котором обнаружилась заклеенная папка, содержащая четыре документа, неопровержимо доказывающих: решение о расстреле принято в Политбюро. Уже 14 октября копии этих документов были вручены президенту Польши. В России, правда, их опубликовали лишь в 2010 году, но в Польше сенсационные находки не секретили, и они очень быстро просочились обратно в Россию. Поэтому официальная публикация стала всего лишь брачным свидетельством после того, как влюбленная пара на глазах всей деревни прижила не только детей, но и внуков.
Надписи на пакете и папке обозначали жизненный путь ее содержимого. На самой папке было написано:
Черненко в то время был заведующим общим отделом ЦК, Андропов — председателем КГБ (оба впоследствии станут Генеральными секретарями ЦК КПСС). До того, как утверждают опубликовавшие эти документы ученые, в 70-е годы пакет лежал в сейфе Черненко, а затем поступил на хранение в VI сектор общего отдела с указанием: «Справок не давать, без разрешения заведующего общим отделом ЦК пакет не вскрывать». После Андропова он выдавался два раза заведующему общим отделом ЦК КПСС В. Болдину — в 1987 и 1989 гг. На пакете значится:
Это то, что касается пакета, обнаруженного комиссией. Но на самом деле все было куда интереснее. Начнем с того, что Горбачев не мог узнать о существовании «катынского пакета» только в 1991 году.
Владислав Швед нашел время разобраться с секретным делопроизводством ЦК КПСС. Вот что он пишет:
«В СССР существовало четыре основных грифа секретности — ' для служебного пользования», «секретно», «совершенно секретно ' и «совершенно секретно особой важности». Но в практике работы ЦК КПСС применялись еще две специальные категории для особо важных документов — «особая папка» и «закрытый пакет». Как правило, «закрытые пакеты ' входили в категорию документов с грифом ' особая папка».
Бумаги, хранившиеся в «закрытых пакетах», относились к узкому кругу исторических событий и государственных проблем, дополнительно засекреченных в силу разных обстоятельств (например, секретный протокол к пакту Риббентропа — Молотова, информация о предках Ленина, о самоубийстве Н. Аллилуевой и др.)[171]…
Архивных томов с документами «особой папки»… к началу 1990-х годов накопилось уже более полутора тысяч. «Закрытых пакетов», по свидетельству бывших работников Общего отдела, было значительно меньше — максимум несколько десятков».
Но если так — то почему «катынский пакет» значился под № 1? Ведь тот же пакт Молотова — Риббентропа или самоубийство Аллилуевой произошли раньше, а значит, должны были храниться в пакетах с меньшими номерами? Если предположить, что нумерация ставилась по степени важности… все равно не вытанцовывается, ведь пакт, например, был уж всяко более важным событием, чем история пленных поляков — по крайней мере, с точки зрения советского правительства. Странно, однако…
«Режим доступа к материалам «закрытых пакетов» предписывал очень серьезные ограничения. В частности, на пакетах имелась приписка типа: «Только для первого лица», «Вскрыть только с письменного разрешения Генерального секретаря ' (в разные периоды формулировки могли меняться, но смысл был именно такой). Даже заведующим общим отделом ЦК КПСС, лично отвечавший за сохранность «закрытых пакетов не имел права без санкции Генсека знакомиться с хранящимися в них документами».
То есть коль скоро заведующий общим отделом ЦК Валерий Болдин брал «катынский пакет», он мог сделать это только с санкции Горбачева. А следовательно, генсек прекрасно знал, что материалы по Катыни существуют и хранятся в ЦК. Более того:
«В ЦК КПСС существовал порядок — после избрания нового Генерального секретаря заведующий общим отделом лично приносил ему «закрытые пакеты ' для ознакомления. Генеральный секретарь собственноручно вскрывал каждый принесенный ему запечатанный «закрытый пакет ' и знакомился с документами. После ознакомления с документами Генеральный секретарь вновь лично запечатывал каждый «закрытый пакет», ставил дату и подпись и возвращал пакет в запечатанном виде заведующему общим отделом»[172].
Правда, на пакете нет подписи Горбачева. Но это не значит, что старый партаппаратчик позволил бы себе нарушить положенные правила. Вне всякого сомнения, он еще при избрании ознакомился с документами «катынского пакета». Зачем же он симулировал «поиски архивных материалов», почему было сразу, вместе с заявлением ТАСС, не передать полякам документы из пакета? Все равно ведь вину-то признали…
Скорее всего, Горбачев и его команда просто боялись — в случае непредвиденного поворота событий за такое можно было получить обвинение в измене Родине со всеми вытекающими — а вытекала из этой статьи ВМН. Поэтому роковой шаг он спихнул на своего преемника — ну а Ельцину после запрета КПСС и КП РСФСР бояться было уже некого и нечего. Но даже он выжидал, и лишь в самый разгар слушания «дела КПСС» в Конституционном суде очень своевременно был обнаружен «катынский пакет», который тут же, с неприличной поспешностью, передали полякам. Причины этой поспешности? Любовь к правде или, может быть, желание сделать события необратимыми?
Вот только вопрос: откуда он вообще взялся, этот пакет?
Владислав Швед и Сергей Стрыгин пишут:
«По свидетельству бывших работников общего отдела ЦК КПСС, в 1985-87 гг. «закрытый пакет ' с документами по Катыни в VI секторе был только один. Этот пакет представлял собой увесистый запечатанный почтовый конверт для документов формата А4. Его толщина составляла не менее 2,5–3 см. Одновременно в архиве общего отдела ЦК КПСС хранились две большие архивные картонные коробки толщиной 30–35 см с различными документами по «Катынскому делу». Но наиболее важные, совершенно секретные документы по Катыни находились в «закрытом пакете».
В период до 1987 г. в «закрытом пакете № 1» по Катыни находился оригинал Сообщения комиссии Бурденко. Это было установлено, когда ' катынский ' пакет был вскрыт по распоряжению М. С. Горбачева в связи с подготовкой к рассмотрению на Политбюро ЦК КПСС одного из «вопросов Смоленского обкома» и с оригинального экземпляра Сообщения комиссии Бурденко необходимо было сделать рабочую ксерокопию.
Основную часть документов, хранившихся внутри «закрытого пакета ' по Катыни, в тот момент составляли длинные многостраничные списки, предположительно репрессированных польских офицеров. Возможно, это были акты о приведении в исполнение решений «специальной тройки», возможно — перечни осужденных Особым совещанием при НКВД или какие-то иные списки. Внутри пакета также находились и другие документы по «Катынскому делу»»[173].
Ну и каким образом пакет, содержавший, судя по толщине, не менее сотни листов, вдруг в десять раз усох? Куда подевались из него сообщения комиссии Бурденко, списки, другие документы? Где, наконец,
