— Они это специально сделали — чтобы мы привыкали к испанским сапогам! — мрачно пошутил Дюпон. — Моник, что ты будешь говорить инквизиторам?
— Не твое дело. Теперь каждый за себя.
— Да разве раньше было иначе? — буканьер, прихрамывая, встал над ней. — Как ты думаешь, почему я еще не начал ломать тебе пальцы?
— Клод, остановись! — я оттолкнул его от женщины. — Не время мстить!
— Да я и не собирался, Джон. Я ведь рассказывал тебе: мне просто жаль нашу полячку Моник.
— Моника, — поправила она. — Мое имя — Моника Бенёвска. Может быть, я лгу, но как ты проверишь, Клод? У меня была только одна вещь, которая помнила Польшу. Но вот она говорить с твоей лягушкой отказалась, верно?
— Предметы не рассказывают о себе, — кивнул Дюпон. — Иначе все было бы куда проще.
— Я Моника Бенёвска, хотя вам проще по-прежнему звать меня Моник. Дело в том, что если дело станет совсем худо, я сознаюсь в совершенных преступлениях на территории Испании, Франции, Австрии… Меня отправят в Мадрид, — она развела руками. — Простите, парни, что переживу вас, которых вздернут на виселице, может быть, уже через пару дней. А путь до Европы неблизкий, и мало ли что еще может случиться.
Дверь отворилась и вошедшие стражники увели ее. В дверях Моник обернулась.
— Прощай, Джон! Знаешь, если бы я могла тебе помочь, то помогла бы. Но это уже не важно!
До самой ночи нас больше никто не потревожил, не дали даже еды. А когда наступила ночь… Я проснулся от топота бегающих по внутреннему дворику солдат. Все мои товарищи по несчастью толпились у окошка.
— Крепко спишь, Джон! — приветствовал меня француз. — Мне бы твои годы! Между тем, в гавани идет бой, до нас долетает канонада!
Прислушавшись, я и правда разобрал далекий гул пушек.
— Это Кристин! — закричал я, толком не отойдя от сна. — Она пришла за нами!
— За тобой! — уточнил один из пиратов. — Только как пришла, так и уйдет: на «Ла Навидад» не хватит людей для штурма крепости.
Однако бой приближался. Один раз ядро угодило прямо во двор крепости и нам пришлось попадать на пол. Теперь, в свете горящих факелов, мы видели двух убитых испанцев. Убирать трупы никто не торопился — у защитников цитадели хлопот прибавлялось с каждой минутой.
— Чудеса, да и только! — Дюпон подобрал осколок ядра, влетевший в наш подвал. — Только у Кристин есть такие ядра, и она их не жалеет. Но одна она не могла отважиться на штурм — это безумие! Кто ей помогает?
— Дрейк! — ответил я, прежде чем успел подумать. — А кто же еще?
— Вы что, в самом деле с ним дружны? — спросил Дюпон с сомнением. — Я думал, ты все это врешь для Моник.
— Не то чтобы дружны… Но Клод, кто, если не Дрейк? Правда, у него всего два маленьких корабля и людей не намного больше, чем на «Ла Навидад».
Мы пребывали в неведении еще около получаса. Солдаты совершенно исчезли из нашего поля видимости, мушкетная перестрелка слышалась с бастионов. Потом мы услышали грохот сапог в коридоре, и через минуту дверь в подвал распахнулась.
— Живой? — Кристин, с факелом в одной руке, с саблей в другой заглянула в наш каземат, кивнула мне, подмигнула Клоду и тут же скрылась. Из коридора донесся ее голос: — Можете пойти со мной, если хотите!
Мы выбежали следом. Бой на бастионах продолжался, но Кристин с группой пиратов каким-то образом удалось проникнуть в незахваченную еще крепость. Многое объяснял толстый, багроволицый испанский офицер, которого связывал в коридоре Роберт.
— Ну? Ты ведь не удивился, что мы пришли, браток?!
— Нет, Роб, не удивился! — я обнял его. — Вы с Дрейком?
— С Дрейком, с французскими корсарами Ле Тетю, и еще по пути встретили целых три судна с ребятами из Берегового Братства! Все захотели присоединиться — дельфин творит чудеса!
— Значит, Дрейк хотел помочь мне?
— Дрейк, когда мы его отыскали, праздновал победу и делил серебро с французами. Да, он согласился помочь! Но чтобы добраться сюда быстрее, разрешил Кристин подержать дельфина. И все сложилось, как надо! — Роберт закончил с испанцем и вскочил. — Мы пробрались в город еще до начала штурма. Лягушка помогла кое-что узнать! Кристин — молодчина, я ее люблю!
— Лягушка? — Дюпон, опираясь на стену, прислушивался к нашему разговору. — Как это мило, Роберт. Ты, значит, прихватил с «Пантеры» мою вещь, прежде чем взорвать пороховой погреб?
— Я случайно… — Роберт покраснел. — И погреб — случайно.
— Давайте, вы потом с этим разберетесь? — Кристин подбежала к окну, выходящему к морю, и подала факелом сигнал. — Все, надо убираться: Дрейк отведет людей от крепости, она нам не нужна. В городе удалось немало взять, между прочим! Но пока другие грузят корабли, я вынуждена заниматься вами!
Мы снова побежали коридорами, а потом выбрались через окно по веревочной лестнице. Внизу дожидался нервничавший Мерфи и десяток матросов с «Ла Навидад».
— Что так долго, Кристин?! Я уже не молод, может и удар хватить!
— Так сиди дома, старикан! — оборвала его безжалостная девушка. — Уходим, уходим, пока не рассвело! Долго нам тут не продержаться, испанцев слишком много!
Город уже начинал гореть. Прятавшиеся в домах жители выбегали, почувствовав запах дыма и тащили на улицу добро. Но еще не покинувшие Картахену пираты набрасывались на них и забирали все ценное. Уводили и людей, отовсюду доносились крики о помощи.
— Это все ерунда! — на бегу сказала мне Кристин. — Вот портовые склады — там действительно было, чем поживиться! Из-за тебя мы все прошляпили!
— Спасибо, что выручила меня!
— Ладно, забудь. Можешь даже вернуться в команду. Стой! Стой!!
Я повернул голову и увидел Моник. Рядом с ней на мостовой лежали два мертвых испанских солдата. Забрав у одного из них шпагу, Моник пыталась разрезать веревку, связывающую ее руки. Заметив Кристин, кинувшуюся на нее с саблей, она поудобнее перехватила свое слишком длинное оружие и отразила первый удар.
— Мерфи, дай лучше мне пистолет! — Кристин опустила саблю. — Что мы будем с ней возиться?
— Джон, помнишь, что я сказала? — Моник опустилась на колени и снова принялась пилить веревки. — Я бы тебе помогла. А ты мне поможешь?
— Кристин… — начал я. — Слушай, Кристин…
— Не буду я тебя слушать! А не хочешь смотреть — отвернись! — Кристин ловко поймала брошенный Мерфи пистолет и взвела курок. — Или ты хочешь, чтобы она постоянно отравляла нам жизнь? Не бывать этому!
Дюпон положил здоровую руку мне на плечо.
— Но ты сказал, что тебе жаль Моник!
— Жаль, — кивнул француз. — Потому и пора закончить ее мучения.
Кристин вскинула пистолет и тут Моник снова завизжала, издав жуткий, нечеловеческий звук, который так поразил меня когда-то. Мне захотелось зажать уши и закрыть глаза, но Кристин только усмехнулась.
— Ты слишком привыкла иметь дело с мужчинами. На меня это не действует!
— Ну, тогда стреляй! — Моник выпрямилась, сбрасывая обрезки веревки с освобожденных рук. — Если хочешь никогда не узнать, что такое волшебные предметы, и почему Джон передал дельфина Дрейку! Ведь на самом деле это так, Джон?
— И почему же? — я видел, как палец Кристин напрягся, но выстрела все не было. — Скажи хоть раз правду.
— Откуда ты можешь это знать? — вмешался Дюпон. — Кристин, она тянет время!
— От тебя и знаю. По пути сюда, девочка, я немало пообщалась с мсье Дюпоном. Он многое мне
