же, начнём с неё, как с самой таинственной, и относительно оранжевой отметки, и относительно странного названия.
Том оказался достаточно потрёпан, с кучей сгибов и с затёртыми уголками. На страницах то там, то здесь были видны наспех сделанные пометки от руки. Это выглядело странно в комбинации с манерой подачи материала — 3D графики и диаграммы, голографические ролики с примерами. Когда я запустила один из них, то от неожиданности чуть не выронила книгу — 'настоящий' Ненаш, с серебряными волосами, показывал принцип работы какого-то устройства. Он сопровождал каждое своё действие обширными комментариями, но мне не было понятно ни слова — от такого обилия неизвестных научных терминов, не
