не вздумал развалиться.
— Нам нужен новый диван, — решил он в итоге.
— А этот куда? — растерялась Ксения. — Он хозяйский.
— Так он скоро сам развалится, — хмыкнул Андрей. Поднажал, и диван со стоном и явной неохотой принял нужное положение.
Ванька раскинул руки в стороны.
— Вот такой большой нужен! Чтобы было много места!
— Точно, — кивнул Андрей. — На этом я не помещаюсь.
Ванька подошёл и повис у него на руке.
— Пап, а мы пойдём в субботу на каруселях кататься?
— Каких каруселях? Зима же, Вань.
— Тогда куда-нибудь ещё.
Говоров улыбнулся.
— Куда-нибудь ещё пойдём, — пообещал он.
— Андрюш, ты в душ идёшь?
— Иду.
Ванька подпрыгнул от радости.
— Бриться! Мы бриться идём!
Андрей поскрёб колючий подбородок.
— Было бы чем…
Пока в душе шумела вода, Ксения занималась приготовлением завтрака. Сварила кофе, накрыла на стол, приготовила омлет, и всё это с небывалым воодушевлением. Ванька носился по квартире, подпрыгивая от нетерпения то под дверью ванной комнаты, то у накрытого стола и откровенно облизывался. Но один завтракать наотрез отказывался.
Кухня была маленькая, сегодняшним утром Ксения это почувствовала как никогда ранее. Если вдвоём с Ванькой они здесь помещались достаточно легко, то с появлением Андрея пространство стало замкнутым. Его плечи перегородили половину кухни, но Ксения от этого лишь больше млела от счастья под его пристальными и долгими взглядами и при звуках его голоса.
— Папа, ты так и будешь колючий?
Говоров потрепал Ваньку по голове.
— Какой ребёнок умный растёт, просто невероятно. Ты прав, небритым ходить нельзя, придётся ехать за вещами.
— В магазин? — заинтересовался Ванька.
Андрей удивился.
— Да нет… почему в магазин?
— А мне надо в магазин, — вздохнул мальчик, разглядывая бутерброд с колбасой, примериваясь, прежде чем откусить.
Ксения подлила Андрею кофе и непонимающе глянула на сына.
— Зачем тебе в магазин?
Ребёнок в ответ выразительно посмотрел.
— Мама, ты не помнишь? А шапку?
— О Господи, Ваня, — Ксения покачала головой.
— Что за шапка? — заинтересовался Андрей, не прекращая жевать.
— Моя! Она плохая.
— Что это? А мне нравится.
Ваня задумался, потом помотал головой.
— Папа, она же с пумпоном!
— Ну да… я видел.
— Папа, такие девчонки носят!
Андрей посмотрел на Ксению, встретил её взгляд и развеселился. С трудом сумел спрятать улыбку, понимая, что ребёнка это может обидеть.
— Вот в чём дело… Ну что ж, вполне законное желание.
Ксения улыбнулась.
— Мы сходим в магазин, Ванюш, я же тебе обещала. Просто некогда пока.
— Ты давно обещаешь!
— Что ты расстраиваешься? — Ксения откинула со лба сына чёлку. — Сходим. На днях. И купим тебе такую шапку, которую ты захочешь.
Этим обещанием Ванька удовлетворился. Доел завтрак и убежал к себе в комнату. Андрей же остался за столом, не спеша допивал кофе и посматривал на Ксению со значением. Она убирала со стола, мыла посуду и о чём-то думала. Или мечтала.
— Ксюш, а ты на работу поедешь?
Она обернулась и посмотрела с лёгким недоумением.
— А ты нет?
— А почему бы нам выходной не устроить? По-моему, и повод подходящий, — протянул руку и приобнял её за талию, привлёк к себе. Ткнулся носом в её живот. Затем голову поднял и просительно затянул: — Ксюш…
Степнова оглянулась на дверь, удостоверилась, что сына рядом нет, и обняла Андрея.
— Я не знаю.
— Ну что ты не знаешь? Позвони Ленке, — погладил её по руке. — Или хочешь, я позвоню?
— Уже представляю, что ты ей скажешь!
— Тогда сама позвони. Позвонишь?
Ксения наклонилась к нему и на пару секунд прижалась щекой к его щеке. Потёрлась о щетину и улыбнулась.
— Позвоню. А что я ей скажу?
Говоров многозначительно хмыкнул, потом пригнул её голову ниже и зашептал на ухо. Ксения вспыхнула и отскочила от него. Андрей захохотал.
— Ксюша, вернись.
— Не вернусь. Надо Ваню к родителям отвезти.
— Обиделась, — хохотнул он. Встал, подошёл к ней и крепко обнял. — Я поеду домой, — вновь зашептал Говоров. — Надо вещи кое-какие собрать. Бритву, например. А потом вернусь. И надеюсь, что ты вернёшься тоже.
Она вдруг загрустила, развернулась в его руках и принялась теребить воротник рубашки Андрея.
— Ну что случилось? — шепнул он.
— Как-то я… виноватой себя чувствую, — призналась она.
— Это в чём? Что это такое страшное ты совершила? — шутливо поинтересовался Говоров.
— Сам всё прекрасно понимаешь.
— Понимаю… — не стал спорить он. — Но, Ксюш, давай поговорим об этом попозже, когда будем одни. Через пару часов.
Она кивнула.
— Милая моя… Я не знаю, как тебе объяснить. Понимаешь, я сегодня, впервые за многие месяцы проснулся со спокойной душой. Дома проснулся, понимаешь? Тебя вижу, Ваньку, и мне больше ничего не нужно. И я не понимаю… почему должен чувствовать себя виноватым за то, что мне хорошо. Почему ты должна себя виноватой чувствовать за то, что делаешь меня счастливым. Я просто тебя люблю. По-моему, всё очень просто.
Ксения ответить не успела. Пока с мыслями собиралась, на кухню вошёл Ванька, посмотрел на них и от нетерпения топнул ногой.
— Ну чего вы обнимаетесь? Мама, поехали к деду. Он со мной погуляет!
Андрей обернулся и с улыбкой посмотрел на мальчика.
— Дай с мамой-то пообниматься!
