Шурик перехватил взгляд Тяпы и, с трудом сдерживаясь, сказал:
— Умные, называется...
— А что ты про жизнь знаешь? — взвился Тяпа. — Книжки всякие наизусть выучил и туману напускаешь! Вроде некоторых!
И он опять, уже с прямым вызовом, посмотрел на Генку.
— А ты что знаешь? — вскочил Шурик. — Про выгоду? Ну иди у иностранцев резинку жевательную выклянчивай и толкай в школе по рубчику!
— Это спекуляция! — не сдавался Тяпа. — А я про расчет говорю.
— Копейки считать? — настал на него Шурик.
— Не копейки, а вообще... Свой расчет надо в жизни иметь.
— Хватит! — оборвал его Пахомчик. — Работать надо.
— Вот, вот! — сплюнул Тяпа. — Вкалывайте. Труд облагораживает!
Где-то неподалеку, на просеке, послышалось тяжелое урчание грузовой автомашины, потом мотор стих, кто-то шел к ним, с шумом раздвигая кусты.
— Кто это ломится? — насторожился Пахомчик.
Из кустов вышел рослый небритый парень в замасленной кепке, в клетчатой ковбойке с распахнутым воротом, в сапогах.
— Так... — протянул он. — Вот они где, бревнышки. А я-то обыскался. Половина на месте, половину как кошка языком слизнула! — Он сдвинул кепку на затылок, огляделся и почти добродушно сказал: — Забаву себе нашли? Избушку на курьих ножках ладите? А ну, брысь отсюда!
Ребята медленно отошли в сторону. Только Генка будто не слышал, продолжал тесать бревно.
— Подай-ка топор! — приказал ему парень.
— Зачем? — поднял голову Генка.
— Халупу вашу раскидаю и бревна вывезу, — ухмыльнулся парень.
— Куда вывезете? — спокойно спросил Генка.
— На кудыкину! — начал сердиться парень. — Мал еще с меня допросы снимать!
— Это не ваши бревна.
— Твои, может?
— Государственные.
— Ты, видать, юрист! — оскалился парень. — Обэхээшник! Я вот вашему начальству в лагере доложу, чем вы на порубке занимаетесь.
— А я вашему, — упрямо наклонил голову Генка. — Вы ведь из совхоза?
— Ну?
— Лес воруете. Вы эти бревна нарочно подальше закатили. Штабель на той неделе еще увезли.
— Ах ты, щенок! — парень сжал кулаки и пошел на Генку. — Я вам сейчас!..
Первым побежал Тяпа. За ним Конь, Игорь и Шурик. Потом не выдержал и Пахомчик.
— Беги, Генка! — крикнул он и скрылся за деревьями.
Генка поднял топор.
— Не подходи!
— Да ты что, малый! — остановился парень. — Свихнулся. А ну, брось топор!
— Не подходи лучше! — повторил Генка.
Парень взглянул на его побледневшее лицо, похлопал себя по карманам, ища спички, закурил и, щурясь от дыма, мирно заговорил:
— Слушай, пацан... Ты не петушись. Давай по-хорошему. Я тебе бревешек подкину при случае, а за эти люди уже рассчитались. Понимаешь? Неудобно получается. Вам игрушка, а человеку сруб надо ставить. Так что гуляй. Ты меня не видел, я тебя не знаю!
Генка смотрел на него и думал о том, что если он испугается сейчас и уйдет, то одним своим шагом перечеркнет то огромное, о чем не расскажешь словами, ради которого ходит по русской земле старик- плотник и лежит где-то здесь, в заросшей мхом земле, мальчишка-разведчик, его ровесник.
— Ну? — спросил парень.
— Не уйду, — хрипло сказал Генка. — Гад! Ворюга!
Лицо парня стало жестким, глаза сузились, он согнул ноги в коленях и мягко, по-кошачьи, пошел на Генку.
— Ты что, сдурел? — Парень пятился от наступающего на него Генки и кричал: — Ответишь! Слышишь? Ответишь!..
Генка молча шел на него, пальцы его, сжимавшие рукоять топора, побелели, мелко тряслась от страшного напряжения рука. Наверно, у него так же тряслось и лицо, потому что парень не выдержал, повернулся к нему спиной и, ломая кусты, побежал к просеке.
Генка выронил топор и, закрыв лицо руками, опустился на землю.
Он не слышал, как подошли и окружили его ребята, и только когда Вениамин осторожно тронул его за плечо, Генка поднял голову. Увидел Олины глаза — тревожные и вопрошающие, улыбнулся ей и, облизывая пересохшие губы, почувствовал соленый привкус на языке.
— Губу прокусил... — растерянно сказал Генка и поднялся. Его шатнуло в сторону, он удивился и схватился за Вениамина.
— Чего это со мной?
— Пройдет, — обнял его за плечи Вениамин и обернулся к ребятам. — А вы что же? Товарища бросили...
— Тяпа первый побежал... — смущенно сказал Шурик. — Мы за ним!
— Что, мне больше всех надо? — насупился Тяпа.
— Хорош!.. — покачал головой Вениамин.
— А вы меня не стыдите! — огрызнулся Тяпа. — Мне ваша эта принудиловка — во как! По горлышко! Не имеете права детский труд эксплуатировать!
— Что?.. — растерялся Вениамин.
— А то! — обнаглел Тяпа. — Я, если хотите знать, имею право в газету про вас написать. На нашем горбу вылезаете!
— Ах ты!.. — кинулся к нему Пахомчик, но Вениамин остановил его:
— Погоди, Пахомов.
Вениамин зачем-то снял и снова надел очки, повертел шеей, как будто ей стало тесно в
