чтобы хоть чем-то помочь его родине. Тем, кому он верил. У Отто были идеалы, Кристин! Он был порядочным человеком, человеком долга. Не таким, как я. И я хочу помочь его делу. А еще там осталась его мать, которую он очень любил и часто вспоминал. Он говорил, что был бы счастлив познакомить меня с ней… Но все вышло не так! Бенёвский меня просто использовал.
— И мне тебя ни капельки не жаль, — честно призналась я. — А этот фатерланд, насколько я понимаю, принес людям немало бед. Да и что ты сможешь для него сделать? Я уже не говорю о том, как была бы счастлива мать Отто тебя увидеть и выслушать твою историю. Думаю, на порог бы не пустила, приняла за мошенницу. Кем ты, в общем-то, и являешься.
Моник поникла головой, а потом вдруг запустила руку в карман и извлекла маленькие золотые часы на ремешке.
— Это их семейная реликвия. Все мужчины в семье были моряками, и все носили эти часы. Я хотела бы вернуть матери Отто хотя бы их. Кристин, ведь ты можешь для меня это сделать! Он говорил, что остров Оук в его время находится недалеко от города! Я бы добралась, мне только оказаться там — и все!
— Забудь и думать! — я поднялась и пошла прочь. — Ты с нами до первой стоянки, где я смогу тебя оставить с чистой совестью!
У нас и, правда, осталось не так уж много «поворотов» на Ключе, Дюпон прав. И в двадцатом веке Подземелье стало еще старше, пользоваться им опаснее. Это не говоря уж о том риске, которому я подвергну корабль и команду, отправившись в век железных подводных кораблей и летающих по воздуху машин!
— Кристин! — она пошла за мной. — Есть еще кое-что, если это тебя не убедит, то…
— Не убедит! — крикнула я, не оборачиваясь. — Не хочу тебя видеть и слышать!
Поднявшись на палубу, я встретила Клода. Он смотрел насмешливо, и я поняла, что была еще одна причина, по которой я хотела избавиться от Моник. Когда-то они с Клодом были слишком близки, в самом простом смысле. И мне это не нравилось.
— Где Бартоломеу? — нашлась я, чтобы не заводить разговора на опасную тему. — Я подумала, что и правда лучше показать ему карту. Может быть, вспомнит что-то интересное. Легенду какую-нибудь, или еще что-нибудь.
— Так вот зачем ты ходила в трюм? Бартоломеу на баке, пьет с Моррисоном ром и травит байки.
Я позвала португальца, и вместе с Клодом мы вернулись в мою каюту. Бартоломеу внимательно выслушал историю шкатулки, а потом рассмотрел карту.
— Нет, я ничего не знать и не вспоминать. Но я могу показать, где мы брать шкатулка, на какой остров. Только надо сначала к остров Оук. Мне рассказывать, как вы сюда попадать.
— Ты что же, предлагаешь нам плыть к Оуку, возвращаться в твое время и опять плыть к индийским островам? — Дюпон рассмеялся. — Бартоломеу, у нас полный трюм золота, ты знаешь. Зачем нам еще гоняться неизвестно зачем? Мы интересуемся просто так, из любопытства.
— Любопытства? — повторил толстяк и обиженно запыхтел. — Басим Смертоносный — вот мое любопытства! Надо возвращаться, чтобы его убивать! Вот зачем! А шкатулка, карта, мне наплевать!
— Куда еще возвращаться, Бартоломеу? — он все-таки был очень забавным. — Мы сейчас в том времени, когда Басим уже давно умер и истлел, даже если жил долго. Забудь о Басиме.
— Ты бы забыла о Басим, который твоя команда вся убивать?! — тут же вскипел Бартоломеу. — Ты бы забыла, кто твой корабль топить, тебя мучить?!
— Месть — хорошая штука. Но зачем отправляться туда, где Басим жив, и убивать его, если здесь он уже мертв? — я говорила и понимала, что сама начинаю запутываться. — Убьешь его, и окажется, что на год раньше он еще жив. Снова на Оук, снова назад во времени, и снова убить?
— Хоть тысячу раз убивать! — уверенно заявил Бартоломеу. — Я Басим убивать тысячу раз с удовольствием! И это мало ему!
Мы с Клодом переглянулись, не зная, что ответить, но тут закричал марсовый. Впереди была земля. И если в этом мире, хотя бы моря и суша всегда остаются на своих местах, это был какой-то остров. Что ж, если есть возможность пополнить запасы воды — это было бы очень кстати. В несколько предназначенных для воды бочонков мои жадные пираты положили золото, тем самым уменьшив наш запас.
— Договорим потом! — обещала я Бартоломеу. — А пока помалкивай, так всегда лучше. Клод, спрячь карту!
В бинокль я увидела, что островок совсем небольшой, и почти весь покрыт скалами. Ни одного дымка, ни одного следа присутствия людей обнаружить не удалось. Зато я заметила ручеек. Что ж, и ручеек может дать нам достаточно воды.
— Готовьте шлюпку, — приказала я. — Только пусть сперва произведут разведку. Тут нужно быть очень осторожными. Моррисон, ты готов побродить по суше?
— Позволь мне! — попросил Клод. — Похоже, что остров необитаем. Что ж, тогда поохочусь немного на птиц, разнообразим немного меню.
Я согласилась, взяв с Дюпона слово, что он будет осмотрителен. Неожиданно из трюма высунулась бледная Моник и попросилась на остров.
— Кристин, прости, но мне нездоровиться. Хотя бы почувствовать твердую почву под ногами!
— А не боишься, что там я тебя и оставлю? — спросила я и увидела, каким ужасом наполнились глаза Моник. — Обойдешься, сиди в трюме. Я же сказала, что не хочу тебя видеть.
— Пусти ее, — вдруг попросил Клод. — Посторожит шлюпку, в конце концов. Стрелять-то она умеет. И ей действительно скверно.
Я даже зашипела от злости. Давай, Клод, показывай мне, как ты заботлив по отношению к бедняжке Моник! Но капитан должен уметь скрывать свои чувства.
— Да как хочешь, мне наплевать. Бери ее. Можете и уединиться там где-нибудь, если решили вспомнить старое.
Дюпон положил руку мне на плечо, собираясь что-то сказать, но я сбросила ее и отвернулась. Отвернулась, чтобы увидеть преданные и немного радостные глаза Роба. Ну конечно! Я рассердилась на Клода, и Роберт решил, что у него теперь больше шансов. Что за глупости! Будто забот других нет.
Шлюпка отправилась к берегу, и вскоре матросы с оружием в руках рассыпались по скалам. «Ла Навидад» в любой момент был готов поддержать их пушечным огнем, но этого не потребовалось. Вскоре наши люди вернулись, и Клод трижды помахал мне шляпой. По нашему уговору это означало: остров необитаем, все спокойно. Моник сидела на борту шлюпки с мушкетом в руках, и в бинокль я могла за ней наблюдать. Похоже, никаких подлостей с ее стороны пока ждать не приходилось. Матросы занялись наполнением бочек, что заняло некоторое время — маленький ручей не мог дать много воды сразу. Дюпон, как и собирался, отправился охотиться.
Время тянулось медленно, и от безделья я все чаще поглядывала на берег. Мне тоже хотелось прогуляться, но капитану следовало оставаться на борту. Что делать, если вдалеке покажется парус, а я буду среди скал стрелять птиц? Приходилось терпеть.
Я видела, как Дюпон вернулся и минут десять о чем-то говорил с Моник. Сердце мое сжалось, но о чем бы ни был разговор, им дело и кончилось. Потом Клод, оставив небогатую добычу снова ушел в скалы. Еще через некоторое время матросы наконец наполнили бочонки и двое из них пошли искать буканьера. Их не было долго, и я начала волноваться. Наконец матросы вернулись и начали о чем-то совещаться, часто поглядывая на «Ла Навидад». Это было уже слишком.
— Шлюпку на воду! — закричала я. — Роберт, будь у пушек и не забывай о кобре! Джон, ты со мной? Кажется, Дюпон слишком задерживается.
— Не так уж много прошло времени… — Джон смотрел на меня с удивлением. — Впрочем, как скажешь. Давай проверим.
Действительность оказалась еще хуже, чем я ожидала. Матросы нашли шляпу Клода, а его самого будто след простыл. Если он сорвался со скалы, то в этом каменном лабиринте искать его можно было достаточно долго.
— Прежде всего, мы должны быть осторожны! — решила я, хотя сердце сжималось от желания немедленно бежать на выручку. — Будем обыскивать остров. Если понадобится, то весь, но рисковать не станем. Плывите к кораблю, пусть присылают всех свободных людей. Всех, кроме канониров! Моррисон остается за меня. Роберт тоже пусть идет сюда с коброй, я чую недоброе!
