камни, словно извиняясь за ярость штормов. «Чтобы уловить дыхание моря, его напряжение, его настроение». «Море притягивает к себе наш взгляд, а земля — наши ноги», — говорила Лили. По связи между облаками и ветром учила определять погоду и очень редко ошибалась.
Артур знал каждый уголок сада, мог ходить по нему даже с закрытыми глазами, даже пятясь. Здесь от него не было тайн.
Артур, вслед за Лили, больше всего полюбил розы, Розарий был местом, словно отмеченным магией. Там смешивались сотни запахов. Лили приводила туда Артура, чтобы рассказать истории, в которых дети мечтали стать взрослыми, а взрослые — обернуться детьми.
Однажды в начале лета, когда только занималась заря, Лили зашла к Артуру в комнату, присела на кровать у изголовья и провела рукой по его кудрям.
— Вставай, мой Артур, просыпайся, идём со мной.
Маленький мальчик поймал пальцы матери, сжал их в ладошке и повернулся, положив щеку ей на руку. Лицо её озарилось улыбкой, выразившей всю нежность этой минуты.
От руки Лили шёл запах, который Артур запомнил навсегда. Каждое утро Лили, сидя за туалетным столиком, смешивала ароматические эссенции и лёгкими касаниями наносила на шею. Это одно из воспоминаний, слившихся с памятью об ароматах.
— Подымайся, мой дорогой, нам нужно опередить солнце. Через пять минут жду тебя внизу на кухне.
Ребёнок надел старые шаровары, толстый свитер и потянулся, зевая. Он одевался в тишине, мать приучила его беречь покой зари; обул резиновые сапоги, отлично зная, куда они отправятся после завтрака. Одевшись, спустился в большую кухню.
На столе уже стояли чашки с кофе. Лили приучила сына любить кофе, его вкус, а главное — аромат.
— У тебя все в порядке?
— Да, мама.
— Тогда открой глаза пошире и погляди как следует вокруг. Хорошие воспоминания не должны быть мимолётными. Впитай их в себя. Они станут источником твоих вкусов и воспоминаний, когда ты станешь мужчиной.
— Но я уже мужчина!
— Я хотела сказать — взрослым.
— А мы, дети, совсем другие?
— Да! Мы, большие, испытываем тревоги, которых детство не знает; ты можешь назвать это страхами.
— А чего боишься ты?
Она объяснила ему, что взрослые боятся самых разных вещей: старости, смерти, боятся понять, что они жили неправильно, боятся болезней, иногда даже детского взгляда; боятся, что их осудят.
— Знаешь, почему мы так хорошо понимаем друг друга, ты и я? Потому что я тебе не вру, потому что я говорю с тобой, как со взрослым, потому что я не боюсь. Взрослые боятся из-за того, что не умеют чувствовать массу вещей. Именно чувствовать я тебя и учу. Вот сейчас нам хорошо, и это «хорошо» состоит из множества частичек: мы оба, наш стол, наш разговор, мои руки, которые ты разглядываешь, запах комнаты, привычная мебель, покой начинающегося дня.
Она встала, собрала чашки и поставила их в эмалированную раковину. Потом провела губкой по столу, смахнула кучку крошек в подставленную лодочкой руку.
Рядом с дверью стояла плетёная корзина с кучей лесок, уже снабжённых крючками. На крышке корзины лежали хлеб, сыр и колбаса, завёрнутые и полотенце. Лили взяла корзину под мышку, Артура за руку.
— Идём, мой дорогой, а то опоздаем.
Они спустились по дорожке, которая вела к маленькой пристани.
— Посмотри на эти разноцветные судёнышки, они похожи на букет морских цветов.
Артур, как обычно, зашёл в воду, отцепил лодку от причального кольца и подтянул к мосткам. Лили положила в неё корзину и забралась сама.
— Ну, греби, мой дорогой.
Когда береговая линия ещё не пропала из вида, Артур вынул весла из уключин и положил на дно лодки. Лили уже вытащила из корзины рыболовные снасти и насадила наживку на крючки. По традиции она готовила для Артура только первую удочку; потом он должен был, преодолевая отвращение, сам насаживать маленького красного червячка. Закрепив пробковую катушку между ногами на дне лодки, Артур обвязал нейлоновую леску вокруг указательного пальца и забросил в воду, вместе с привязанным свинцовым грузилом, которое быстро увлекло за собой приманку. Если место окажется удачным, очень скоро он вытащит рыбину.
Они сидели лицом друг к другу. Несколько минут прошло в молчании. Лили напряжённо разглядывала Артура и вдруг спросила странным голосом:
— Артур, ты знаешь, что я не умею плавать. Что ты будешь делать, если я упаду в воду?
— Я прыгну тебя вылавливать, — ответил ребёнок.
Лили мгновенно пришла в ярость:
— Ты говоришь глупость!
Артур застыл, поражённый резкостью ответа.
— Постараться добраться до берега, вот что ты должен сделать! — Лили сорвалась на крик: — Только твоя жизнь имеет значение, никогда не забывай этого и никогда не оскорбляй судьбу, играя с ней, поклянись!
— Клянусь, — ответил испуганный ребёнок.
— Сам видишь, — смягчившись, сказала она, — ты должен был бы дать мне утонуть.
Тогда маленький Артур расплакался. Лили вытерла его слезы кончиком указательного пальца.
— Иногда мы бессильны перед судьбой, желаниями или порывами, и это мучительно, часто не переносимо. Такое чувство будет преследовать тебя всю жизнь, иногда забываясь, а иногда превращаясь в наваждение. Искусство жить во многом зависит от нашей способности превозмогать собственное бессилие. Это трудно, потому что бессилие часто порождает страх. Оно сводит на нет наши силы, разум, здравый смысл и открывает дорогу слабости.
Ты узнаешь много страхов. Борись с ними, но не подменяй их слишком долгими колебаниями. Подумай, реши и делай! Не поддавайся сомнениям, неспособность отвечать за собственный выбор отравляет жизнь.
Каждый вопрос может превратиться в игру, каждое принятое решение научит тебя лучше узнать и понять самого себя. Заставь мир двигаться, это же твой мир!
Посмотри на пейзаж, которым тебе дано наслаждаться, посмотри, как вырисовывается вдали берег, будто кружево, как солнце зажигает там тысячу разных огоньков. Каждое дерево, отдаваясь ласкам ветра, колышется в собственном ритме. Ты думаешь, природа из страха придумала все эти мелочи… Но самая прекрасная вещь, которую дала нам земля, то, что превращает нас в человеческие существа, — это счастье делиться с кем-то. Тот, кто не умеет делиться, — калека, инвалид без чувств.
Ты увидишь, Артур, сегодняшнее утро отпечатается в твоей памяти. Потом, когда меня не будет, ты вспомнишь о нём, и это воспоминание будет тёплым, потому что мы разделили этот миг.
Если я упаду в воду, ты не бросишься меня спасать, это было бы глупо. Все, что ты должен был бы сделать — это протянуть руку, чтобы помочь забраться обратно в лодку, но если у тебя не получится и я утону, твоя душа будет спокойна. Ты принял правильное решение не рисковать бессмысленно жизнью, но ты сделал все, чтобы меня спасти.
Артур заработал вёслами. Лили взяла голову мальчика в свои ладони и нежно поцеловала в лоб.
— Я сделала тебе больно?
— Да. Ты никогда не утонешь, если я буду рядом.
И я прыгну в воду, я достаточно сильный, чтобы вытащить тебя.
Лили угасла так же изящно, как жила. В утро смерти своей матери мальчик подошёл к её постели:
